Мария Жукова-Гладкова - Царское наследство Страница 21

У меня было нехорошее предчувствие, но любопытство и авантюрность пересиливали. Все-таки во мне довольно много русской крови. Или она просто сильнее английской?

– Вон тот поворот, – вытянул руку между передними сиденьями Юрочка. – Подъезжаем.

На меня очень большое впечатление произвело название придорожного магазинчика, стоявшего как раз на перекрестке. Он именовался «Коровино Плаза». Интересно, кто придумал это название? Или там, где поселились русские богатеи, обязательно должна быть «Плаза», пусть и «Свинорылово»?

Я решила, что нужно будет в него заглянуть на обратном пути, чтобы, возможно, описать ассортимент этой «Плазы» в «Зарубежном репортере».

Глава 17

– Посигналь, – попросил Юрочка, когда я притормозила у ворот. Сам он выбрался из машины.

Забор и ворота были внушительной высоты, и рассмотреть за ними что-либо не представлялось возможным. Все особняки в этом поселке стояли за высокими глухими заборами с системами видеонаблюдения. Иногда с двух сторон от ворот возвышались башенки, как при входе в старинные рыцарские замки. Правда, рва, окружающего дом, и перекидного подъемного моста я нигде не заметила. Но, судя по толщине стен, здесь готовились к длительной обороне. У меня создалось впечатление, будто я вдруг перенеслась в Средневековье (если не обращать внимания на глазки камер). За поселком возвышался хвойный лес, на его же территории все деревья были вырублены, возможно, чтобы где-то в кроне не притаился снайпер. За заборами деревья остались, но не очень высокие. Вероятно, все высокие вырубили. Безопасность превыше всего. А подъезжали мы к дому, словно по коридору. Ничего себе «загородные усадьбы»! Да ни один англичанин не стал бы жить в таком поселке.

– Кто вы? – спросил голос из переговорного устройства. Нас, вероятно, уже рассмотрели на мониторе. На охрану такого особняка «девятка» не должна была произвести впечатления, да и Юрочка в женской одежде тоже.

– Мы к Любочке, – объявил Юрочка своим обычным голосом, вроде бы забыв, что он в женской одежде. – Я – Юра Свиридов, вы меня должны знать.

– Кто? – спросил тот же голос и захохотал.

Юрочка стал объяснять, что он снимается в сериалах, сейчас ради этого приехал в Петербург и хочет встретиться с Любочкой, с которой знаком по Лондону.

– Кто с вами? – спросили в переговорное устройство.

– Бонни, выйди из машины! – прокричал Юрочка. Можно подумать, что я – глухая.

Но мне было любопытно, и я вышла.

– Бонни?! – пораженно спросил голос. – Это вы?

Я подтвердила. Тут вылезла Клавдия Степановна и представилась.

Мы услышали жужжание открываемых ворот, снова забрались в машину и въехали на территорию.

Из будки охраны вышел мужчина, показавшийся мне знакомым. Он меня помнил прекрасно. Оказался из того отряда русских спецназовцев, с которыми я столько времени прожила бок о бок в Чечне.

– Теперь работаете здесь? – спросила я, радуясь, что встретила знакомого, который, вероятно, предоставит мне кое-какую интересную информацию.

– Суравейкин платит несравненно больше. Семью надо кормить, вы же понимаете.

Я замерла на месте, продолжая мило улыбаться и не демонстрируя напряженной работы мысли. Значит, Любочка – дочь того самого Суравейкина, с которым активно общается Вики Фостер, жена Юрочки. А сам Юрочка, значит, сдружился с девушкой и даже хочет ее спасать.

Весьма интересно закручивается сюжет драмы. Или комедии? Трагедии? И не эта ли честная компания украла коллекцию?

– А вы знакомы с Любовью Вячеславовной по Лондону? – спросил у меня охранник.

Я покачала головой и пояснила, что просто помогаю Юре Свиридову. Тут взор всех охранников (а их было трое) упал на звезду экрана.

– Иначе ему не выйти из гостиницы. Поклонницы разорвут на части, – пояснила я. Юрочка благодарно посмотрел на меня и закивал.

– Я должен позвонить, – сказал мой знакомый охранник и взялся за рацию.

– К Любочке пойду только я, – тут же вставил Юрочка. – Бонни с Клавдией Степановной только любезно согласились меня привезти и спасать от поклонниц. Может, вы расскажете Бонни что-то интересное, что она сможет вставить в статью? Покажите ей дом… Напоите кофе.

– Иди, Юра, – сказала Клавдия Степановна. – Мы с ребятами сами разберемся.

