Екатерина Лесина - Тайная страсть Гойи Страница 22

— Он ушел, а я решила погулять по саду… У вас такой замечательный сад! И споткнулась. — Второй раз озвучивать версию о собственной неуклюжестью было куда проще.

— Бедняжка!

— Я звала на помощь, а никого нет…

— Это да. Марина рассчитала почти всю прислугу… Глупость такая. А теперь поди, попробуй найди ответственного человека. — Евгения потерла пухлые ручонки и деловито уточнила: — Значит, вы не вернетесь уже?

— Почему? — за Алину ответил Макс. — Растяжение. Ничего серьезного. Доктору покажемся и вернемся, а то ж как-то неудобно получилось, только приехали и сразу назад. Не погостевали даже.

— Да, да, конечно…

Огорченною Евгения не выглядела. Но разом потеряв интерес и к Алине, и к Максу, она развернулась и поспешно направилась в дом.

— И что это было? — шепотом спросила Алина.

— Вот ты мне и расскажешь, — так же шепотом ответил Макс.

Он усадил Алину в машину, пристегнул, подергал ремень, проверяя. Забота такая и злила, и в то же время была приятна. Макс, заняв водительское место, потянулся, потер глаза и велел:

— Рассказывай.

И Алина рассказала. Почему-то у нее не возникло и мысли солгать. Как-то все само получилось.

Подслушанный разговор.

Встреча с Евгенией и неловкая ложь последней, странное поведение… И встреча со Стасом. Ссора, в которой Алина сама виновата. Пощечина.

— Вот ублюдок, — пробормотал Макс.

Он вел машину, сосредоточенно, будто не было в этот миг дела важней.

— Ничего, я с ним поговорю.

— Не стоит. — Алина потрогала губы. Вроде бы и не опухли, но наверняка Егор понял все верно, и не только он. Все поняли, и не оттого ли была так довольна Евгения?

Макс хмыкнул, но ничего не ответил. Значит, от намерения своего не отступится, что, может, и к лучшему. Алина вытащила из сумочки флешку.

— Вот. Нашла в кустах. И Егор, кажется, ее тоже искал. То есть я думаю, что ее, он сказал, что пришел что-то искать, а я… Может, там что-то важное? Просто мне кажется, что он бы не стал пользоваться такой флешкой…

— Разберемся, — кивнул Макс и бабочку взял, повертел в пальцах. В его руках флешка выглядела вовсе крохотной и хрупкой. — Нога сильно болит?

— Не очень…

— Поговори с доктором. Он написал, что Марина была в депрессии, и колес ей повыписывал… И мне любопытно, по делу или же так, по чьей-то просьбе?

Ну вот, а Алине начало казаться, что вся забота — это ради нее. Оказывается, Максу нужен был кто-то, чтобы с доктором поговорить.

— На ночь в медцентре останешься. Гошка договорился. А поутру тебя там к косметологу записали.

— Марининому?

— Вижу, сечешь. Точно. Маринка в этом центре часами пролеживала, спа там всякие, массажи и грязи. Глядишь, и рассказала персоналу чего интересненького.

Алина кивнула.

Вот так. Тяжело быть шпионом. И вывихнутая нога не освобождает от работы.

— Не вешай нос, Линка. — Макс по носу этому щелкнул. — Белые победят.

Кто бы сомневался!

Здание медицинского центра утопало в зелени. Буйно цвели розы, над подвесными горшками поднимались цветочные шапки декоративного вьюнка и петуний. А малейшее дуновение ветерка поднимало душистые волны. От цветочных ароматов у Алины голова тотчас кругом пошла.

Встретили их, как дорогих гостей.

И Макс, слегка ошалевший от этакой любезности, а может, от интерьеров — изнутри центр напоминал зефирный торт, бело-розовый и пышный — позволил выпроводить себя из приемного покоя.

— Порой мужчины бывают так настойчивы, — слегка жеманясь, сказал пожилой врач.

Надо полагать, тот самый, которого Алине следовало расспросить, но она понятия не имела, как приступить к расспросам.

— А нам с вами лишнее внимание ни к чему. Так на что жалуетесь?

— На жизнь, — хмыкнула Алина и указала на ногу. — И на нее вот. Шла, шла, споткнулась и вот…

— Бывает, бывает. Ногу мы поправим, а с жизнью… У нас в штате есть замечательный психолог! Умнейшая дама. Интеллигентная. Пациенты ее просто обожают.

— Да я как-то… шутила.

Вот только психолога Алине для полного счастья не хватало.

— Какие уж тут шутки! — с легким возмущением воскликнул доктор. На бейджике Алине удалось имя прочесть — Арнольд Вацлавович — он перехватил Алинино запястье, нахмурился. — Вы явно находитесь в состоянии подавленного стресса, все признаки налицо. Давление слегка повышено. Зрачки расширены. Кожа, волосы, ногти… Вы не представляете, сколько всего о человеке способны рассказать его кожа, волосы и ногти!

