Инна Балтийская - Призрак с горы Мертвецов Страница 21

— Изуродован, да. Теперь я уже не знаю… ничего не знаю. Возможно, это был не он… но кто??? А тогда я боялся, до смерти, я ведь узнал голос… — и он замолк.

— Ну же! — мне очень хотелось его подтолкнуть, но я сдержалась.

— Лариса, не надо вам в это вникать. — надтреснуто сказал он. — Просто поверьте, лучше было со всем соглашаться. Я хотел жить. Видели бы вы, во что их превратили. А ее… ее прекрасное личико… — он скривился, словно от боли, а потом быстро заговорил, захлебываясь в словах: — И мне кажется, я должен что-то вспомнить. Срочно, немедленно! И это меня спасет, я буду в безопасности. А потом накатывает дикий страх, и перед глазами снова их лица после… Изуродованные… И я понимаю, что сам мог быть среди них. Я почти не сплю, я уже говорил об этом. Но когда забываюсь иногда ночью, то вспоминаю… вижу кого-то… или что-то… что меня скоро убьет. Но просыпаюсь, и снова забываю. Иногда мне кажется, что вот-вот, еще совсем немного, и я все вспомню. Лицо или голос… Я напрягаю память, я пытаюсь изо всех сил, но… Я трус, трус… не могу вспомнить из-за вечного страха, и поэтому мне не спастись!

Он снова замолк, сгорбился, и, глядя себе под ноги, казалось, впал в забытье. У меня внезапно начали жечь глаза. Я потерла их руками, поморгала… Жжение прошло, и я постаралась не думать о нем. О чем беспокоиться? Жжение всегда предупреждало меня об опасности, но сейчас я не нуждаюсь в предупреждениях. Я и так знаю, что меня, вероятно, попытаются убить. Но какое-то странное чувство неудовлетворенности осталось. Какая-то странная мысль мелькнула в голове, но я решительно отогнала ее прочь. Мне надо сосредоточиться, мне надо вывести Чудинова из себя. Прошло минут пять, а он все молчал.

— Что узнала на днях Тамара? Вы стали бояться и ее? — но я уже понимала, что этот вопрос задан в пустоту.

— Не знаю. — теперь он обхватил голову руками и начал раскачиваться из стороны в сторону, как в припадке. Я в ужасе обернулась на официантку, но к счастью, на причале ее не оказалось. Видимо, вошла в домик. Тогда я против воли покосилась в сторону далеких кустов, где должен был сидеть в засаде Панкратов, но тут же отвела взгляд. — Она сказала, что кого-то встретила. Я не поверил. А потом она ушла из дома… и все. Я не знаю, где она. Я не понимаю, куда делся Щеглов — если мне звонил он. Я не понимаю, о чем думает наша полиция! — выкрикнул он. — Почему она не идет пропавших!

— Скажите, ваша жена нашла локоны? — резко спросила я и в упор уставилась на него. Словно конь, остановленный на скаку, он замер, опустил руки в изумлении поглядел на меня сквозь покосившиеся очки. Затем растерянно спросил:

— Какие локоны?

— Которые вы срезали у девушек.

— Лариса, вы, похоже, сошли с ума. — устало ответил Чудинов, нервно поправляя очки. — Впрочем, о чем это я… Все сошли с ума. Иногда мне кажется, что и я сам.

— Юрий Алексеевич, вас видели в квартире убитой девушки. — жестко сказала я.

— Кто меня видел? — его тон звучал все так же убито.

— Я. Я там была. Но… Я не хотела никому об этом говорить.

— Да что за девушка? — нервно спросил он.

— Студентка вашей жены, Маргарита Портнова. Рыжая Марго. Никогда не поверю, что вы ее не помните.

— У моей жены было много студенток. И студентов. — он явно был растерян, но от чего? От того, что я угадала, или потому, что правда не мог вспомнить Марго? — Но где вы меня видели?

— В тот вечер у нее была большая тусовка. И вы там появлялись.

Он лишь помотал головой, затем спросил:

— Когда это было?

— В тот же вечер, когда вы приходили ко мне, за дневником. Это вы помните? А ночью я поехала на тусовку к Марго. И там снова увидела вас.

— Я поехал от вас домой. — сердито бросил он. — Вы обознались. Или у вас, простите, глюки.

— Я обозналась, ваша жена обозналась… — вслух подумала я. Официантка прошествовала мимо нас, выразительно поглядывая на наш столик. Ему непрезентабельному кавалеру, и На ее миловидном личике с курносым вздернутым носом все четче выражалось презрение. Оно относилось и ко мне, и к моему непрезентабельному кавалеру, и, наверное, к нашей беседе на повышенных тонах. Мы ей явно надоели. И бесполезный разговор пора было заканчивать.

— Как хотите, Юрий Алексеевич. — пожала я плечами, положив на столик деньги и вставая. — Можете и дальше все отрицать. Но я завтра с утра пойду к следователю и расскажу про ту встречу. Думаю, тогда и пропажей вашей жены он займется намного серьезнее. Она ведь тоже могла увидеть что-то… не для ее глаз?