Мой знакомый парень соединился с кем-то по рации и сообщил, что прибыл Юра Свиридов в женской одежде, выслушал ответ и кивнул Юрочке. Тот явно знал, куда идти, и поспешно направился к дому.

– Хотите кофе? – спросил второй охранник. – Начальство не скупится и обеспечивает нас хорошими продуктами.

Мы с Клавдией Степановной отправились в будку охраны, которая представляла собой довольно просторное помещение. Одна стена была покрыта мониторами, на которых отображалась территория и ряд комнат, на одном мониторе высвечивался участок перед воротами. Все комнаты особняка на мониторы было вывести нереально из-за их количества. Думаю, иногда на них просто переключают изображение. В самом доме, как я заметила, светилось только два окна. Возможно, остальные светящиеся выходили на другую сторону. Не знаю.

Мы уютно устроились за небольшим столиком с двумя парнями, один уселся за мониторы. Мне показалось странным, что тут дежурят целых три охранника. Одного было бы вполне достаточно, ну пусть двоих – чтобы меняться за мониторами, потому что глаза устают и внимание рассеивается. Но трое-то зачем?

Вначале мы немного поговорили о жизни и моей работе. Ребята, конечно, слышали про кражу коллекции, но их больше интересовало, кто забрал Бориса Сигизмундовича. Я спросила их мнение.

– Все это наверняка связано с его старыми делами в России, – заявил мой знакомый. – В Лондоне до него дотянуться не могли, а тут прихватили. Возможно, коллекцию взяли заодно – чтобы его подставить и он не рыпался. Ведь большинство людей – по крайней мере, среди моих знакомых – решили, что Доброчинский сам все организовал. Я думаю, что его заставят перевести часть акций на другое имя – и отпустят на все четыре стороны. Интересно только, что он будет делать потом.

«Коллекцию «заодно»? – подумала я. – Пятьдесят миллионов долларов?» Я была уверена, что воровали коллекцию и налет был устроен из-за нее. А если нет?

А тем временем спросили, что меня связывает с придурковатой звездой телесериалов.

– Так Бонни же писать про него приходится, раз она находится в России, и его сюда принесло! – воскликнула Клавдия Степановна. – Ведь английские же бабы по нему с ума сходят не меньше, чем русские. И в Голливуде он снимался. Женат на англичанке.

Я кивнула с печальным видом и поинтересовалась, часто ли ребята его видят.

– В смысле, у нас? – уточнил мой знакомый. – Здесь в первый раз, правда, нас предупреждали, что сегодня может припереться. Но сам шеф говорил, что в Лондоне он бывает у него в доме. Нас-то туда не берут. Да там и не нужна такая охрана, как здесь.

– А вы здесь ради статуса? – влезла Клавдия Степановна. – В этом поселке необходимо держать охрану, чтобы не посчитали парией?

Ребята усмехнулись. Тот, который сидел у мониторов, повернулся и сообщил, что дочь хозяина бывает буйной и дежурящих рядом с ней врача и медсестры иногда оказывается недостаточно.

– Буйной? – переспросила я. – Она что, сумасшедшая?

– Ну, с головой у нее, определенно, не все в порядке, – признал мой знакомый.

– Она родилась такой? – спросила Клавдия Степановна. – Отец пил?

Мой знакомый покачал головой и пояснил, что Люба – наркоманка со стажем. Я не призналась, что уже слышала об этом. Просто не знала, что она бывает настолько буйной.

Как выяснилось, Люба сейчас проходит очередной курс реабилитации, и при ней двадцать четыре часа в сутки находятся врач и медсестра.

– Сейчас не находятся, – сообщил парень от мониторов. – Кофе пьют. А Люба со Свиридовым пьют, то есть за ручки держатся. Вон, посмотрите сами. А-а, уже целуются.

Я встала и подошла к монитору. Голубки сидели на полу, на ворсистом ковре. В эти минуты камера выхватывала в основном спину Юрочки, навалившегося на девушку.

А потом мой взгляд скользнул еще на один монитор. Меня обучали хорошие специалисты, и в моей жизни было много неожиданностей. Я умею держать лицо и не демонстрировать никому своих эмоций.

По всей вероятности, переключение происходило автоматически, и на мониторе в эту минуту показывали подвал. Или частную одноместную тюрьму. Несколько лет назад один богатый русский, перебравшийся в Лондон на постоянное место жительства, сказал мне, что в России самой большой властью обладают те, у кого есть своя частная тюрьма. Однако, как я уже успела увидеть в России, подвалы есть у многих.

Но здесь в подвале сидел человек. Он сидел на полу, прислонившись спиной к стене, и не шевелился. Он был прикован к стене цепью, обхватывавшей одну его лодыжку.

– И часто к ней мужчины приезжают? – спросила я, не желая показывать, что заметила.