Алексей Макеев - Господин Икс Страница 21

Когда я спускался по лестнице, то встретился с поднимающимся по ступенькам молодым мужчиной, с которым столкнулся у дома Налётовых, тем самым, который смахивал на Маленького принца в зрелые годы или на Владимира Ильича в юные. Не знаю, не узнал меня мужчина или сделал вид, будто не узнал, во всяком случае, он скользнул по мне безучастным взглядом и прошествовал мимо. Интересно, что это за тип с ангельской внешностью и блатным нутром околачивается возле семьи Налётовых? Я бы допустил, что он является работником фирмы по производству меховых изделий, если бы у Анны Николаевны во время моего второго посещения ее дома не вырвались слова «Только-только одного нахала из дома выпроводила, как второй заявился». Что ж, при случае попробую выяснить у Налётовой, кем является этот молодой мужчина.

Глава 13. Майор Самохвалов

В ДЮСШ я прибыл как раз к началу тренировки, что, учитывая специфику нашей работы, приравнивается к опозданию. Пацаны прибывают на занятия раньше, поэтому оставлять их без присмотра нельзя, тем более младшую группу спортсменов, с которой у меня как раз и была тренировка. Пацаны всегда остаются пацанами, любят шалить, а там, где шалости, можно и травму получить. Отвечать, само собой, мне. Да бог с ней с ответственностью. Лишь бы здоровью своему не навредили. К счастью, в спортзале находился мой напарник, тренер по борьбе Вячеслав Зотов, у которого закончились утренние тренировки, и он, поджидая меня, взял шефство над пацанами. Но дисциплина у нас железная, мальчишки подчиняются тренеру беспрекословно, а то запросто могут вылететь из секции, потому невысокий, плотный, с усами Вячеслав не стал особо церемониться с моей уже переодевшейся в спортивную форму группой мальчишек, очевидно прикрикнув на них, чинно усадил на гимнастические скамейки на той половине зала, где находились тренажеры, — вторую половину зала занимал борцовский ковер. Завуч Колесников очень не любит, когда тренеры приходят точно к началу занятий, сказать, может, ничего не скажет, но посмотрит недовольно, а потому я, не заглянув в кабинет завуча, а только в спортзал, показался Зотову, что пришел, затем прошмыгнул в раздевалку, переоделся и вернулся в спортзал. На ходу поблагодарив погадавшего наше рабочее место Зотова за оказанную услугу, я хлопнул в ладоши и громогласно скомандовал пацанам:

— Строиться на ковре!

Пока проводил тренировку, вспомнил о своем давнем знакомом майоре полиции Самохвалове. Не так давно при расследовании дела об ограблении музея наши пути пересеклись, и я могу без ложной скромности сказать, что помог Самохвалову в раскрытии преступления. Так что майор был моим должником. А поскольку мое нынешнее расследование не двигалось с мертвой точки, я подумал: «Почему бы не обратиться к Самохвалову? Чем черт не шутит, вдруг майор сможет мне чем-то помочь». Не откладывая дела в долгий ящик, я в перерыве между тренировками позвонил майору, номер телефона которого был забит в мой мобильник. Самохвалов после завершения нашего совместного дела сам мне этот номер дал. После нескольких посылок вызова раздался щелчок соединения и недовольный голос проговорил:

— Слушаю!

Черт возьми, и почему полицейские всегда и всем недовольны? Я еще в жизни своей не видел жизнерадостного блюстителя порядка. Форма, что ли, обязывает постоянно быть неразговорчивыми, мрачными и серьезными. Мол, законы у нас такие невеселые, а мы их живая иллюстрация.

— Привет, Леонид! — проговорил я напряженным голосом, не зная, как мой собеседник отреагирует на мой звонок и просьбу. — Это Игорь Гладышев говорит. Помнишь? Из музея картину уперли.

— A-а, это ты, Игорёк! — чуть потеплевшим голосом произнес Самохвалов. — Случилось чего?

По тону речи сразу можно было понять, получится разговор с человеком или нет. Я облегченно вздохнул. Не забыл Самохвалов наш совместный гешефт, так что можно надеяться, разговор получится.

— Да у меня все в порядке, Леня, — сказал я уже свободно. — Так, дело одно веду, хотелось бы проконсультироваться.

— Все в сыщика играешь? — явно без симпатии к тому, чем я занимаюсь в свободное от работы время, произнес Самохвалов. Нас, частных сыщиков, не только народ не любит, о чем я уже говорил, но и сыщики, состоящие на государственной службе, — особенно они. Эти мало того, что не любят, еще и презирают. То ли конкурентов в нас видят, то ли дилетантов. — Ну, спрашивай, проконсультирую.

