Ричард Старк - jkjkg Страница 21

— Мы должны поддерживать с ним связь. Мы будем ему звонить время от времени и говорить, что собираемся ему заплатить, уверять, что все будет в порядке.

— И тем самым мы убедимся, что он дома, — добавил Карсон.

— И это тоже, — согласился Меландер.

Когда Том Харли вышел из игры и предложил Паркера на свое место, он объяснил, как можно будет с ним связаться, если понадобится. Он дал им номер телефона. Позвонив, нужно было спросить мистера Уиллиса. Но он им не советовал начинать все именно с этого звонка. Они должны были подождать, пока Паркер сделает первый ход, чтобы показать им, что он заинтересован. Так и произошло, и, соответственно, они не воспользовались полученным номером, но теперь вполне могли это сделать.

И вот, четыре дня спустя, воспользовавшись только что установленным аппаратом в их поместье в Палм-Бич, они начали названивать мистеру Уиллису, но никто не отвечал. Так продолжалось три дня, пока Карсон наконец не сказал:

— Он придет за нами.

Меландеру это совсем не понравилось. Он прошелся по пустой гостиной, мимо расстроенного пианино, стоящего в углу, посмотрел на террасу, на океан, полюбовался прекрасной погодой, которой следовало бы наслаждаться после привычного северного холода, и все это ему совсем не понравилось.

— Мы оставили этого сукина сына в живых! — пожаловался он.

— Как я и говорил, — подтвердил Карсон.

— Мы оставили этого сукина сына в живых! — настаивал Меландер. — Он знает, что мы хороши в деле, и знает, что на нас можно положиться, что у нас все получится. Но сейчас мы заняты, голова забита работой, и нам это дерьмо совсем не нужно!

— Как я и говорил! — не унимался Карсон.

— О господи, Хэл! С каких пор ты стал таким кровожадным, мать твою! Ты вроде никогда не собирался ходить и мочить всех вокруг!

— И сейчас не собираюсь! Просто мне кажется, что нам надо было как следует подумать, прежде чем сделать то, что мы сделали.

— Да, мы не подумали, согласился Меландер, — и я, блин, не понимаю, что еще можно было тут придумать! Мы поступили так, как поступили! Мы обсудили, что нам предстоит, и мы так и сделали. Теперь уже все свершилось. И, клянусь Богом, Хэл, я хочу чтобы ты заткнулся и не трепал мне нервы на эту тему!

— Я просто напомнил, — ответил Карсон.

— Я услышал тебя, и я устал от твоей болтовни, дошло?!

— Может быть, нам туда съездить? — сказал Росс так тихо, как будто находился в комнате с бешеными псами.

Они перестали таращиться друг на друга и уставились на Росса. Меландер спросил:

— Куда поехать?

— Туда, где зарегистрирован этот телефон. Меландер, враждебно настроенный по отношению ко всем, недоуменно проворчал:

— Ну, поедем мы туда, и что? Какова цель нашей поездки?

— Может быть, нам что-то подскажет, где он, — по-прежнему мягко ответил Росс. — Или мы выясним, как можно связаться с ним. Кроме того, у него там вроде женщина живет, может, она знает, где он, или, возможно, стоит ее прихватить с собой, на тот случай, если Паркер зайдет слишком далеко.

— Женщина, — протянул Меландер, кивая и сразу потеряв свою враждебность. — Это отличная идея.

— Не уверен, что это так, — заметил Карсон. — Может быть, это еще больше все обострит. Сначала мы грабим его, потом похищаем его девушку, и тогда он…

Взбесившись, Меландер рявкнул:

— Что ты все время волнуешься за него, на чьей ты стороне?!

На своей!

— Поедем туда и посмотрим на дом, — предложил Росс.

Так они и сделали: отправились на восточное побережье, где дули ледяные ветры. Дом был расположен на северо-востоке Нью-Джерси, в семидесяти милях от Нью-Йорка, и стоял на реке. Большинством домов тут пользовались лишь в сезон, и они были все еще закрыты с зимы.

Дом, к которому привел номер телефона мистера Уиллиса и перед которым стоял почтовый ящик с надписью «Уиллис», был маленьким, возведенным из серого камня и оббитым коричневой вагонкой, с пристроенным гаражом на две машины. Окруженный деревьями и кустами, он пустовал.

Дом был обжитой, чувствовалось присутствие женщины, хотя и меньше, чем присутствие мужчины, которым явно был Паркер. Они нашли три пистолета, спрятанные в доме, один — под диваном в гостиной, другой — под кроватью, а еще один в боковой деревянной панели в гараже, соседствующей с кухонной дверью. Чуть выше кнопки, управляющей подъемом гаражных ворот.

