Алексей Макеев - Надежней кляпа только пуля Страница 21

И хотя по мере опознания, вернее, неузнавания участковыми человека на предъявленном им «портрете» шансы выяснить, где же обитал беглый физкультурник «Гайаваты», неуклонно падали, капризуля-Фортуна решила-таки явить свою милость и послала Станиславу в виде бальзама на его душевные раны молоденького участкового. Тот, к радости Крячко, подтвердил, что пару раз видел изображенного на фотороботе человека выходящим из подъезда одного из домов на улочке с громким названием Дементьев Тупик. Захватив с собой участкового, Крячко помчался на своем «мерине» в сторону ставшего необычайно близким его сердцу Дементьева Тупика.

Войдя с участковым, который представился Виталием, в крайний подъезд дома, Крячко начал методично, этаж за этажом обзванивать квартиры. На первых порах ему опять крепко не везло. Кто-то открывал дверь, выходил и смотрел на изображение подозреваемого, но не узнавал, кто-то просил показать фоторобот через дверной глазок и тоже не узнавал. Кого-то вообще не было дома. Дойдя до седьмого этажа, Стас уже начал было уточнять у Виталия, а не ошибся ли тот подъездом, домом, а то и вовсе микрорайоном, как вдруг все та же хулиганистая Фортуна снова послала ему удачу. Выглянув из-за двери квартиры на седьмом этаже, шустрая бабуська, чем-то похожая на мультяшную Шапокляк, мигом определила:

— Как же, как же! Живет, живет, живет! — затараторила она, выдавая слова с частотой стрельбы из пулемета «максим». — Вот, дверь напротив. Там, у Зинаиды Иванны квартирует… А он чего, набезобразил где-нибудь, раз его ищет милиция? — Бабуська кивнула в сторону Виталия.

— Нет, его ищет не милиция, — авторитетно известил Станислав, — а телепрограмма «Ищу тебя». Разве вы меня не узнали? Я — Игорь Кваша, ее ведущий. Что, не похож? Так я в жизни совсем не такой, как на телеэкране. Знаете, наши гримеры так разукрасят — мать родная не узнает. Ну, до свидания, спасибо вам большое.

Он направился к указанной двери, однако бдительная бабуська его остановила:

— Товарищ Кваша! А вы Иванне сейчас не звоните, дома никого нет. Она будет только поздно вечером — уехала в Царицыно к дочке. А ее квартирант всего пару часов назад куда-то убежал с большущей сумкой. То ли съехал, то ли еще чего…

Когда они зашли в кабину лифта, Виталий, который себя и до этого еле сдерживал, разразился громким хохотом.

— Ква… Кваша!.. Надо же такое придумать! Теперь бабка по всем соседям разнесет, что у нее был сам Кваша.

Но он ошибся… О, эти недоверчивые блюстительницы и надзирательницы подъездных порядков, гроза коммунальных квартир! Сколько мегатонн эмоций в кухонных и общедомовых баталиях выплескивалось и еще будет выплескиваться по их неуемной инициативе и при самом непосредственном участии!..

Как только незнакомцы скрылись за створками лифта (что бабуськой было строго проконтролировано через дверной глазок), она тут же сняла трубку телефона, ровесника того аппарата, по которому из Смольного когда-то отдавались распоряжения брать почты, вокзалы и мосты, и, набрав привычное «02», заговорила с дежурным, как со своим старым знакомым:

— Это кто там нынче дежурит-то? А-а, Костенька!.. Слушай, Костюш, это Ксения Фоминична из Дементьева Тупика. Тут до нас только что заходили какие-то люди. Один молодой, другой в годах. Молодой милиционером наряженный, что постарше — в штатском, оба при документах. Дескать, из милиции оба. Что у их там написано, я не разглядела, да это мне и ни к чему — я ж их сразу раскусила. Особенно штатского — морда самая что ни на есть бандитская. Интересовались Ивановой Зинаидой Иванной, что напротив меня живет. Мол, им евойного квартиранта надобно. Только брехня все это! Штатский знаешь, как себя назвал? Квашой, что по телику людей разыскивает. А я что, Квашу, что ль, не знаю? Вот и думается мне, что они нынче вечером опять нагрянут. Зачем? Так Иванна собирается квартиру продавать — к дочке переезжает. Дошло? Ну, здоровеньки бывайте, только я вам ничего не говорила!

Часу в девятом вечера Стас неспешно поднялся на крыльцо теперь уже знакомого дома и, набрав на клавиатуре домофона номер квартиры Зинаиды Ивановны, нажал на кнопку вызова. Услышав голос пожилой женщины, он представился:

— Станислав Крячко, оперуполномоченный Главного управления уголовного розыска. Я хотел бы побеседовать с вами о вашем квартиранте Дергачеве.

— Да вот, нет его… Сама не знаю, когда он собрался и уехал. А почему, отчего… Хорошо, заходите.

