Леена Лехтолайнен - Змеи в раю Страница 21

Мимо кафе прогрохотал трамвай. Погода за окном портилась, на небе собрались тяжелые темные тучи, резкий ветер задирал женщинам юбки, гонял по мостовой желтый пластиковый пакет. Наверное, ночью будет дождь. И черемуха у нас во дворе сбросит остатки цветов. Весна заканчивалась.

— Вы с Арми были лучшими подругами. А мне довелось встретиться с ней только раз. Расскажите мне, каким она была человеком?

Снова заговорила Сари:

— Мы с первого класса учились вместе. В школе Арми была тихой и спокойной девочкой — всегда аккуратно одета, домашние задания тщательно выполнены. Она мечтала стать медсестрой и помогать людям. Это я, напротив, была эдакой бандиткой и всюду лезла. Но мы с ней прекрасно ладили, я ее защищала. — Сари улыбнулась.

— Мне она не показалась тихоней, скорее наоборот, — удалось мне вставить фразу.

— Вот об этом-то я и собиралась рассказать. В старших классах Арми изменилась. Она по-прежнему оставалась тонкой натурой, но стала какой-то вредной. Мы тогда с ней довольно часто ругались. Честно говоря, мы снова стали нормально общаться ближе к окончанию школы. И вообще, меня всегда злило ее ужасное упрямство. И то, что она совала нос во все дыры. Хотя о мертвых плохо не говорят, но на самом деле она была очень любопытной девицей.

— Она много сплетничала?

— Нет, она вовсе не была сплетницей, — быстро сказала Минна, словно боясь, что Сари ее перебьет. — Она стремилась знать о людях как можно больше, но никогда ничего не болтала за спиной.

— Арми умела заставить людей разговориться. Мне кажется, обо мне, например, она знала просто все.

Я не сомневалась. Эта девушка была из той породы людей, которые говорят исключительно о себе.

— Пожалуй, она была чересчур прямолинейной. Никогда ничего не приукрашивала, все говорила в лоб. И еще, на мой взгляд, у нее была слишком чувствительная для медсестры натура. Ей бы сидеть просто на приеме, а не общаться так много с пациентами.

— Знаешь, она всегда удивлялась, как это ты, Минна, можешь работать в больнице Терхокоти, где столько безнадежно больных людей. Арми стремилась всем помочь. Еще и поэтому она так тяжело переживала болезнь своей сестры, которой никак не удавалось родить, сколько та ни старалась. Ты же знаешь, она перечитала массу книг по этому вопросу и часто обсуждала эту тему со своим шефом Хельстремом.

— Она рассказывала вам о несчастье, которое произошло с Маллу?

— Да, конечно, — ответила Минна. — Арми считала, что в происшествии с Маллу виноват водитель. Последний раз мы с ней говорили об этом пару недель назад. Она сказала: «Если бы я могла ей хоть как-то это компенсировать…» — Минна снова нахмурила в задумчивости лоб. — Странно. Она так и сказала: «компенсировать». Но ведь она-то здесь вообще ни при чем.

Я вспомнила, как мужу Маллу показалось, что он видел Арми за рулем той злосчастной машины, и похолодела. Значит, у Теему и Маллу тоже мог быть повод рассчитаться с Арми.

— Нет, я не верю в то, что ее убил Киммо. Хотя сама Арми была совершенно прямолинейной особой. Зная что-нибудь опасное, она бы незамедлительно отправилась в полицию.

Мне стало еще хуже. Возможно, я тоже косвенно виновата в этой смерти. Вероятно, кто-то не хотел, чтобы я узнала то, о чем она собиралась мне рассказать. Интересно, убийца Санны или водитель, из-за которого Маллу потеряла ребенка, тоже был в гостях у Хянниненов? Я вспомнила праздничный вечер и солидных, нарядно одетых гостей. Кто же из них был змеей в шкуре невинной овечки?

— Если начать всех подозревать, то следует поинтересоваться и вашим алиби в субботу между часом и двумя дня. — Я постаралась задать этот вопрос в шутливом тоне.

— Я была на работе в Терхокоти, — еле слышно ответила Минна.

— Между часом и двумя? Я была в центре Тапиола, ходила по магазинам, — визгливо произнесла Сари. — Это можно считать алиби? Да, я встретила кучу знакомых, в частности Маллу Лааксонен. Или ты считаешь, что я вполне могла сбегать к Арми, придушить ее и вернуться обратно? Только скажи-ка, зачем мне все это надо?

— Ты встретила Маллу? — Я вспомнила, как она мне говорила, что провела все утро дома.

— Да, я встретила ее на торговой площади у прилавка с вешенками. Она еще сказала, что это не тот продукт, которым можно питаться, живя на пособие по безработице.

— Во сколько это было?

— Не могу точно сказать, где-то в районе половины второго.

