Фридрих Незнанский - Черная ночь Назрани Страница 21

— Другими словами, если рядом будет Анжелка и я не смогу говорить открыто, то должна намекнуть вам, — поняла Тамара. — Давайте придумаем какой-нибудь пароль типа «Здесь продается славянский шкаф?».

Следовательская стихия захватила их. Они перебрали несколько вариантов условных фраз, прежде чем остановились на самой удачной. Договорились, что, когда придет пора закругляться, Тамара спросит Виктора: «Печку лучше топить дровами или углем?» Очень удобный пароль: предельно короткий, запоминающийся и, самое важное, подходит по тематике. Вряд ли посторонний человек, услышав такой вопрос, заподозрит что-то неладное, догадается о его большой смысловой нагрузке.

Анжела Аштрекова тоже, видимо, оценила красоту молодого печника, постреливала на него своими карими глазками.

Предварительный диагноз насчет того, что печка треснула, оказался не совсем точным. Просто вокруг железной дверцы — закрывать аккуратней надо, а не хлопать — осыпалась штукатурка, из-за чего разболтались близлежащие кирпичи, стало быть, и тяга ухудшилась. Отремонтировать это можно достаточно быстро. Но ведь Александр Борисович просил Тамару выяснить правду насчет Аштрекова. Что, если Виктор закончит свою работу, а она не успеет? Тогда придется уходить несолоно хлебавши. Поэтому Виктор действовал без малейшей спешки. Вынул печную дверцу с рамкой, поотбивал молотком засохшую штукатурку, раствор готовил так долго, будто перетирал землянику с сахаром. В общем, тянул время всеми возможными способами.

Анжела и Тамара вышли из дома, не сидеть же у мастера над душой. Пусть занимается своим делом, они тоже не будут терять время впустую. К тому же сегодня восхитительная погода. Анжела высаживала на грядки рассаду летних цветов — львиного зева и петуньи. Тамара, попросив старый халат, вызвалась прополоть клубнику. Обе возились бок о бок, беседовали о чем попало. Конечно, только Анжела может подумать, что они болтают просто так. Тамара-то незаметно направляет разговор в нужное русло. Инструкцию Турецкого она помнила, своего ничего не придумала, да и не нужно было. Сработала и эта уловка, узнала, что нужно. Теперь можно уходить с чистой совестью. Правда, быстрый уход будет выглядеть слишком подозрительно. Поэтому придется еще почесать языки, чтобы самое важное осталось позади, забылось Анжелкой. Так и быть, прополет ей всю клубнику, потом намекнет Виктору, чтобы тот закруглялся. Спросит, чем лучше топить печку: дровами или углем.

Глава 3

В БЫСТРОМ ТЕМПЕ

Проснувшись, Турецкий некоторое время лежал не вставая, обдумывал план действий на предстоящий день. Однако быстро сообразил, что если сейчас не поднимется и не запишет свои грандиозные замыслы, не систематизирует их, то наверняка что-нибудь забудет.

К тому времени, когда научная организация труда принесла свои плоды, то есть был составлен полный перечень необходимых на сегодня визитов и звонков, Александр Борисович почувствовал зверский аппетит. Благо время на еду было им предусмотрено. Он был до того голоден, что позволил себе роскошь выйти из номера, не побрившись. Хотя обычно как «человек из центра» старался выглядеть комильфо: все-таки по одежке встречают. Если что не так, могут подумать, не уважаешь ты нас, москвич. Небось у себя ходишь вычищенный и вылизанный, а перед нами — распустеха распустехой. Правда, сейчас его отчасти выручала новая мужская мода ходить с трехдневной щетиной. Раньше так щеголяли только молодые, а теперь все. Кстати, жена предлагала ему отпустить такую бородку, ей нравится. Вот пусть и думают, что он находится на полпути к моде.

Турецкий надеялся обнаружить в общежитии буфет, но такового не оказалось. Ему подсказали, где поблизости можно перекусить. В маленьком ларьке он, проигнорировав постоянные наставления Ирины о том, чтобы во избежание отравления не покупать пирожки с мясом, взял именно такие, вдобавок вчерашние, другой еды не было, запив их двумя стаканчиками растворимого кофе из пакетов «три в одном». В Москве Турецкому тоже приходилось перехватывать на ходу в местах, где посетителей не баловали качеством пищи. Большой разницы он не заметил, зато здесь намного дешевле.

Покончив с трапезой, Александр Борисович вернулся в номер и позвонил в Москву.

— Ну докладывай, бродяга, — пробасил Меркулов.

Изложив вкратце все вчерашние события, перешел к перечню дел на сегодня.