— Да я…

— И сердце ваше сбоит. Милая Алина… Вы же не против, если я буду называть вас именно так? Вы полагаете, что в состоянии сами справиться со своими проблемами, но поверьте, ваша нога — это наименьшая из них! Небольшое растяжение. Пару дней и будете не то что ходить — птичкой порхать. А вот стресс… Все ваши подавляемые страхи на вас же и сказываются. Преждевременная старость. Проблемы с сосудами. С сердцем. С печенью и почками… Вот оно вам надо?

Алина тотчас согласилась, что оно ей совершенно не надо.

— Именно! Я вижу, что вы стесняетесь. Конечно, в нашей культуре не принято обращаться за помощью, и это глупо, глупо…

— Простите. — Алина никогда прежде не позволяла перебивать человека, но сейчас поняла, что если будет молчать, то Арнольд Вацлавович просто-напросто утопит ее в потоке слов. — Но я здесь ненадолго, я в гости приехала… Максик, это мой жених… Вы же видели Максика? Так вот, его друг пригласил. Егор. И мы у него остановились. В доме. Такой огромный дом!

Играть дурочку с каждым разом становилось все легче. А может, прав был Стасик, и роль эта в целом соответствовала внутреннему состоянию Алины.

— И там, представляете, убийство случилось! Мне Женечка так сказала, только Максик говорит, что Женечке верить нельзя, она злая. А по мне — очень даже добрая… И я еще подумала, если есть убийство и дом, то, может, призрак появится. Я читала, что если где-то кого-то убили и убийца остался без наказания, то призрак всенепременно появится!

Алина уставилась в блеклые глаза Арнольда Вацлавовича и старательно захлопала ресницами.

Она дурочка.

Просто дурочка, которая несет всякую чушь.

Но должность, а еще немалая сумма, выплачиваемая центру ежемесячно, заставляли Арнольда Вацлавовича прислушиваться к этой чуши внимательно.

— Ох, милая. — Он ласково похлопал Алину по руке. — Выбросите это из головы.

— Думаете, призраков не существует? — Алина нахмурилась. — Вот и Макс говорит, что не существует! Но Макс черствый. Вы не подумайте, я его люблю. Но он же мужчина! А по телику сказали, что мужчины совсем не чувствуют тонкого мира! А я… я вот чувствую в доме что-то такое… особенное!

Арнольд Вацлавович позволил себе снисходительную улыбку.

— Что вы, Алиночка! Должно быть, вы просто очень впечатлительный человек, вот и внушили себе, что в доме есть призрак.

Алина надулась. И губу выпятила, как то делали девочки-старшеклассницы, изображая обиду.

— Я не знаю, существуют ли призраки на самом деле… Не специалист в этом вопросе, понимаете ли. Но знаю, что Мариночку не убивали. Увы, бедняжка покончила с собой…

— Да? — Алина постаралась донести до доктора всю бездну своего разочарования. — Сама?

— Сама.

— Но почему? У нее же дом был! И деньги!

— Дом был, — согласился Арнольд Вацлавович. — И да, она была состоятельной женщиной, но разве за деньги купишь счастье?

— Не знаю. — Это Алина сказала вполне себе искренне.

— Марина… У нее была сложная судьба. Когда она получила свободу, то просто не сумела с ней справиться. Татьяна Болеславовна уговаривала Мариночку лечь в стационар, рекомендовала хорошую клинику, где ей бы помогли справиться с депрессией, но Марина была упряма. А у нас, увы, нет права применять к пациентам силу… И вот что вышло.

Татьяна Болеславовна?

Кто такая Татьяна Болеславовна?

Уж не упомянутый ли психолог, к которому так старательно отправляют Алину? И если эта самая Татьяна Болеславовна и вправду работала с Мариной, то имеет смысл согласиться на встречу.

Алина тотчас одернула себя.

Нет.

Одно дело играть перед милым доктором, который, может, в своем деле и специалист хороший, и в болезнях разбирается, и в травмах, но никак не в лицедействе, и совсем другое — перед психологом. Если эта самая Татьяна Болеславовна и вправду такой грамотный психолог, то Алину с ее примитивной игрой раскусит на раз.

— Так что успокойтесь, милая Алина. Это, конечно, несчастье большое, но Мариночку никто не убивал.

— А вы в этом уверены?! — Алина не знала, о чем еще говорить.

— Совершенно. Татьяна Болеславовна упоминала, что Марина пропустила пару сеансов, а до того жаловалась, что ей хочется умереть. Очень и очень опасное желание… Извините, большего я говорить не вправе… А вам уже пора на рентген. Просто на всякий случай, потому что иногда и небольшие травмы таят в себе серьезную опасность. А потом…