Дарья Калинина - Призрак с хорошей родословной Страница 22

— Да, — немного подумав, согласилась с нами Любима. — Ольга Парамоновна человек решительный. И ради своего сына — и в огонь, и в воду. Мужа она потеряла рано, вроде бы он чем-то болел, а потом умер. И всю свою любовь эта женщина перенесла на сына. На мой взгляд, несусветная глупость. Как ребенок может заменить мужа?

В словах Любимы слышался явный упрек. Но полученное когда-то и где-то безупречное воспитание не позволило ей перемывать косточки своим ближним. Она быстро взяла себя в руки и продолжила:

— Так вы хотите поговорить с Кириллом, но у вас нет его адреса? Кажется, я смогу вам помочь.

Она грациозно наклонилась к столику возле телефона. И, выдвинув ящик, удовлетворенно улыбнулась.

— Столько лет прошло, а Витины привычки остались прежними, — сказала она. — Он как двадцать лет назад прятал сюда свою записную книжку, так и сейчас она тут лежит. Та же самая. Никогда не встречала человека, который бы так боялся перемен.

И с этими словами она вытащила из ящика изрядно потрепанную записную книжку синего цвета. Полистав ее, она сказала:

— Так, вот их адрес. Конечно, я не могу ручаться, что за двадцать лет он не изменился. Но думаю, что они живут все там же.

Раздобыв адрес Кирилла и его домашний телефон, мы торопливо поблагодарили Любиму и ушли, отклонив ее приглашение выпить сока или минеральной воды. В присутствии безукоризненной во всех отношениях Любимы нас не оставляло какое-то странное чувство. Нам казалось, что у нас не так хорошо лежат волосы, недостаточно чистые руки, обувь запылилась, а одежда хоть и чистая, но все же не такая безукоризненная, как у Любимы. Да и вообще Любима производила впечатление человека, который даже просыпается уже с легким, идеально подходящим для утренних часов макияжем на лице и с укладкой на густых волосах. В общем, не хотела бы я с ней дружить. С таким человеком не расслабишься.

Оказывается, сходные мысли посещали и моих подруг.

— Хоть убейте меня, но никак не пойму, что у такой изысканной, элегантной женщины может быть общего с Виктором, — сказала Мариша, когда мы вышли от Любимы.

— И не говори! — подхватила Катька. — Как ни крути, а он мужиковат. А Любима — она настоящая леди.

— Интересно, долго продержится их второй брак? — задумчиво произнесла я.

— А меня больше интересует, какого черта Любима пошла на возобновление брака, — произнесла Мариша. — Только не вздумайте меня убеждать, что она любит Виктора. Я видела, как она на него смотрит! Любви у нее к нему нет и в помине. Он ей зачем-то нужен.

— Может быть, дело в том, что он вполне обеспечен?

— В мире есть мужчины и побогаче, — возразила Мариша. — А с таким шиком, как у Любимы, захороводить любого из них — раз плюнуть.

— Не скажи, она уже не первой молодости, — заметила Катька. — А Виктора она хорошо знает. В какой-то степени это тоже можно считать достоинством.

За разговорами мы добрались до дома Кирилла. Но того не оказалось дома. Впрочем, соседки, к которым мы обратились за помощью, заверили нас, что юноша и его мать по-прежнему живут в этом доме. Никуда не переехали, так что адрес у нас верный. А сам Кирилл вышел в магазин, но скоро вернется.

— Будем ждать, — решила Мариша, и мы стали ждать.

Глава 8

Кирилл появился быстрей, чем мы ожидали. Не успели мы прикинуть примерный план, как будем его раскалывать, как одна из пенсионерок, сидевшая на противоположной лавочке, обратилась к нам:

— Вон ваш Кирилл чешет. Ишь, сколько продуктов накупил! Не иначе, как гости к нему пожалуют.

И точно. В пакетах, которые тащил из магазина Кирилл, находились почти сплошные водочные бутылки и совсем немного закуски. Кирилла мы никогда раньше не видели, поэтому сейчас внимательно смотрели на него, пытаясь понять, что же он за человек. Ростом он и в самом деле был высок. И его можно было бы и в самом деле назвать красивым, если бы не отпечаток какой-то суровости, которая была присуща, как мы уже поняли, всему роду Плаховых.

Виктор с его тяжелой нижней челюстью с первого взгляда производил впечатление неприветливого и сложного в общении человека. У Кирилла челюсть была не столь массивна, но сразу становилось понятно: он приходится родней Виктору Плахову, тут нас не обманули. Семейное сходство было налицо. Хотя при этом парень был очень и очень хорош. И как знать, может быть, в глазах невесты его сумрачность только добавляла ему привлекательности. Как известно, кому арбуз, а кому свиной хрящик.