Поднимаясь, Стас продумывал ход предстоящей беседы, дабы не упустить каких-либо особо важных нюансов. У него такое уже случалось — допросив свидетеля и уже отпустив его, он вдруг вспоминал о том, что какие-то чрезвычайно важные обстоятельства, которые куда важнее прочего, в принципе, второстепенного, им были безнадежно забыты. И тогда ему приходилось выбирать между необходимостью повторного вызова свидетеля или суматошным бегом вдогонку и продолжением допроса прямо на улице.

Но, увы, все его заготовки обратились в пыль, едва он, подойдя к двери квартиры, нажал на кнопку звонка. В тот же миг сзади с грохотом распахнулась дверь квартиры «Шапокляк» и в долю секунды за спиной Крячко с воплем: «Стоять! Не двигаться! Стреляем без предупреждения!» — как чертики из табакерки, возникли две крупные фигуры.

Тыча его в спину чем-то твердым (Стас сразу же понял, что это пистолетные стволы), нападавшие схватили его за руки, намереваясь скрутить их за спиной. Но знали бы они, какой сюрприз уготовила им судьба в лице этого странного типа в потертой кожаной куртке!

— Леха, стреляй! Мочи их! — неожиданно заорал Крячко и в тот же миг, когда неизвестные невольно, всего на долю секунды отвлеклись и, ослабив за ним контроль, нервно оглянулись, молниеносно выбил из их рук пистолеты, а затем столь же стремительно отправил обоих в нокдаун.

Придя в себя, неизвестные поняли, что зря понадеялись на свое оружие и бицепсы, — на них, с леденящим безразличием к человеческой жизни, смотрел непроницаемо черный зрачок пистолета.

— Кто такие? Кто подослал? — Голос Стаса эхом раскатился по лестничной площадке.

— Ты, бандюга, убери свою пушку! — Часто моргая глазами и стараясь говорить со значением в голосе, белобрысый круглолицый парень с почти детскими веснушками на носу осторожно достал красную книжечку удостоверения. — Мы из милиции, из патрульно-постовой службы! Дом окружен омоновцами! Понял? Тебе лучше добровольно сдаться, а то…

— Ну, идиотизм! — Крячко сердито плюнул и сунул парням прямо под нос свои документы. — Вы что, из младшей группы детсада «Красная Шапочка»? Салаги! ОМОНом они меня пугать надумали… Слава богу, стрелять не начали, а то не знаю, что бы с вами было! Вас вообще кто сюда направил? А-а-а… Догадываюсь!..

Он кивнул на приоткрытую дверь квартиры «Шапокляк», из-за которой та временами робко выглядывала.

— Да вот именно, товарищ полковник, бабка эта позвонила дежурному и наплела, будто на ее соседку собираются напасть бандиты, — осторожно поднимаясь с пола, поведал пэпээсник. — Ну, вот мы и…

— …Решили осуществить задержание. — Стас иронично усмехнулся. — Ну, так кто тут виноват, что получилось, как получилось? Бабка вовсе ни при чем — она, в общем-то, поступила абсолютно правильно. Вы-то что ж так лопухнулись? Могли бы связаться со своим отделом МОБ, спросили бы здешнего участкового…

— Да мы созвонились, но там никто ничего не знал, участкового в отделе не оказалось — он где-то бегал по своим делам. Номера его мобильника тоже там никто не знает… — сконфуженно пояснил белобрысый, засовывая пистолет в кобуру.

— Ой, ребятки, вы уж меня простите, старую дуру! — Бабуська высунулась из-за двери до половины. — Ну, кто бы мог знать-то? Уж больно Зинаиду Иванну было жаль… Мы ж с ней — как родные! Может, чайком вас угостить, а?

— Ага, чайком, да еще с сухариками… — пошевелив рукой саднящую нижнюю челюсть, саркастически хмыкнул белобрысый, направляясь к лифту.

Стас снова нажал на кнопку звонка, но за дверью царила тишина. Вероятно, хозяйка, испугавшись происходящего, решила не открывать. Но тут на выручку Стасу поспешила «Шапокляк», которой, судя по всему, не терпелось загладить свою оплошность.

— Зина, Зинаида Иванна, открой, это я, Ксения Фоминична. Впусти человека, он всамделе из милиции. Правда, правда!

Щелкнул замок, и из-за приоткрывшейся двери выглянула седая женщина аристократичной наружности, напомнившая Стасу добрую волшебницу Виллину из виденного им когда-то очень-очень давно спектакля про волшебника Изумрудного города.

— Зинаида Иванна, да не бойтесь, он и вправду из милиции, — «Шапокляк», неловко вздыхая, направилась восвояси. — Уж и вы меня извините… Хоть вы и сами виноваты — нечего было туману напускать, Квашой называться…

Продолжая что-то бормотать, бабуська скрылась в своей квартире. Стас, наконец попав в квартиру и сев за стол в гостиной, начал припоминать заранее заготовленные вопросы. Но, как назло, ничего дельного припомнить не удавалось, и он спросил первое, что пришло на ум: