Колея к ржавому солнцу - Денис Воронин Страница 21

Идеальными жертвами были молодые женщины за рулем дорогих иномарок. Эти сразу паниковали, истерили, выключали голову, «ой, что теперь мне будет?». Легкая добыча. Стоило надавить, упомянув суд или тюрьму, и они, писаясь от страха, бежали к банкомату.

Приближавшаяся машина подходила Угрю по всем параметрам. Красный кабриолет с открытым верхом, за рулем которого наверняка небедная пафосная барышня, явно желающая внимания окружающих. Ну, будет тебе внимание…

Угорь шагнул на проезжую часть. Где-то внутри себя он снова превратился в астронавта, примеряющегося к поверхности враждебной планеты. Нервы натянуты, мышцы напряжены, испуганно колотится сердце.

Не поворачивая головы, периферийным зрением Угорь пристально следил за кабриолетом. Еще два шага – и назад пути не будет. Еще шаг. Он почувствовал свою уязвимость и, как всегда, ощутил глупость своей затеи. Так рисковать жизнью и здоровьем из-за нескольких цветных бумажек с водяными знаками. Но обратной дороги уже не было. Даже при желании ему не успеть вернуться на тротуар… Не успеть… Забыв, что смотреть на машину нельзя, Угорь уставился на несущийся кабриолет.

Почему курица за рулем не тормозит? Не жалко подвески? Не видит ям? Увлеклась пением на два голоса вместе с радио?

Раздался грохот, когда машина влетела в яму. И только после этого заскрипели тормоза. Но скорость автомобиля превышала необходимую для безопасного выполнения его акробатического трюка. Что теперь?.. Угорь попытался сгруппироваться, понимая, что не успевает сделать и этого. Под противный, режущий уши визг тормозов его личное пространство во Вселенной сжалось до размеров, не совместимых с жизнью. Прошлое вдруг развалилось на отдельные фрагменты, которые перетасованными картами из колоды зашелестели перед глазами одновременно с ледяными мурашками по спине. Бесконечный дурацкий калейдоскоп.

Вот он в школьном походе, под ливнем пытается разжечь костер. Вот его «дебют» здесь, на Костюшко, – белый «пыжик», серый от страха матерящийся водитель помогает Угрю подняться. Вот детское падение с качелей, когда он крутил «солнышко» и не удержался, свалился на землю. Догнавшие его качели молчаливо и неотвратимо ударили почему-то под ребра и только затем огрели по затылку с такой силой, что все вокруг померкло.

* * *

И стало вдруг плоским, как мультик «Южный Парк». Жека тоже.

Двухмерный Жека выскочил из уткнувшегося в нарисованный сугроб плоского «биммера». С не помещающимся в двухмерной груди сердцем он шагнул на подкашивающихся ногах к слабо ворочающемуся, словно внезапно вырванный из объятий зимней спячки медведь, парню. Удар автомобиля отбросил его на несколько метров вперед и в сторону. Он лежал лицом вниз, и в сером свете дня казалось, что он пытается слиться с мокрым асфальтом.

Мертв?

Другие мысли в Жекиной плоской голове отсутствовали.

Сбитый вдруг дернулся, как потянутая за нитки марионетка, и тонко взвизгнул.

Жив?

Жека остановился. Было невозможно подойти к человеку, которого он в одну секунду превратил в инвалида. Оставить этот едва шевелящийся комок плоти на месте, не трогать, чтобы не сделать еще хуже, пока не приедет скорая?.. Вот же прилип… Зря он забрался в «Departure/Arrival».

«Как по мобильнику вызвать скорую?» – подумал кто-то чужой в пустой башке. Жека потянулся за телефоном, как вдруг лежащий на дороге человек со стоном перевернулся на спину и сел. Потряс головой, словно выгоняя залетевшее в ухо насекомое. Узкие глаза с похожей на ягоды черной смородины радужкой уставились на Жеку, а руки ощупывали ногу и правый бок.

– С-сука, да ты мне ребро сломал, – простонал парень, похожий не то на казаха, не то на корейца.

– Могу еще пару добавить, – на автомате ответил Жека. – Чтобы в следующий раз на дорогу смотрел, а не пастью щелкал.

Он почувствовал, как окружавший его мир набрал объем, будто надули цветной воздушный шарик. Кажется, никого он все-таки не угробил.

– Там же знак был «Осторожно, дети!». Ай-й… – парень попытался подняться. – С ногой что-то…

Жека не помнил никакого знака. Это карма – сбить человека на угнанной машине… Нужно быстрей сваливать. Что только делать с этим Виктором Цоем? Услышав, как за спиной затормозила машина, он в испуге обернулся. Экипаж ДПС? Или погоня за угнанным им «биммером»? По мышцам пробежал заряд электричества… Можно во дворы дернуть… Нет, вместо ДПС оказался какой-то кепчатый мужик на «калине».

– Что у вас тут? – спросил он. – Тебя сбили? – обратился он к Цою.

– Всё нормально! – махнув рукой, ответил тот и повторил: – Нормально! Сам виноват!.. Тут до больницы недалеко, – понизив голос, сказал он Жеке. – Отвези меня туда, в «травму», пока народ не набежал… Встать помоги…

Жека ухватил парня за влажную, с крошками песка ладонь. Хорошая идея. Почему он сам не додумался? Загружая стонущего и охающего Цоя в кабриолет под пристальным взглядом владельца «калины», Жека вдруг подумал, что есть в этом происшествии одна странность. То, с какой легкостью этот Брюс Ли готов покинуть место происшествия. И еще заявил, что сам виноват.

– Помощь нужна? – приблизился к кабриолету водитель «калины».

– Нет, спасибо. Он сейчас меня отвезет в больницу.

– Могу свой телефон оставить, если вдруг свидетель понадобится… А ты всегда на летней резине зимой ездишь? – с плохо скрываемым презрением спросил водитель у Жеки.

– Только когда оттепель, – ответил Жека и завел баварский мотор.

– Мудак, – покачал головой мужик, отходя от кабриолета. – Сколько вас таких на дорогах жизнь нормальным людям портит…

Жека ожесточенно сдал назад, выбираясь из сугроба. Забуксовал, потом машину повело… Жеку пробил пот. Вот зачем он трогал тачку? Сидел бы сейчас и пил на террасе кофе, поглядывая на табло прилетов…

– Где больница? – спросил Жека у сидящего рядом парня. – Прямо по улице, кажется?

– Прямо, – кивнул тот и поморщился от боли. – А чего без крыши-то ездишь?

– Печка сломалась, не выключается. Жарит, что невмоготу, – бросил Жека.

* * *

Катэ в накинутой поверх медицинского халата парке, с упаковкой лапши быстрого приготовления, будто бегала в ближайший магазин взять что-нибудь к обеду, встречает его у входа. Его и этого нервничающего взъерошенного придурка. Как еще назвать человека, разъезжающего в феврале на кабриолете с опущенным верхом? Придурок помогает Угрю выбраться из машины, поддерживает за плечо, пока тот, приволакивая ногу, ковыляет вперед. Его хромота притворная, а вот боль в боку – настоящая, даже дышать трудно. Здорово его приложил на капот этот щегол.

– Что случилось? – Катэ делает несколько шагов им навстречу.

Она хмурится, замечая выражение на лице Угря. Испуг,