Линда Фэйрстайн - Прямое попадание Страница 21

– А как же сладенькое, Брайан? Ты все еще нюхаешь?

– Почти нет.

– Когда речь идет о кокаине, такого понятия как «почти нет», не существует. Это было еще одним общим пристрастием у вас с Дени, так?

– Можно мне утереть рот, детектив? – Чэпмен кивнул, и Дотри вытер лицо и шею рукавом. – Иногда мы нюхали вместе.

– Кто поставщик?

– На самом деле – Дени. С моей судимостью я не мог рисковать и покупать кокаин на улице. Поэтому порошок давали мои… ну, друзья. Художники, арт-дилеры, даже складские рабочие. На улицах нет недостатка в снежке. Вы же знаете.

Чэпмен встал и посмотрел через стеклянную стену кабинета Дотри на рельсы.

– Неужели Дениз действительно нравился этот мусор? Вы же видели картины у нее дома и в галерее Лоуэлла, так? У них потрясающая коллекция.

– Детектив, при жизни Ван Гог продал всего пять своих картин. Собственно говоря, лишь горстка художников удостоилась признания своих современников. Дени хотела быть впереди, открыть имена будущего, дерзать. Для того чтобы распоряжаться коллекцией мастеров, как Лоуэлл, не нужно ни мозгов, ни воображения. Только деньги.

– Давайте поговорим о вашем бизнесе.

– Это бизнес Дени, а не мой. Я вложил в него некоторую сумму, но она не могла рисковать и упоминать мое имя. Слишком многие могут похвастаться хорошей памятью.

– У нее были проблемы? С законом?

– Естественно, – Дотри посмотрел на полированную поверхность стола. – Вот минуту назад я упомянул Ван Гога. Полагаю, вам известно о споре по поводу его «Вазы с подсолнухами».

– Нам известна наша версия этой истории, – сблефовал Майк, – а теперь охота послушать вашу.

– Рынок сейчас немного штормит. Винсент Ван Гог писал лишь в течение последних девяти лет жизни Считается, что он является автором 879 масляных полотен, 1245 эскизов и одной гравюры. – Теперь Дотри обращался ко мне, будто считая, что ни Мерсер, ни Майк не поймут этих материй.

В ответ я пристально посмотрела на него:

– Рассказывайте детективам, мистер Дотри. Они в этом деле гораздо более сведущи, чем я. На самом деле их уровень интеллекта достаточно высок.

– Шум поднялся из-за того, что сейчас многие эксперты полагают, будто некоторые из его самых известных полотен и даже единственная гравюра – подделки. Они думают, что их нарисовали современники Ван Гога, а шустрые дельцы выдали их за его работы. Принимая во внимание, что его вещи идут по очень высоким ценам, можете представить, что спор разразился нешуточный.

– А Дени?

– Ну, не так давно Дени продала «Подсолнухи» богатому клиенту в Японию. Я не могу сейчас назвать его имя, но сделка была публично зарегистрирована. Теперь он подал жалобу правительству Соединенных Штатов…

Я перебила его:

– Не понимаю. Ведь предположительно поддельный Ван Гог висит по всему миру – от музея д'Орсэ до Метрополитен.

– Да, мисс Купер, но джентльмена возмутило то, что Дени продала ему картину после того, как отправила ее на экспертизу кураторам в Амстердам» и они сообщили, что ценность картины представляется сомнительной.

– То есть после того, как ей заявили, что это копия?

– Она яростно сражалась с этим мнением голландского министерства искусств.

– Но, решив не дожидаться окончания спора, – закончил за него Чэпмен, – она нагрела клиента. На сколько?

– Четыре миллиона шестьсот тысяч.

Чэпмен присвистнул:

– Неплохая работа, Брайан. А какова ваша доля? И что вам известно о расследовании, проводимом федералами по поводу мошенничества с заявками на аукционах?

Дотри покачал головой:

– В жизни не владел ни одним Ван Гогом. Я занимаюсь современным искусством.

Чэпмен стал ходить по маленькой комнатке взад-вперед, поглядывая на город за стеклянной стеной:

– Уф… Должно быть, однажды вам слишком туго завязали кожаную маску и повредили мозги. На этом дерьме нельзя заработать и ломаного гроша.

– Дени нисколько не волновало это аукционное расследование. Ее это не касалось – мне даже в голову не приходило ей рассказать. А что касается вашего чутья, детектив Чэпмен, – добавил Дотри, – то если дерьмом вы назвали те невзрачные нитяные скульптуры, то знайте, что я продал последнюю работу их автора – «Красная нить как половина восьмиугольника» – за четверть миллиона долларов.

– Несомненно, какому-нибудь яппи, с которым Купер вместе училась. Когда вы видели Дениз Кэкстон в последний раз?

– Кажется, в среду на прошлой неделе, до того, как я уехал в Хэмптонс. В делах было затишье – ничего интересного не произойдет до самого августа. Я пригласил Дени ко мне, но она сказала, что у нее дела в городе. Я расстался с нею здесь во второй половине дня, и больше мы не разговаривали.

