Синтия Хэррод-Иглз - Некрочип Страница 21

– Это сейчас у него нет такого пальто, – многозначительно заметил Мак-Ларен. – Но представим, что он запачкал пальто кровью и поспешил от него избавиться...

– А заодно и от кистей рук жертвы и ее скальпа. Наверно, он держал их в карманах? Или миссис Стивенс заметила у него в руках сумку из супермаркета?

– Об этом здесь ничего не говорится, – признал несколько сконфуженный Мак-Ларен. – Но может быть, стоит продолжить? Спросить, не было ли в руках у того мужчины какого-нибудь предмета? И потом, если речь даже не идет о Слотере, и вообще, кем бы ни был тот человек в конце аллеи, он мог бы стать, по крайней мере, свидетелем. Вот если бы его удалось разыскать...

– Да, конечно, – сказал Слайдер. Вряд ли вообще стоило надеяться на подарок судьбы в виде свидетеля, особенно такой старой и больной женщины. Но в любом случае, нужно проверять буквально все, каким бы малым и несущественным оно поначалу ни казалось. – Пойдите и поговорите с ней еще раз. Не забудьте фотокарточку Слотера и про деликатность тоже, – поспешил предупредить Слайдер, видя, как срывается с места Мак-Ларен, опрокидывая пустую посудину из-под лапши и сбрасывая на пол липкую ложку. – Только не дави на нее и не заставляй повторять свои слова – эти старушки очень легко поддаются внушению. Пусть говорит она, а не наоборот. А еще лучше, возьми с собой Жабловски на тот случай, если она не захочет с тобой разговаривать, приняв тебя за грабителя.

– Согласен, шеф, с ними надо быть помягче, – кивнул головой Мак-Ларен, который даже в самые драматические моменты не терял способности выдавать чужое за свое. – Постараюсь взять ее в лайковые перчатки. За мной, Полька, надевай свои коньки.

– Не следует ждать, – тихо проговорил Слайдер, провожая их взглядом, – что все, как горох, посыпется с ясного неба.

А Мак-Кэй, между тем, отвечал в телефонную трубку:

– Да, сэр. Он здесь, сэр. Сейчас же, сэр. Шеф! – Его лицо было исполнено строгости, как будто его могли видеть через встроенный в телефон глаза. – Мистер Бэррингтон хотел бы видеть вас у себя сейчас же.

Слайдер, не помедлив, напустил на себя такую же строгость. Ну зачем ему подрывать авторитет начальства, показывая окружающим, что вызовы на командный пункт в последнее время откликаются в его душе не более, чем дурными предчувствиями.

Кроме формы приглашения войти: «Да», – на месте «Да, войдите», Бэррингтон непреложно следовал еще одному правилу, почерпнутому им, очевидно, из справочника «Маленькие хитрости руководящей работы» (том 2-ой, буквы от «L» до «Z»), – он не сразу отрывался от своего писания, предоставляя человеку, пришедшему по вызову – не важно, кто это был конкретно – возможность поразмышлять над выбором: кашлянуть ли многозначительно, или просто постоять, рассматривая развешанные на стене дипломы своего начальника в рамках, и исполняясь собственного перед ним ничтожества.

Слайдер, войдя в кабинет, предпочел сказать вежливо и в то же время достаточно твердо – как человек, слишком занятой, чтобы увлекаться всякими там чиновничьими играми:

– Вы меня вызывали, сэр?

Бэррингтон поднял глаза и смерил Слайдера острым изучающим взглядом.

– Ах да, – сказал он, как бы припоминая. – Я заметил, что некоторые сотрудники из вашей группы не придают должного значения форме одежды, в которой принято являться на службу. Мое требование заключается в том, чтобы все, кто находится у меня в подчинении, в любое время были бы в костюме и при галстуке, причем пиджак всегда должен быть на служащем, а галстук как следует затянут.

Слайдер был искренне удивлен:

– Но они именно так всегда и выглядят.

Пальцы Бэррингтона нервно забарабанили по столу.

– Когда я проходил мимо комнаты агентов, мне бросились в глаза незастегнутые верхние пуговицы рубашек, распущенные узлы на галстуках, двое сотрудников с засученными рукавами, а один так вообще в пуловере. – Судя по тому, как это было сказано, речь шла чуть ли не о пестрой сумочке «под леопарда» и высоких шпильках.

– Что касается офиса, сэр, то я согласен. Но когда они идут куда-то, хотя бы даже в заведение напротив...

– Я надеюсь, что они будут одеты по форме в любое время.

Слайдер наперед уже знал, что скажут его сотрудники, когда он будет передавать им данное распоряжение, и решил не сдаваться:

– Но ведь и в самом деле, сэр, там, где наши люди не могут попасться на глаза известного сорта публике...

Бэррингтон резко подался вперед, угрожающе нацеливая на Слайдера лунный ландшафт своего лица.