В спортзал заглянул пацан лет тринадцати Павлик Нечаев и вопросительно взглянул на меня. Я сделал ему знак, что можно входить в спортзал — собирались спортсмены средней группы секции вольной борьбы.

— Леня, это не телефонный разговор, — сказал я, усаживаясь на гимнастическую скамейку. — Давай встретимся где-нибудь после работы, посидим в кафе, поговорим.

— В кафе, говоришь? — медленно произнес Самохвалов, очевидно соображая, стоит ли принимать мое предложение или нет. По-видимому, вспомнил, что все же кое-чем мне обязан, ответил: — Ну хорошо, давай. Знаешь кафе «Винный погребок»?

Я поперхнулся:

— А что, пить придется? — мне припомнилось, как после окончания того дела мы с майором напились так, что потом меня на следующий день похмелье мучило.

— Да нет, — сказал майор так, словно морщился от зубной боли, очевидно тоже вспомнив дружескую попойку. — Я в полицейской форме.

В прошлый раз Самохвалов тоже был в форме, да еще за рулем. Однако это не помешало ему прилично принять на грудь, оставить до утра на попечение хозяев кафешки, где мы сидели, автомобиль и уехать домой на такси. Не хотелось мне, конечно, встречаться с майором в заведении с таким многообещающим для любителей выпить названием, но я нуждался в майоре, а не он во мне, и потому Самохвалов мог диктовать условия.

— Хорошо, — согласился я. — Давай встретимся там часов в семь. Устроит?

— Вполне, — последовал лаконичный ответ.

Где находится «Винный погребок», я не знал и потому попросил:

— Давай диктуй адрес.

«Винный погребок» оказался расположенным в Восточном административном округе Москвы, где проживали и работали и я, и майор, и потому нам обоим было удобно добираться до этого кафе.

— Ладно, до встречи! — сказал Самохвалов.

Я отключил телефон и приступил к очередной тренировке с группой спортсменов.

После окончания занятий сел в свой автомобиль и отправился по указанному Самохваловым адресу. Проскочил шоссе Энтузиастов, миновал Центральную аллею Измайловского парка, проплутал по Парковым улицам и остановился у нужного мне заведения. Оно хоть и называлось «Винный погребок», представляло собой отдельно стоящее одноэтажное здание с витиевато написанным наискосок названием — от левого нижнего угла здания до правого верхнего. По дороге созвонился с Самохваловым, и он сказал мне, что уже на месте. А потому я, припарковав автомобиль, с ходу двинулся к кафе. Поднялся по ступенькам крыльца и ступил внутрь.

Как же обманчиво бывает название! Стоило майору еще днем сказать мне по телефону «Винный погребок», и в моем воображении нарисовалось небольшое темное питейное заведение, разумеется в подвале, с несколькими бочками с вином, из которых торчат краны. В действительности ничего подобного. Обычное просторное светлое помещение с несколькими рядами столиков, барной стойкой в углу, официантками в коротких кокетливых платьицах. Приличная публика сидит, ест, пьет, разговаривает и никаких брутальных мужиков, хлещущих из кружек дешевое вино. Хотя погребок здесь, возможно, был — слева вниз уходили ступеньки, там звучала музыка и, возможно, именно там и находились любители напиться. К счастью, Самохвалов выбрал верхнюю часть заведения, он облюбовал столик в углу и, когда я вошел в «Винный погребок», махнул мне рукой. Впрочем, мог бы и не махать, я и так его с ходу заметил, потому что людей было не так много, а в полицейской форме так только он один. Тем не менее я махнул в ответ и двинулся между столиками.

Леонид Самохвалов был рыжеватым, худым, высоким мужчиной примерно одних со мной лет. У него были вздернутый и приплюснутый нос, круглые глаза, большие оттопыренные уши, сильно выступающие надбровные дуги, а также верхняя и нижняя челюсти. Всем своим обликом он смахивал на худую рыжую обезьяну, которую сдернули с пальмы и нарядили в полицейскую форму, которая, кстати говоря, ему шла.

Пожимая мою руку, майор привстал, выражая, таким образом, уважение к моей персоне — невиданная вежливость со стороны мента, что я оценил. Нет, конечно же, раскланиваться не стал, просто склонил голову, приветствуя, затем сел напротив. Заказ майор еще не сделал — рядом с ним на столе стояла только бутылка с минеральной водой и стакан, до половины наполненный газировкой.

— Я вот о чем хотел тебя попросить… — приступил я с ходу к цели моей встречи с майором, но тот махнул рукой.