В тумане лжи - Елена Гордина Страница 20

Неспешной походкой Ольга двинулась в сторону офиса, наслаждаясь теплым утром, пением птиц и нереальной тишиной пока еще не проснувшегося города. Дойдя до центрального парка, она свернула в сторону главного входа и решила немного прогуляться по его узким улочкам до начала рабочего дня.

Центральный парк представлял собой большой лесной массив, в котором были размещены развлекательные комплексы, детские площадки и места для отдыха взрослого населения. Ольга свернула на тропинку, выложенную красным кирпичом, и побрела в глубь парка.

«А у меня все не так уж и плохо складывается, – размышляла Ольга, минуя беседку, выкрашенную голубой краской, и пару таких же жизнерадостных скамеек. – Петр меня простил и любит, и, скорее всего, он будет неплохим отцом для моего ребенка, раз уж Андрей от нас с малышом отказался».

Впереди Ольга заметила еще одну скамейку и села на нее, чтобы дать ногам немного отдохнуть. Что и говорить, но чувствовала она себя все-таки неважно, ее постоянно тошнило, мутило, кружилась голова и ныл низ живота. Вот и сейчас почувствовала тянущую боль внизу и нахмурилась.

«Или у меня какие-то проблемы с беременностью и мне все-таки придется идти в ближайшие дни к гинекологу, или у меня застужен мочевой пузырь, что тоже ничего хорошего не предвещает».

Ольга поднялась со скамейки и огляделась, нет ли поблизости туалета. Напрасно она крутила головой в разные стороны, все тщетно, и тогда, не в силах больше терпеть тянущую боль внизу живота, пошла прямо в глубь парка, пробираясь по кустарникам и прошлогодней траве, слово цапля, высоко задирая ноги.

Посчитав, что она уже достаточно далеко ушла в лес и теперь вряд ли попадется на глаза случайному прохожему, Ольга задрала плащ и села на корточки прямо между двумя кустарниками. Желтая струя, извиваясь и пенясь, потекла вниз, Ольга сидела под уклоном к тропинке, а когда процесс был закончен, она заметила, что недалеко от нее валяется что-то желтое и большое.

Ольга натянула трусы, поправила юбку и, вглядываясь в странную находку все внимательней и внимательней, сделала робкий шаг в ее сторону. При более тщательном рассмотрении желтый предмет напоминал старый манекен, выброшенный из магазина на свалку. Ольга даже успела увидеть женскую руку со скрюченными пальцами и даже не поняла, что прямо перед ней сейчас находится женский труп.

Еще ничего толком не сообразив, но с гулко бьющимся сердцем, готовым вот-вот выскочить из ее груди, Ольга подошла к страшной находке совсем близко и даже присела на корточки рядом. Без сомнения, это был труп, труп молодой женщины, и эта женщина была без одежды. Ольга с диким воплем отпрянула назад, все еще не в силах поверить в происходящее, она запнулась о какую-то корягу и упала назад, на спину, больно ударившись о землю затылком. Она лежала навзничь, над ней проплывали кучевые облака, которые уже почти затянули все небо. Рассвело.

Ольга поднялась на ноги и обошла труп с другой стороны, чтобы посмотреть на лицо этой несчастной. Какой-то нездоровый интерес, когда одновременно хочется убежать и остаться, когда ужас немыслимым образом сочетается с любопытством, взял над Ольгой вверх.

Она увидела лицо трупа и закрыла руками рот, чтобы не закричать от ужаса – у убитой не было глаз, они был вырваны чьей-то безумной рукой, а на месте глазниц сияли огромные рваные дыры. Ольга наклонилась вперед, и ее вырвало.

Шатаясь, она вышла на тропинку и достала сотовый телефон. Дрожащими руками набрала номер МЧС и рассказала им о своей жуткой находке.

Глава 14

Безумно долго, так долго, что казалось, это никогда не закончится, Ольга рассказывала хмурым людям в штатском о том, как она нашла труп. Она снова сидела на скамейке, на той самой, с которой она ушла в глубь парка, чтобы пописать, и, низко опустив голову, давала показания.

В десятый раз Ольга рассказала о том, как она обнаружила тело женщины, как обошла ее и увидела выколотые глаза… На этом месте женщина замолкала и крестилась. Все естество Ольги отказывалось поверить в происходящее – и эти люди в штатском, и эксперты, и даже собака, которую привезли с собой кинологи, казались ей нереальными и как будто бы нарисованными.

Поняв, что Ольга сейчас находится в глубоком шоке, ее отпустили домой, предварительно записав все ее координаты. Она вышла из парка, который был оцеплен полицией со всех сторон, и, еле волоча ноги, отправилась домой.

Ольга с трудом поднялась на четвертый этаж и, уже совершенно обессилев, прижалась лбом к двери – она нажала на звонок и закрыла глаза и тут же увидела перед собой желтое (почему желтое?) лицо убитой женщины и ее развороченные глазницы.

Петр открыл дверь и хотел сказать что-то резкое, но, увидев совершенно бледную Ольгу, молча пропустил ее в коридор.

Ольга медленно вошла в квартиру и опустилась на стул.

– Оля, что с тобой? – Петр присел рядом с женой на корточки. – Да на тебе лица нет.

– Я в парке нашла труп. – Ольга говорила тихо, так тихо, что невозможно было разобрать слова, но Петр ее услышал.

– Чей? – Он тоже перешел на шепот.

– Женщины. – Ольга посмотрела на мужа и увидела, что он сильно побледнел. – И еще у нее были выдраны глаза.

– Что? – Петр даже поперхнулся и закашлялся. – Что у нее было с глазами? – переспросил муж, когда перестал кашлять.

– Их вырвали или вырезали, я не знаю. – Ольга качнулась в сторону. – Я пойду полежу, мне плохо.

Ольга сняла сапоги и плащ и прямо в юбке и блузке легла на диван и закрылась одеялом с головой. Петр осторожно закрыл дверь в комнату, а сам ушел на кухню, Ольга слышала, как он набрал воду и поставил чайник на огонь.

В ушах у нее гудело, сильно кружилась голова, а перед глазами то и дело возникал обезображенный труп этой несчастной. Сколько Ольга лежала, она не знала, но, когда снова открыла глаза, за окном уже было темно. Оля поднялась с дивана и вышла в коридор, ей было жутко находиться одной в комнате после всего пережитого, она боялась каждого шороха.

– Петя! – несмело позвала она мужа, ей очень хотелось сейчас прижаться к нему и просто по-бабьи поплакаться. – Петя, ты где?

Ольга шла по темной квартире и буквально умирала от страха, ей казалось, что сейчас из-за угла выскочит безглазая покойница, и хотя она понимала,