— Вы ко мне? — удивился парень, когда мы догнали его у входа в дом. — Что вам надо? Я вас не знаю!

— Что и неудивительно, — заметила Мариша. — Потому что мы вас тоже впервые в жизни видим.

— Что вы делали в ночь с пятницы на субботу? — неожиданно выкрикнула Катька, так что все мы, включая Кирилла, вздрогнули.

— Я… Я был дома, — немного подумав, ответил он.

— Один? — сурово осведомилась Катя.

— Один, — промямлил он и тут только спохватился: — А что? Вам-то какое дело до того, где я бываю ночами?

— Совершенно верно, нам-то до вас и ваших ночных развлечений не было бы никакого дела, если бы не один момент, — ответила я. — Именно в эту ночь была убита ваша знакомая — Любовь Плахова.

— Любка? Убита?! — поразился Кирилл, причем его изумление было столь явным, что мы почти поверили в его непричастность. — Выходит, она умерла? — добавил он растерянно.

— Если ее убили, то она, конечно, мертва, — несколько раздраженно отозвалась Мариша. — И что вы можете сказать по этому поводу?

— Я? — снова изумился Кирилл. — А при чем тут я? Ее же убили в деревне, а я был в городе!

— А откуда вы знаете, что ее убили в деревне? — спросила я.

Кирилл немного растерялся, но быстро взял себя в руки и заявил:

— Так она летом там все выходные проводит. Куда ей еще ехать? А на эти выходные она дом собиралась покупателям показывать. Где же ей, в таком случае, еще быть, если не в деревне?

— Выходит, вы с ней так тесно общались, что она вам сообщила о своих планах? — спросила у него Мариша.

— Ну, общались, — нехотя подтвердил Кирилл. — А что? Нельзя?

— Она вам звонила или вы ей?

— По-всякому бывало, — ответил Кирилл и предложил: — Слушайте, почему бы нам не подняться ко мне в квартиру? Как-то неудобно вести разговор на лестнице.

Квартира у Кирилла оказалась типовой «двушкой». Правда, комнаты были отдельные, но совсем маленькие. Кухня не больше восьми квадратов. Но в целом квартирка выглядела опрятно. Тут недавно был сделан косметический ремонт. И потолки радовали глаз свежей белизной, новые обои поблескивали россыпью звездочек, а на полу лежал новенький ламинат. Честно говоря, выглядел он почти совсем как самый дешевый и к тому же изрядно поношенный линолеум, а разница в цене, насколько я знала, была основательной. Конечно, кому что нравится, но, на мой взгляд, либо уж настоящий паркет, либо нечего и выпендриваться, пытаясь что-то там изобразить.

— Проходите, — пригласил нас Кирилл в кухню.

Вот еще повод за то, чтобы кухня была как можно больше. Ведь все гости традиционно прутся именно в это помещение. И в самом деле, нигде нельзя так уютно посидеть, как в кухне. Мы с девчонками расположились на мягком уголке, который стоял в кухне Кирилла. А сам хозяин засунул в холодильник все принесенные из магазина бутылки, причем не распаковывая, прямо так, в мешке. И только затем взял табурет и тоже присел к столу.

— Хотите соку? — поинтересовался он у нас, изображая гостеприимного хозяина.

От сока мы отказались, дав понять парню, что мы к нему все же не в гости пришли, чтобы с ним соки распивать.

— Так вы часто общались с Плаховой? — спросила у него Мариша.

— Не так чтобы часто, но встречались, — отозвался Кирилл, вертя в руках пустую пепельницу. — А что тут такого? Мы с ней давно знакомы.

С этими словами он поставил пепельницу на стол и вытащил из кармана пачку «Парламента». Ловко распечатал ее и закурил. Мы с жадностью проследили за его манипуляциями. Как мы помнили, неизвестный в кустах возле реки, который поджидал Любку, курил «Беломор».

— Хорошие сигареты? — поинтересовалась у Кирилла Мариша с видом полной дурочки.

— Нормальные, — пожал плечами Кирилл. — Мне нравятся. Я всегда их курю. Легкие, у меня от крепкого табака в голове что-то кружиться начинает. А от этих ничего. Все в порядке.

Мы тяжело вздохнули. Бычков от «Беломора» там было несколько. Значит, вряд ли в кустах томился Кирилл. В «Беломор» кладут крепкий табак, парень не смог бы его курить. Да и нога у него оказалась неожиданно маленькой. Никак не сорок пятый размер, как у человека в кустах. Выходило, что либо, кроме Кирилла, ночью в деревне был кто-то еще, либо парня там не было вовсе.

— Вы ко мне пришли, чтобы про сигареты поговорить? — неожиданно обратился к нам Кирилл. — Или все-таки о Любе?