Именно этот попался Карсону, и он представил, как могло произойти: человек отворачивается, чтобы совершенно невинным жестом нажать на кнопку, открывающую или закрывающую гараж, и оборачивается, уже держа в руках полицейский «смит-и-вессон» 38 калибра.

Они обнаружили следы того, что женщина паковала вещи, похоже, собираясь куда-то надолго. Но ничто не указывало на то, куда она поехала: никаких буклетов от турагентств, записок о рейсах самолетов, вообще ничего. И ничто не указывало на Паркера, Он неглубоко пустил корни в этом доме.

Они остались здесь на четыре дня, найдя место, где пообедать, и супермаркет неподалеку, все ожидая, что кто-то появится или позвонит. Они рассчитывали на то, что Паркер позвонит своей женщине, и они бы его успокоили, поговорили бы с ним.

Но так ничего и не произошло: никто не звонил, не приходил, и через четыре дня Меландер уже не мог дольше там оставаться:

— Здесь чертовски холодно, и это явно не то место, где я намеревался проводить время.

— Мы здесь просто бездельничаем, — заметил Карсон.

Меландер думал точно так же, но ему не понравилось, что кто-то другой высказал его мысль: Бездельничаем? Что ты имеешь в виду?

— Сидим, ждем людей, которых здесь нет и которые и не собираются приезжать. Они, скорее всего, уже давно в Палм-Бич.

— Греются на солнышке, — протянул Росс.

— К чертям! Никто не собирается приезжать! Поехали отсюда! — решил Меландер.

— Как я и предлагал, — согласился Карсон.

Они не хотели, чтобы Паркер понял, что они были у него дома. Вдруг он решит заглянуть сюда перед тем, как заняться драгоценностями Клендон? Поэтому они все оставили как было, даже спрятали на те же места пистолеты.

Разразилась снежная буря, которая задержала их еще на один день и еще больше разозлила Меландера, и теперь, по дороге на юг, они постоянно ругались.

Обычно они ладили довольно неплохо, но это ожидание их измотало, и «осложнение» в лице Паркера еще больше усугубило ситуацию.

Они приехали в поместье в Палм-Бич в полночь, прошлись по дому, включая свет. Их шаги гулко раздавались в пустых комнатах. Все искали следы присутствия Паркера, но никто об этом друг другу не говорил. Встретившись наконец на кухне, Росс сказал:

— Вроде все по-старому.

— Да, все, как мы оставили, — подтвердил Карсон.

Меландер достал из холодильника три бутылки пива и закончил:

— Во всяком случае, где бы он ни был, здесь он не побывал.

2

Самое смешное то, что квартира, которую она показывала два дня спустя, была той самой, где Дэниел Пармитт — или как там на самом деле его зовут, — рассказал ей о трех мужчинах, которые обманули его и которые собирались украсть драгоценности миссис Мириам Хоуп Клендон. И что еще смешнее, так это то, что мистеру и миссис Хохиггейн из Трентона, Нью-Джерси, очень понравилась квартира, они даже не захотели торговаться, не захотели осматривать другие квартиры — так им понравился Бронвик. Они пожелали совершить сделку прямо сразу же, Первая же квартира, которую она им показала, сразила их наповал, и все, они были согласны ее купить. Такого не случалось за всю историю бизнеса недвижимости. Это был знак!

Один только Господь знает, как ей был нужен этот знак. Лесли ничего не слышала от Дэниела со дня того самого разговора в квартире, и она бы все отдала, чтобы узнать, что же происходит, но не хотела звонить и спрашивать. Он был очень закрытым человеком, этот мистер Пармитт.

Он даст понять, насколько близко ты можешь подойти, и горе тому, кто перешагнет эту черту! Ей казалось, что сейчас она его понимает, и также понимает, как ей вести себя с ним. Словно заключенный в скорлупу, он вроде бы очень походил на Гарри Маккензи, ее безмозглого мужа, но потом она поняла, что это не так.

Гарри Маккензи был попыткой молодой Лесли Симонс вырваться из своей третьесортной жизни, которую она проводила в бедном районе Вест-Палм рядом с богачами, никогда не будучи настолько бедной, чтобы сдаться. Как раз наоборот, все время, пока она росла, любимым выражением ее матери было «производить впечатление»: всегда нужно было производить это самое впечатление, бог знает почему. И они вечно тратили деньги на показуху, а не на необходимые вещи. Разведенная мать, работавшая кассиром в супермаркете, слегка заторможенная сестра, от которой никогда не будет никакой пользы, которая никогда не выйдет замуж и не станет обузой для кого-то другого, — все это означало для молодой Лесли Симонс жизнь, полную бесконечного монотонного притворства.