Маллу покупала вешенки в полвторого дня в субботу на рынке в Тапиола? Интересно, может ли человек, убив свою сестру, сразу отправиться на рынок за покупками? Трудно сказать… Я чувствовала, что уже ничего не могу утверждать с уверенностью…

Расставаясь, я попросила Сари обратиться в полицию. Было девять вечера — поздновато для визита к Маллу. Домой идти тоже не хотелось — я знала, что наговорила Антти лишнего, и меня мучило чувство вины. Но идти на попятную и просить прощения тоже не хотелось.

Дома было тихо, на телефоне мигал огонек автоответчика. Первое сообщение от Антти. Нейтральный голос на автоответчике произнес: «Привет! Пошел прогуляться».

Следующее сообщение было от Аннамари. Истеричным голосом она просила меня связаться с ней в любое время, хоть ночью. Она хотела узнать, что слышно о Киммо. Мне не хотелось ей звонить, но потом я сообразила, что заодно смогу расспросить ее про Санну.

Аннамари долго не отвечала. Наконец, после седьмого гудка, трубку подняли и раздался ее испуганный голос:

— Мария! Пожалуйста, приезжай сейчас ко мне! Да, я знаю, уже поздно, все равно приезжай, нам надо поговорить!

— Буду через четверть часа.

Я накинула на плечи джинсовую куртку, взяла велосипед и отправилась в путь.

Ехала я медленно, наслаждаясь спокойным теплым вечером. Над заливом летали чайки, в воде что-то оживленно выясняли между собой утки, хозяева неторопливо выгуливали своих четвероногих питомцев, а те обнюхивали друг друга, дружелюбно помахивая хвостами. Я проехала через мост и, выехав на идущую вдоль берега дорожку, неторопливо крутила педали, любуясь окрестностями. Вдалеке проскакал всадник, в тени деревьев заливались соловьи. На лужайках распустились первые весенние цветы.

Сначала я подумала проехать через волнорез, надеясь увидеть Антти: возможно, он сидел там на своей любимой скамье, — но потом решила сэкономить время и отправилась напрямую.

Я лишь однажды заходила к Аннамари и Киммо, но была только на нижнем этаже, где располагалась сауна. Они жили в большом красивом доме на вершине холма, через дорогу от моря. Да, сразу чувствовалось: в этой семье деньги водились. Я всегда уважала Антти за то, что, имея обеспеченных родителей, он не производил впечатления избалованного богатого сынка, представителя золотой молодежи. То же самое можно было сказать и про Киммо. В них совершенно не было самоуверенности, свойственной богатым отпрыскам.

Я подошла к увитому кустами дикой розы крыльцу. Аннамари, открывшая мне дверь, тоже не производила впечатления уверенного в себе человека. Я привыкла видеть ее ухоженной, с безупречным макияжем и красивой прической. Сейчас передо мной стояла растрепанная женщина с красными глазами и размазанной тушью. Остатки теней и губной помады собрались в морщинках около глаз и губ, отчего она казалась гораздо старше своего возраста. Аннамари нервно размахивала руками в такт словам:

— Ах как хорошо, что ты смогла прийти! Расскажи мне скорее про Киммо! С ним там хорошо обращаются? И вообще: почему они до сих пор не выпустили моего бедного мальчика, ведь всем понятно, что он никакой не убийца?

— Эки Хенттонен тебе не звонил?

— Звонил, но ничего не рассказал. Ты же знаешь этих мужчин, у них никогда ничего невозможно узнать. Разве им дано понять, что чувствует мать! Хочешь глоток коньяку? Мне сейчас надо немного глотнуть…

Судя по дыханию, Аннамари уже не раз приложилась к этому благородному напитку. Я не возражала, надеясь, что это ее немного взбодрит.

— Хенттонен говорил о Киммо так, как будто он преступник, — произнесла Аннамари, наливая мне коньяку. Я сделала глоток — сначала обожгло рот, потом горло, затем теплая волна достигла живота. На языке осталось великолепное послевкусие — да, теперь я поняла, что крепкие напитки действительно бывают разными, до сих пор я пробовала только коньяки с одной звездочкой.

— Найдены доказательства, свидетельствующие против Киммо. Правда, на мой взгляд, довольно несущественные.

— Сегодня приходили полицейские, перевернули весь дом, забрали с собой некоторые вещи Киммо.

— Какие полицейские? У них было разрешение на обыск? — Мне стало досадно от того, что Перец меня опередил.

— Такой огромный грубый детина и маленький рыжий парень. Они сунули мне под нос какие-то удостоверения и начали расспрашивать о сыне. И задавали кучу вопросов — замечала ли я за ним последнее время что-нибудь необыкновенное, мучил ли он животных, когда был ребенком, наказывала ли я его в детстве ремнем, много ли у него было девушек.