Зухра Сидикова - Тайна Страница 22

- Дай сюда!

Он стал копать землю.

 - Ищете крепкие сучья! – крикнул на глядящих на него в оцепенении ребят. – Копайте!

До Макса медленно доходила страшная суть происходящего. На ватных ногах он подошел к Виктору Борисовичу и, упав на колени, стал копать землю толстой веткой, которую он отломил от молодой березки, росшей недалеко от места, где лежало тело, на которое они старались теперь не смотреть. Вскоре к ним присоединились Колька и Володька.

Вчетвером они выкопали яму. Могилу, - подумал про себя Максим. Неглубокую… - земля была твердой, они и так слишком долго провозились. Ведь нужно было засветло вернуться в лагерь.

- Хватит, - сказал Виктор Борисович, - достаточно и такой глубины. Он уместится… Уже темнеет, надо возвращаться.

Все происходящее казалось страшным сном. И этот сон позже много раз преследовал каждого из них: прелые листья, сосновые иглы, тяжелое тело, которое они опустили в эту яму, черная земля, сыплющаяся на лицо мертвого человека. Володька потерял сознание, и сам чуть не свалился в яму, его оттащили, поливали водой из фляжек.

В лагерь шли в оцепенелом молчании. Виктор Борисович приказал молчать обо всем, что произошло. Иначе всем конец, в его голосе слышалась угроза. Хотелось плакать, кричать, зажать уши, или наброситься с кулаками, избить, чтобы замолчал, не повторял монотонно: «Молчите, слышите, молчите, иначе всем конец!»

Молча, не глядя друг на друга, разошлись по палаткам. Макс долго не мог уснуть, казалось, в глаза насыпали сосновых иголок. Забылся тяжелым сном.

Ему снилось, что вокруг бродит медведь, рычит, рвет палатку своими страшными когтями, хочет убить его.

А утром из лагеря пропала Нина.

Глава десятая

Утром его разбудил телефонный звонок.

Максим накануне уснул прямо на полу, на ковре, у потухшего камина, в изголовье стояла бутылка коньяка, наполовину пустая. И хотя лежать было очень жестко и неудобно, болело тело, ломило виски, вставать не хотелось. Макс зажимал уши, надеясь, что трезвон прекратится, но звонивший был неумолим. Прихрамывая, – затекли ноги, - и ругаясь: «Кому это приспичило, черт возьми, в такую рань?», он подошел к телефону.

Звонил Рудницкий.

- Надо встретиться, Максим Олегович, есть новости.

- Хорошо Степан Ильич, конечно… – с трудом проговорил Макс, язык еле ворочался, во рту пересохло. - Но если можно, сделайте одолжение… Может быть, вы не откажетесь приехать ко мне? Я на даче, это совсем недалеко от города. Здесь замечательная природа! Шашлыком вас угощу. Приезжайте, Степан Ильич!

- Ну, если шашлычок обещаете, - хмыкнул Рудницкий, - то почему бы и не приехать?!

Осень в самом разгаре. Облетают листья, желтеет трава, но южное солнце еще греет, дарит щедро свое благодатное тепло.

Степан Ильич блаженствует, развалившись в плетеном кресле, которое Максим вынес для него на холмик. Отсюда открывается прекрасный вид на золотую березовую рощицу и маленькую чистую речушку, неспешно бегущую вдоль желтеющих пологих берегов. Вытянув усталые ноги, Степан Ильич жмурится, поставляя лицо нежарким солнечным лучам.

- Ох, и уважил старика, Максим Олегович! – приговаривает он. – Ох, и уважил! Какой воздух! Десять лет сразу скинул!

- А вот мы сейчас с вами мясца поедим, - Макс колдует у мангала, - и по рюмочке хлопнем, и совсем молодым станете! - Настроение у него заметно улучшилось от присутствия этого пожилого человека, которого он очень ценил и уважал. Он ни о чем не спрашивал Рудницкого, ждал, что тот начнет разговор первым.

- А что? И хлопнем! – радостно потирает руки Степан Ильич. - И хлопнем!

И вот шашлык готов: истекающие жиром куски мяса разложены по тарелкам и посыпаны хрустящими кольцами лука, щедро приправленного уксусом, холодная водка разлита по рюмкам, – и двое мужчин, объединенные искренней симпатией друг к другу, усаживаются за небольшим раскладным столиком и неспешно ведут беседу, наслаждаясь вкусной едой и прекрасным видом. Говорят обо всем и ни о чем. Просто о погоде, о том, что осень запаздывает, есть ли рыба в маленькой речушке, водятся ли в рощице зайцы.

- А ведь все-таки это было покушение, Максим Олегович, - неожиданно говорит Рудницкий.

- Покушение? – эхом отзывается Максим. - Вы хотите сказать, что люстра в ресторане упала неслучайно?