— Практически напал на след охранника, который привел Заура к боевикам.

— Надо полагать, за деньги?

— Скоро выяснится. Тут у меня уже помощники нашлись.

— Что значит — нашлись! — возмутился Меркулов. — Ты — важное государственное лицо. Все сотрудники прокуратуры и милиции должны быть в твоем распоряжении. Я имею в виду, в следственном отношении.

— Тут такая обстановка, что следственную работу трудно отделить от оперативной. Все работают как универсалы. Я не сказал еще о чудовищном похищении. Вчера по дороге из деревни в Назрань пропал министр внутренних дел Цаголов.

— Эдуард Бесланович? По-моему, он исполняющий обязанности.

— Знаю, но тут все для краткости называют его просто министром, тем более что со дня на день Цаголова собирались утвердить. Причем у него и конкурентов-то не было. Значит, боевики постарались убрать его перед нападением. Назранцы в один голос говорят, что, если бы он руководил обороной города, нападавшие отсюда ноги не унесли бы.

— Думаешь, его убили?

— Пожалуй, нет. Они демонстративно оставили бы труп на видном месте. Да и машину бы его не трогали, она тоже пропала. Мне нужно выяснить, где Цаголов.

— Слушай, ты пупок не надорвешь? Там работы целой бригаде на месяц.

— Заблуждаетесь, Константин Дмитриевич. Отстали от жизни, шаркая по московским паркетам. У меня сложилось впечатление, что бдительность здесь совсем утрачена, все действуют внаглую. Не то чтобы совсем по-дилетантски, но близко к тому. Надеюсь, основные вехи поисков наметить за пару дней. Потом уж здешние коллеги доведут до победного. Только не подумай, будто я ничего не делаю для официального следствия, не руковожу аппаратом, не составляю план следственных мероприятий. Все копошится в голове, все помню, сделаю подробный отчет. Но позже — некогда сейчас тратить время на писанину, собьюсь с ритма. Ведь мы бежим по горячим следам. Кстати, возможно, попрошу задействовать наших ребят в Москве.

— Задержание?

— Наблюдение.

— Будет сделано. Только, мне все-таки кажется, слишком большой груз взвалил ты на свои могучие плечи.

— Живу насыщенной жизнью.

— У тебя когда борт?

— В четверг вечером. В пятницу, надеюсь, буду в Москве. Какие новинки ожидают меня в родных пенатах?

— Без дела, увы, не останешься. Тут вот одни мазурики крупно ограбили детский дом.

— Что же там можно грабить? — удивился Турецкий.

— Ребятам прислали из Голландии подарки: компьютеры, обогреватели, еще что-то в таком духе. На полтора «лимона». Грабители по фальшивым документам перехватили этот контейнер прямо в терминале.

— Вот рожи бесстыжие! Ужо я им!

— Правильно мыслишь. А чтобы возмездие их настигло, ты там полегче на поворотах.

— Дались вам, в Москве, эти повороты. Мне про них вчера и жена напомнила.

— Тогда — будь здоров, не кашляй. Если что — звони.

Закончив разговор, Александр Борисович побрился и отправился в прокуратуру. Уже выйдя из общежития, он вспомнил, что не позвонил Ирине. Сам себе удивился: надо же, начальнику позвонил, а жене забыл. Интересно, почему так получилось. Подхалимом меня не назовешь. Возможно, я ставлю общественное выше личного, но в данном случае одно не мешало другому. Значит, есть еще какая-то причина подобной забывчивости. Придется о ней покумекать на досуге, который в ближайшей перспективе не проглядывается.

Хотя вчера Александр Борисович шел из республиканской прокуратуры в темноте, и не просто шел, а его, можно сказать, вел Тавасиев, дорогу он запомнил.

Удостоверения сегодня проверяли неимоверно долго, как это всегда бывает в первые дни после чрезвычайного происшествия. Из нужных людей застал на месте начальника Следственного управления. Войдя в его кабинет, Турецкий почувствовал себя неловко — уж больно деловой вид был у склонившегося над бумагами советника юстиции. Прямо неудобно мешать занятому человеку, можно представить, какое количество дел обрушилось на него после вчерашнего налета, сколько жалоб от жителей. Однако при появлении гостя тот с приветливой улыбкой вышел ему навстречу, усадил в кресло, предложил кофе, засыпал вопросами и очень даже расположил Турецкого к себе.

— Чем могу быть полезен?

— Есть у меня несколько просьб, Владимир Семенович. Во-первых, мне нужно узнать, собирается ли кто-нибудь из сотрудников редакции газеты «Триумф» сегодня или завтра лететь в Москву.