Дотри выказал больше эмоций по поводу смерти Дени, чем ее муж, но это могло объясняться нервами и волнением от нашего присутствия.

– Алекс, у тебя найдется повестка для Брайана? Покажешь ему? – Майк снова повернулся к Дотри. – Мы дадим вам несколько дней на то, чтобы собрать все, что требуется. И еще кое-что. Я так понимаю, в тюрьме у вас взяли отпечатки и прочее – мы сравним их с образцами, найденными на месте преступления. И не удивляйтесь, если заметите двух полицейских в патрульной машине, припаркованной напротив галереи. Они останутся там дня на три. И ничто – слышите – ничто не должно быть вынесено из галереи, пока мы с лупой в руках не осмотрим здесь каждый дюйм. Не сомневайтесь, мисс Купер выпишет ордер на каждый мой чих и прикроет мне тылы, поэтому я рассчитываю на ваше сотрудничество в этом расследовании.

Дотри поднялся на ноги:

– Но, детектив, у меня запланированы поставки и отгрузки предметов искусства на целый…

– Позвольте объяснить вам кое-что, мистер Дотри. Из газет мне известно, что в своих садомазохистских игрищах вы предпочитали быть сверху. Так вот, мне очень хочется поставить вас раком, в особенности перед каким-нибудь здоровяком ростом в восемь футов и весом в сто тридцать фунтов, осужденным за изнасилование, который уже дожидается вас в тесной камере государственной тюрьмы. И поверьте, я все сделаю, чтобы вас к нему доставить. Поэтому не шалите. Может, вы и войдете в тюрьму кочетом, но выйдите оттуда петухом.

Я отвернулась к Мерсеру и прикусила язык, чтобы не рассмеяться.

– Уведи меня отсюда.

– Мистер Дотри, – сказал Мерсер, встав и возвышаясь над нами, – а когда вы в последний раз видели Омара Шеффилда?

Он посмотрел в потолок:

– Думаю, тогда же. В прошлую среду, примерно неделю назад.

– Кто принял его на работу и чем он занимался?

– Всех нанимала и увольняла Дени. Омар тут вроде чернорабочего – передвигал экспонаты вешал картины. Вместе с приятелями покрасил стены Спросите его сами. Он придет через час.

– Не рассчитывайте на это, Брайан. Сегодня утром Омар задержится.

А Мерсер задал следующий вопрос:

– Вы знали, что у Омара несколько судимостей? Что он выпущен условно-досрочно?

Дотри помедлил, и я поняла, что он начинает тщательно подбирать слова.

– Я не уверен. Доходили какие-то слухи, но я не придал им значения.

– Не придали значения? – недоверчиво переспросил Чэпмен. – У вас тут что, лавочка, сотрудничающая с советом по условно-досрочному освобождению? Разве вы не знаете, что есть ограничения по трудоустройству для таких освобожденных? Думаю, вам просто понадобился новый мальчик для битья – черт, снова меня пробило на ваше садомазо… Омар Шеффилд – новая жертва в партнерстве Кэкстон – Дотри. Он мертв, как и Дени. Что вы на это скажете?

Дотри с шумом втянул воздух, и его руки снова затряслись.

– На самом деле я думаю, что это не так уж плохо, мистер Чэпмен. Хотите знать, зачем Дени наняла Омара?

– Позвольте догадаться. Непрерывный канал поставки кокаина?

– Ну, это оказалось просто счастливым совпадением. А на самом деле Дени наняла Омара для особой работы, – продолжил Дотри, явно рассчитывая, что заложив бывшую партнершу, задобрит Майка Чэпмена. – Он нужен был ей для единственной цели. Теперь, когда она умерла, можно и сказать. Омар должен был убить Лоуэлла Кэкстона.

11

Мы втроем устроились за столиком в «Эмпайр-Динер», царстве хрома и металла в стиле арт-деко, что на северо-западном пересечении Десятой авеню и 22-й улицы. Хотелось выпить по чашечке кофе и привести мысли в порядок.

– Я еще возьму омлет с грибами и сыром, – сказал Чэпмен официантке.

– Это у тебя какой по счету завтрак за сегодня? – поинтересовалась я.

– Я хочу подкрепиться каждый раз, когда знаю, что мне предстоит таскаться за тобой. И добавьте к заказу еще жареный бекон и пару сосисок, ладно?

Мерсер что-то рисовал на своей салфетке, соединяя фигурки человечков стрелочками. Мне показалось, что он уже не в первый раз обводит нарисованное.

– Кто-то убил Дениз Кэкстон. Я думал, что это Омар Шеффилд. Кто-то, очевидно, убил Шеффилда – вряд ли тот просто взял и попал под поезд. Через несколько дней мы будем знать точно. Дениз наняла Шеффилда убить мужа. Возможно, Омар провалил дело, и он именно тот тин, чья пуля оцарапала скальп Лоуэлла. У Дени были все деньги мира, но она хотела еще. Кроме того, у нее в партнерах ходил отпетый мерзавец и извращенец. Какие выводы?