- Неслучайно, Максим Олегович, ох, неслучайно! – вздыхает Степан Ильич.

- Но ведь это практически невозможно! – Градов заметно нервничает. Он до последнего надеялся, что все произошедшее - случайность, недоразумение, и сообщение Рудницкого неприятно поразило его.

– Степан Ильич, как же можно запланировать падение люстры именно в тот момент, когда я - именно я, и никто другой, - ужинаю под ней? Да, не спорю, это мое постоянное место, я всегда сажусь только за этот стол, но вот так подгадать – это просто невозможно!

- Возможно, как видите. В наш век прогресса это всего лишь дело техники. Небольшое взрывное устройство, крохотное, словно пуговица, так что и взрыва не будет слышно, - и ведь, заметьте, никто и не слышал взрыва, - помещенное в основание крепления люстры к потолку, - потолки, кстати, в этом ресторане не очень высокие, - и остается взять дистанционное управление и на кнопочку нажать в нужный момент. Вот только с моментом-то и прогадал враг ваш, Максим Олегович. Повезло вам! Случай вас спас! И как это все совпало, просто поражаюсь! Как вышло, что люстра упала именно в тот момент, когда вы отошли от стола? В туалет, вы отправились, так, кажется?

Макс решил признаться. Рудницкий, наверное, уже знает, что его позвали к телефону - телефон находился на стойке у входа в ресторан, и, скорее всего администратор рассказал, что Градову звонили. Степан Ильич к своим обязанностям относится очень добросовестно, этот момент он, несомненно, зафиксировал. Поэтому изворачиваться не имело смысла. И потом Максим был уверен: на Рудницкого он может положиться, ему он может доверять, и в случае необходимости может попросить капитана о помощи.

- Меня позвали к телефону, Степан Ильич. Я встал, чтобы подойти к телефону, и именно в этот момент люстра рухнула.

- Вот оно что! – внимательно смотрит на него Рудницкий. – И кто же вам звонил?

- Я так и не успел ответить. Начался шум, неразбериха, стало не до этого.

- А позже вы не узнавали, кто вам звонил?

- Нет, я не успел.

- Не успели? – взгляд Степана Ильича становится еще более внимательным. - Кто же сказал вам, чтобы вы подошли к телефону?

Макс замешкался на мгновенье, затем медленно поднял глаза на Рудницкого.

- Иван Иванович.

- Так это Кох попросил вас подойти к телефону?

- Да.

- Фактически этот телефонный звонок спас вам жизнь.

- Да, так получается…

Рудницкий помолчал немного.

– Послушайте, Максим Олегович, а ведь Коха могли убить за то, что он знал о готовящемся на вас покушении… Может, он слышал что-нибудь? Или видел?

Максу невыносимо думать, что он оказался причиной гибели Ивана Ивановича.

Небо вдруг заволокло тучами. Солнце сделало несколько робких попыток пробиться сквозь серую пелену, но вскоре совсем исчезло. Стал накрапывать дождь.

- Вот так и в жизни, - вздыхает Степан Ильич, - только что солнышко светило, и вот уже тучи набежали!

- Жаль Коха, - говорит Максим, - получается, что он из-за меня … Ах, если бы знать раньше! Он ведь предупредить меня пытался…

- Пытался предупредить? Что же вы раньше молчали?

- Не хотел придавать этому значения, не думал, что все так серьезно…

- А ведь все более чем серьезно! Что он сказал вам?

- Сказал, что мне нужно поберечься. Потом еще раз пытался что-то сказать, но не успел.

Максим вспомнил, как испугался Иван Иванович Владимира, который прервал старика, не дал договорить.

- Послушайте, Степан Ильич, каким все-таки образом взрывное устройство заложили в люстру? Как все это кому-то удалось провернуть? Когда? Ресторан открывается в одиннадцать утра, закрывается в два часа ночи. Насколько я знаю, там сигнализация. Кто-то из персонала? Но все это технически сложно осуществить, незаметно такое проделать невозможно.

- Да, я тоже думал об этом. И знаете, что выяснилось? Некоторое время назад в ресторане проверяли электрооборудование, бригада электриков работала. Два дня, пока проходил осмотр, ресторан был закрыт, стояли лестницы, леса… Электрики уходили обедать, в парке на травке располагались, и теоретически взрывное устройство могли подложить именно в это время.

И в самом деле, как-то ресторан не работал два дня, Макс это хорошо помнил, потому что пришлось обедать в ближайшем кафе, в котором отвратительно готовили.

- Скажите, а к другу вашему этот ресторан когда перешел?

- Он мне не совсем, чтобы друг, просто одноклассник, это во-первых, а во-вторых, когда точно он купил «Венецию» я не знаю, но я узнал об этом именно в тот вечер, когда люстра упала.