Дело о смерти фрейлины - Лариса Куницына Страница 20

Простившись с ним, Марк вышел на улицу и осмотрелся. Рядом, держа под уздцы пофыркивающих от нетерпения лошадей, стоял Шарль. Эдама не было, но вскоре он вышел из ближайшей аптеки.

— Я тут потолковал с учеником аптекаря, — деловито сообщил он. — Парень говорит, что Дельмас так кичится своим положением и так боится его утратить, что буквально распинается не только перед каждым клиентом в бархате и шёлке, но и перед их слугами. В учениках у него сыновья аптекарей с этой улицы, и считается, что попасть к нему в ученье — это большая удача, хоть он и очень строг.

— То есть он не ссорится с клиентами и не травит их, — задумчиво кивнул Марк, натягивая перчатки.

— О том я и говорю, — подтвердил Эдам. — Судя по всему, этот аптекарь человек недалёкого ума, полностью сосредоточенный на своём ремесле.

— И как в его пилюлях оказался яд?

— Чего не знаю, того не знаю, ваша светлость, — пожал плечами оруженосец. — Куда теперь?

Они вернулись во дворец. Марк снова направился к Фрессону и застал того в кабинете, где тот сидел с книгой у камина.

— Прости, Эммануэль, что снова явился надоедать тебе, — покаянно произнёс он, входя в комнату. — Мне нужен твой совет. Я хочу обыскать лабораторию Дельмаса, но сам я ничего не понимаю в ядах и лекарствах, так не посоветуешь ли ты, кого я могу отправить вместе с моими сыщиками?

Фрессон улыбнулся ему и опустил книгу на колени.

— Отправь Огастена. Он разбирается в ядах. Он даже знает, что искать, потому что помог мне определить, чем была отравлена Клодина.

— Правда? — Марк присел в соседнее кресло.

— Мне удалось выделить яд, и я испытал его на мышах, — кивнул тот. — Я хорошо помнил симптомы отравления у Клодины и не мог избавиться от мысли, что уже когда-то читал или слышал что-то подобное, и, в конце концов, решил поговорить с Огастеном. Он лечил не только истеричных фрейлин и славных рыцарей, и его опыт куда богаче, чем мой. Он сразу же сказал, что это очень похоже на яд, который называется аманита.

— Погоди… — Марк нахмурился, — но ведь аманита — это… мухомор?

— Да, тот самый весёленький красный с белыми точками гриб, у которого на ножке красуется такая забавная кружевная юбочка. Он ядовит, и отравление этим грибом вызывает именно такие симптомы, — он снова взялся за книгу и прочёл: — «потливость, слюноотделение, рвота, диарея, замедление сердцебиения, сужение зрачков, резкие боли в животе, дыхательные спазмы, судороги», то есть весь набор, который я наблюдал у Клодины. А вот что здесь написано о бреде: «приступы смеха сменяются вспышками гнева, галлюцинации дополняются изменением очертаний и удвоением предметов, затем начинаются цветовые видения и слышаться потусторонние голоса». Руководствуясь этой книгой, я провёл ещё ряд тестов и окончательно убедился, что мы имеем дело с аманитой.

— Странно, — проговорил Марк, задумавшись. — Мне в своей жизни часто приходилось сталкиваться с отравлениями, но я не припомню, чтоб кого-то травили этим ядом. Не проще ли взять мышьяк или белладонну?

— Проще! Видишь ли, чтоб отравиться насмерть этими грибами, нужно съесть их слишком много. Обычно этот яд не смертелен, из-за своих качеств, наводящих видения, его часто используют при осуществлении колдовских ритуалов или при гадании, чтоб выйти за пределы нашего мира. Тут написано, что настой мухомора очень распространён в магических практиках диких племён, населяющих густые леса на западе нашего континента. Для них это обычное дело, они употребляют этот отвар, чтоб общаться со своими богами и предками.

— Подожди, эти грибы растут в наших лесах повсеместно, но смертельные случаи отравления крайне редки.

— Именно потому, что в грибах концентрация яда невелика.

— Но Клодина умерла!

— Потому что в капсулах — концентрированный яд. Это не отвар, не сушёная мякоть гриба, это специально приготовленный экстракт. Его изготовил тот, кто умеет готовить экстракты и имеет под рукой необходимое оборудование. Я полагаю, что Клодина уже давно, может, с месяц, то есть с появления самых первых симптомов получала этот яд в поддельных пилюлях. Постепенно она слабела, яд в теле накапливался, а больные почки только ускоряли процесс. Но, уверяю тебя, на это ушло немало отравы, и пилюли ей подменяли не раз и не два, а не менее четырёх раз. Убийца действовал упорно и целенаправленно, и он очень хорошо осведомлён о действии этого яда.

— То есть, это опять же, скорее всего, лекарь или аптекарь?

— Да, но с весьма необычным жизненным опытом. Ведь он должен был столкнуться с примером применения аманиты и научиться готовить экстракт из обычных грибов. Сразу скажу, в этой книге не написано, как это сделать, и я этого не знаю, тем более что тут указано, что при нагревании яд распадается.

Выйдя из комнат Фрессона, Марк остановился у окна, глядя на яркие фонарики, висевшие среди кустов и деревьев в садике, разбитом во внутреннем дворе. За ним в окнах горели свечи, и слышалась музыка. Уже наступил вечер, и дворец снова готов был погрузиться в бесконечный праздник придворной жизни, с её весельем, танцами, пирушками, любовными свиданиями и интригами, которые плелись под переливы струн и смех фрейлин. Но красавицы Клодины де Шаброль уже не будет среди них. Она, несмотря на болезнь, так отчаянно цеплялась за своё место, так боялась потерять саму возможность каждый вечер нырять в этот круговорот игр и страстей, так упорно копила себе на жизнь за этими стенами, и умерла, безжалостно убитая кем-то. И Марк вдруг понял, что этот человек должен был её сильно ненавидеть. Если он знал, как долго и мучительно она будет умирать, постепенно погружаясь в безумие, и рискуя тем, чем дорожила более всего, и при этом хладнокровно отправлял ей раз за разом пилюли, начинённые ядом, то как же глубока должна быть его обида на эту женщину. Кого она могла так обидеть? На ум ему приходил только один человек — её бывший жених Матис де Серро, рыцарь свиты графа де Вермодуа. Именно его любовь она предала, его жизнь разрушила, обрекла на позор, мучения и заточение в месте, которое лишь немного отличается от ада. Но Матис де Серро умер через два года заточения. Может, у него был друг или родственник, который желал отомстить за него? Но почему он сделал это