Он лишь махнул на меня рукой, вставая. Его кофе с пирожным так и остались нетронутыми, расплатиться по счету он тоже не предложил. Даже не взглянув на меня, он пошел по направлению к своей машине. Отойдя на пару шагов от столика, я тоскливо глядела ему вслед. Ну вот и все. Мне ничего не угрожает. Адреналиновый заряд скоро закончится, и я снова впаду в депрессию. Нет! Надо что-то сделать, надо вернуть драйв, я хочу получать от жизни удовольствие! Но придумать ничего не удавалось.

Чудинов уже почти дошел до машины, как вдруг остановился, схватился за телефон, быстро поднес его к уху, затем вдруг развернулся и побежал обратно, ко мне. Вид у него был откровенно безумный, очки чудом держались на кончике носа, волосы буквально встали дыбом:

— Лариса, он снова звонил! Щеглов! Он тут, недалеко, сказал, скоро подъедет! Я должен подойти к выходу из лесопарка, там эстрада, вы знаете, где это?

— Да, — растерянно покивала я, — идите снова к машине, только поверните не направо, а налево. Увидите старую площадку на возвышении, она давно не используется, сгнила уже, наверное. Правда, вы туда не проедете, надо идти пешком, вон туда, там небольшая тропинка проходит через кустарник. Видите заросли черемухи? Да что я вам объясняю, я с вами пойду!

— Нет, он сказал, что ждет только меня. — выкрикнул Чудинов. — Иначе он сразу уйдет, не скажет мне ничего. Сидите здесь, я скоро вернусь! Не уходите, я вас прошу!

Он развернулся на каблуках и снова пошел, а затем побежал к кустарнику, через который шла узкая, невидимая от причала тропинка. Я рванулась было за ним, остановилась, оглянулась на кафе… Официантка уже убрала посуду и деньги, и теперь деловито уносила в бревенчатый домик подушечки с плетеных кресел. На меня она вообще не смотрела, видимо, теперь, встав из-за столика, я из надоевшей посетительницы превратилась для нее в пустое место.

Я вновь посмотрела вслед Чудинову. Он уже добежал до кустов, ветки черемухи с небольшими гроздьями ягод слегка покачнулись, пропуская его, и все тут же стихло. Я выбежала с причала на берег, едва не сбив официантку, несущую кресла, потопталась на месте, потом добежала почти до кустов, затем, опомнившись, схватилась за телефон, чтобы позвонить Панкратову. Но, не успела я набрать его номер, как он позвонил сам. Голос звучал не то чтобы очень взволнованно, но несколько нервно:

— Лариса, что происходит?

Я как можно короче объяснила, куда побежал Чудинов, и добавила, что думаю потихоньку последовать за ним.

— Ни в коем случае! — теперь волнение в голосе слышалось сильнее. — Это может быть ловушкой!

— Как это? — я все еще беспомощно топталась возле кустов.

— Мы же предполагали, что он вас убьет? — торопливо говорил следователь. — Вот и заманивает в лес. Не может же он вас задушить на глазах у официантки!

— Но тогда тем более я должна идти!

— Разумеется, только я должен вас прикрывать! Отойдите от кустов обратно к кафе, я подойду так, чтобы издалека было незаметно. Тогда и пойдем, только другой дорогой.

Опустив голову, я медленно вернулась к кафе. Конечно, Панкратов прав, бежать за Чудиновым мне одной не стоило. Мне с ним не справиться в случае чего. Но… если ему на самом деле назначил встречу Щеглов? И мы пропустим эту встречу? Официантка уже зашла в бревенчатый домик и, вероятно, заперлась изнутри. Я одиноко стояла на причале, мне показалось, четверть часа, хотя реально прошло пару минут. Затем сзади раздался тихий кашель, и из-за домика показался следователь. Он тяжело дышал, видимо, расстояние от машины до кафе преодолел бегом.

— Теперь идите, только вон туда. — он махнул рукой в сторону небольшой березовой рощи. — Я пойду за вами, из тех кустов, куда пошел Чудинов, нас не видать. А потом вместе аккуратно подойдем к эстраде. Если маньяк вас там ждет, никуда он не денется. Главное, чтобы он увидел вас одну, а уж откуда вы пришли, не так важно.

Кивнув, я рысью побежала к березовой роще, слыша позади тяжелое дыхание бегущего мужчины. Влетев в рощу, я притормозила, подбежавший Панкратов протянул мне руку, и мы уже вместе побежали дальше. Если честно, так хорошо лесопарк я не знала. Мы бежали кругами по почти невидимым тропинкам, словно заметая следы. Кусты росли все гуще, я продирались сквозь них, едва успевая раздвигать упругие ветки, которые вырывались, словно живые, пытались хлестнуть по глазам, цеплялись за длинные рукава вязаного свитера. Неизвестно откуда взявшиеся корни деревьев заставляли спотыкаться и падать, мои синие джинсы ощутимо намокли от влажной травы. Мне казалось, сам лес протестует против нашего бега, не пускает, ставит подножки…