– Ни вам, ни мне, да и вообще никому не может быть известно, кто в следующую минуту заглянет в эту комнату. А что подумают о нашей способности к эффективной работе? – Он возвратился в свое кресло. – Помните, что расхлябанность в отношении формы одежды неминуемо отзывается расхлябанностью в мышлении, что, в свою оче редь, оборачивается неэффективностью методов работы. Думаете, в ICI или «Маркс и Спенсер» служащим позволяют иметь такой затрапезный вид?

Здесь Слайдер вынужден был признать свое полное невежество.

– Мы принадлежим, как одна из служб, к индустрии сервиса. У нас есть клиент. Никогда не забывайте об этом. Слайдер предпочел отмолчаться.

– У вас в департаменте завелись некоторые дурные привычки, – мягко заметил Бэррингтон. – Оно и понятно: каждое подразделение подстраивается под характер командующего им офицера. Но скоро здесь все переменится. Я вам говорил уже это, Слайдер, а теперь, я надеюсь, вы и сами в этом убеждены.

Слайдер дал понять, что он убежден.

– И вот еще что, – сказал Бэррингтон, когда Слайдер, подумав, что разговор окончен, собрался уже покинуть кабинет. Пришлось опять поворачиваться лицом к начальнику. – Вы так и не выбрали до сих пор колер для своего кабинета.

– Что вы сказали, сэр?

– Список колеров у вас на столе уже два дня. Другим тоже ведь надо на него взглянуть.

– Сейчас пойду и что-нибудь выберу.

– В некоторых участках установлено единообразное оформление служебных помещений, которое выбирается руководством – не важно при этом, нравится оно вам или нет. Но я предпочитаю, чтобы мои подчиненные сами создавали рабочую обстановку, в которой могли бы чувствовать себя, как дома. Надеюсь, вы не злоупотребите вашими привилегиями.

– Нет, что вы, сэр, – сказал с благодарностью Слайдер. Этот человек нервничает и трепыхается, как сардина, застрявшая в сетке. Надо поторопиться выйти из кабинета, пока у него пена на губах не появилась. К счастью для Слайдера, в дверь кто-то постучал.

– Да! – рявкнул Бэррингтон. Из-за приоткрывшейся двери показалась голова Нормы.

– Извините, сэр, что помешала, но там внизу одна женщина спрашивает мистера Слайдера. Говорит, что у нее что-то очень важное и что будет разговаривать только с ним.

Бэррингтон кивком головы дал понять, что Слайдер может быть свободен, чем тот не преминул воспользоваться с великим облегчением для себя.

– Кто сказал, что бога нет? – шепнул он Норме, как только оказался за дверью.

В ожидавшей его молодой особе Слайдер сразу же узнал девушку, которую видел на фотокарточке вместе с Питером Леманом. На вид ей можно было дать лет двадцать пять. Она была хорошенькая и очень стильная: льняной пиджак кофейного цвета, короткая стрижка светлых волос, весьма профессионально выполненный макияж и дорогие туфли на стройных ногах. Ничто в ее облике не вызывало ассоциации с квартирой в Эктоне.

Когда Слайдер приблизился, она посмотрела на него встревоженным и в то же время полным надежды взглядом.

– Вы мистер Слайдер? – сказала она.

– Инспектор Слайдер. А вы, если не ошибаюсь, Сюзанна? – сказал он в свою очередь. – Извините, что не могу назвать вас по фамилии.

– Эдрич.

– Как я понимаю, вы пришли, чтобы поговорить со мной о Питере Лемане? Кто вам назвал мое имя?

– Эта леди и ее супруг, что живут на нижнем этаже, не знаю их имен. Они сказали, что вы задавали им вопросы о Питере, вот я и подумала: вы, как ей показалось, хороший человек, поэтому... вы видите, я так тревожусь за него. О, скажите же вы мне, что он такое сделал? Где он сейчас?

Слайдер протянул руку и взял девушку под локоть:

– Думаю, нам следует уйти сейчас отсюда и поговорить где-ни будь в более спокойной обстановке.

В комнате для допросов №2 как раз было свободно. Слайдер усадил девушку с одной стороны стола, сам сел по другую и постарался выглядеть поприветливее. Брови у девушки были нахмурены, она нервно теребила пряжку на своей сумочке, но все же как-то держала себя в руках. Взгляд ее больших голубых глаз был ровным и понимающим.

– Итак, мисс Эдрич, вы являетесь подругой Питера Лемана, я правильно понял?

– Да. Скорее всего, что так. Я не очень давно с ним знакома, но скорее всего, да.

– Как вы познакомились?

– Месяцев шесть тому назад он поселился в одном доме на нашей улице. Я видела, что он живет по соседству со мной. Однажды, когда я ехала на работу, мы встретились с ним случайно на станции, разговорились, и он предложил сходить куда-нибудь вместе.