Шипы близкой дружбы - Наталия Николаевна Антонова Страница 21

Через несколько минут на их столе уже стояли чашки с кофе и тарелочки с пирожными. Но ни одна из подруг к ним даже не притронулась.

– Зачем ты меня позвала? – спросила Елена.

– У нас с тобой был уговор, – напомнила Светлана.

– Разве ты не получила свою расписку? – ощетинилась Гулькова.

– Получила, – кивнула Бакунина. – Но плюс к этому ты обещала, что удовольствуешься одной ночью с моим мужем.

– Допустим, – протянула Елена, глядя на подругу насмешливым взглядом.

– Тогда, пожалуйста, оставь нас в покое! – сорвалась Светлана на крик.

– Не ори! На нас люди оглядываются, – грубо ответила Елена.

– Пусть оглядываются!

– Ну, если ты хочешь оповестить широкую общественность о том, что обменяла своего мужа на некую кругленькую сумму, – продолжая улыбаться, проговорила Елена, – то продолжай кричать.

– Я не мужа променяла! А только одну его ночь!

– Не вижу в этом особой разницы.

– Оставь моего мужа в покое!

– Скажи, что я делаю не так?

– Ты постоянно мозолишь нам глаза! Ты не желаешь оставлять нас наедине!

– Я прихожу к вам только по воскресеньям. В будни вы полностью принадлежите друг другу.

– Тогда перестань ходить к нам по выходным!

– Почему? – Елена сделала невинные глаза.

– Потому что я видеть тебя не могу! – вырвалось у Светланы.

– Ах, вот даже как? – сделала вид, что удивилась, Елена. – А я-то думала, что я выступила для тебя в роли благодетельницы. Можно даже сказать, доброй феи. И в ответ такая чёрная неблагодарность.

– Лена! Ты что, на самом деле не понимаешь, что так дальше продолжаться не может? Или ты прикидываешься?!

– Я согласна, – став серьёзной, проговорила Елена, – дальше так продолжаться не может! И я предупреждаю тебя, что я буду бороться за свою любовь!

– Что значит бороться за свою любовь? – растерялась Светлана.

– То и значит, что для Эрнеста скоро наступит час истины! И он узнает, каково твоё настоящее лицо!

– Я люблю его! Ведьма ты проклятая!

– Настолько любишь, – так громко расхохоталась Елена, что на этот раз некоторые посетители действительно стали оглядываться на их столик, – что подложила его ради денег в постель к подруге!

– Ты мне больше не подруга!

– Аналогично!

Светлана вскочила, бросила на стол купюру и первой выскочила из кафе. Она села в салон своей «девятки» и помчалась куда глаза глядят. Чем бы закончилась её гонка, неизвестно, если бы её не остановил добрый гаишник.

– Ваши права.

– Простите меня!

– Права!

Она протянула ему свои документы.

Он заглянул в них, потом долго всматривался в расстроенное лицо женщины и спросил:

– Что у вас случилось?

– Ничего.

– Муж бросил?

– Пока нет.

– Тогда дайте мне его телефон.

Светлана покорно продиктовала полицейскому номер мобильника Эрнеста. Тот позвонил Тимьянову и попросил его срочно приехать на пересечение улиц, которые он назвал молодому мужчине. Тот, ничего не спрашивая, отпросился с работы, взял такси и примчался.

– Гражданин, – строго выговорил ему полицейский, – если вы ссоритесь с женой, то не давайте ей после этого садиться за руль.

– Я не ссорился с ней, – пролепетал ничего не понимающий Эрнест.

– Тогда почему же на ней лица нет?

– Я не знаю.

– А должны знать!

– Наверное, вы правы. Вы выпишете нам штраф?

– Поезжайте уже с глаз моих долой! – махнул жезлом полицейский. – И мой вам совет, разберитесь со своей женой! Никто не позволит вам устраивать беспредел на дороге.

– Простите нас. Я разберусь, – продолжал лепетать Эрнест, пока не сел в салон за руль, передвинув жену на пассажирское место.

– А у вас у самого есть права? – тут же склонился к нему полицейский.

– Есть. – Эрнест постукал себя по карману, вытащил паспорт и достал вложенные в него права. Машину водить он умел и права получил ещё тогда, когда только начал копить деньги на свой автомобиль.

Оставшись наедине с женой в салоне автомобиля, Эрнест ни о чём не стал её спрашивать, завёл машину и поехал в сторону дома. Он ума не мог приложить, как ему разбираться с женой и о чём её спрашивать. Сердцем он чувствовал, что к произошедшему причастна Елена. Но разумом он понимал, что правды жена ему не расскажет. Не вводить же ей, в самом деле, сыворотку правды. Однако он считал себя обязанным разобраться в этой непонятной истории. В конце концов он решил, что если молчит жена, то, вполне возможно, заговорит её подруга.

* * *

Максим Гречишников придирчиво осматривал себя в зеркало, когда зазвенел дверной звонок.

– Кого там принесло, – чертыхнувшись, проговорил он вслух. Глянул в дверной глазок.

На пороге стояла Кира Коврова, его бывшая сокурсница. Он догадывался, что девушка была в него влюблена, но изо всех сил поддерживал с ней ровные дружеские отношения. Отказать Кире от дома он не решался, и она забегала к нему примерно один раз в неделю, то чтобы угостить собственноручно испечённым пирогом, то взять у него для чтения книгу или принести свою, то пригласить в филармонию. И Максим, и Кира, вопреки нынешней моде, оба любили классическую музыку. Кира первой узнавала о гастролях отечественных и зарубежных исполнителей и покупала билеты для себя и Максима. И он не отказывал ей, эти совместные походы в гости к прекрасному не были частыми.

Вот и на этот раз она стояла за дверью и дышала быстро-быстро, словно пробежала бегом несколько метров. Максиму пришлось открыть дверь.

– Кира? – сделал он удивлённое лицо. – Какими судьбами?

– Мимо проходила, – смущённо улыбнулась она.

– Рад тебя видеть, – солгал он, – но я сейчас ухожу. – Это было правдой.

Кира бросила беглый взгляд на его приукрашенный внешний вид и спросила тихо:

– К ней?

– Уж точно не к нему, – попытался отшутиться он.

– Зачем ты ходишь к ней? – спросила девушка с болью в голосе.

– Кира, не будь навязчивой, – попросил он мягко.

– Ведь она опять тебя бросит, – пролепетала Кира, опуская голову.

– А это, извини, не твоё дело.

Девушка отвернулась, чтобы скрыть набежавшие на глаза слёзы.

– Кира, прекрати, – попросил он, начиная раздражаться.

– Прости, – она повернулась и попыталась улыбнуться, – просто я купила билеты. К нам приезжает австрийский…

– Поговорим об этом попозже, – перебил он, – я сейчас действительно тороплюсь.

– Да, конечно, – она попятилась от двери, – извини, что задержала.

– Ничего страшного. Пока.

– Пока, – неслышно прошептали её подрагивающие от близких слёз губы. И уже когда дверь закрылась, она крикнула: – Так я зайду попозже?

Ответа она