Михаил Март - Перевертыши: Дикий глаз — альтернатива Страница 22

— К чему все это, Эвита Константиновна?

— Просто Ева. Можно на «ты». Я хочу попытаться вытянуть туда отца, но мне нужны гарантии.

— Я вас не просил об этом.

— Вы сказали, что он на ферме дяди Коли. Там еще хуже, чем в Москве, только он об этом не знает. Они с братом не виделись десять лет, я была единственным связующим звеном. Мне с трудом удалось их примирить, уговорила вместе отметить общий день рождения, пятидесятилетие. Я совсем недавно гостила у дяди Коли. Так вот, там все земли давно уже скуплены определенными структурами и начинается грандиозное строительство. Только один Николай Вербин уперся рогом и не желал уступать свою землю. А это сотни гектар. У него успешное хозяйство, о сельхозферме «Пионер» знают во всей области. Дядя Коля — образец сегодняшнего землевладельца, к нему даже приезжал министр сельского хозяйства, но на него продолжают давить, а тех, кто ему потакает, убивают. Он собрался уже писать письмо президенту. Наивно думать, что его послание дойдет до адресата. Сейчас Вербин — не что иное, как движущаяся мишень, а его крепость не крепче карточного домика. Отец об этом понятия не имеет. Думаю, что вам он не поверит, но мне он верил всегда, потому что я готова за него жизнь отдать. А служить барометром я не могу. Даже бандиты не воспримут меня всерьез. Из меня никудышный коммерсант, и отец никогда не говорил со мной о своих делах. Вы это и сами понимаете, если о его местонахождении я узнаю от вас. Катя может быть барометром и то вряд ли. Их отношения уже не секрет, они давно не прячутся по углам. Знай Катя больше положенного, что-то угрожающее ее безопасности, отец не оставил бы ее в Москве. Если в газетах появится некролог, то, скорее всего, она в него поверит. Ну а теперь ваш ход, товарищ полковник.

Осипов подумал и взял ключи.

Экскурс в прошлое. Эпизод 9

Их встречи всегда проходили в экзотических местах, что очень раздражало занятого человека, которым считал себя Юрий Макарович Гладышев. Первое свидание Лев назначил в музее, это еще куда ни шло. Во второй раз они встречались за городом и вот теперь у какой-то заброшенной стройки на окраине. Игра в прятки Гладышева нервировала, но он понимал, что Лева — действующий сотрудник контрразведки и не хочет афишировать свою частную деятельность. В его профессионализме Юрий Макарович не сомневался, но самое главное было не это. От Левы не пойдут слухи, чего больше всего боялся Гладышев. Нанимать сыщика со стороны очень опасно. Ему доверяется самое тайное — грязное белье семьи. Гладышев знал случаи, когда нанимателя шантажировали. Собирали компромат, а потом начинали высасывать деньги. Верить никому нельзя — к такому убеждению Юрий Макарович пришел давно. Он матери собственной не доверял, а тут выяснилось, что и жене доверять не следовало. Мир превратился в базар, где все покупалось и продавалось.

Сыщик опаздывал на пятнадцать минут. Странно. Человек военный, дисциплинированный… Только Гладышев об этом подумал, как задняя дверца машины открылась и в салоне появился его агент.

— Извините, Юрий Макарыч, пришлось покрутиться по городу. Мы ведь люди не свободные, живем под колпаком.

Гладышев хмыкнул.

— За полковником ГРУ могут следить?

— Еще как. Полгода назад один из наших передал ценные сведения конкурентам. А я имею допуск к секретным материалам.

— Да! Сегодня никто никому не верит.

— И правильно делает.

Гладышев поправил зеркало заднего обзора, чтобы видеть собеседника. Дурацкая манера Левы садиться на заднее сиденье тоже раздражала Гладышева. Полнота и неуклюжесть мешали ему поворачивать голову, а он привык разговаривать с людьми, глядя им в глаза. Когда человек всюду подозревает обман, он в первую очередь ищет его в глазах. Сам Юрий Макарович был заядлым бабником, изменял жене, но обманщиком себя не считал, полагал, что это его личное дело. Кстати, с Левой его познакомила одна из самых надежных его подружек, единственная, которая ничего не требовала: женщина замужняя, в подарках и цац-ках от богатеньких «папочек» не нуждающаяся. Они просто развлекалась в свое удовольствие. Отношения без оглядки на прошлое и без планов на будущее — самое лучшее, что можно пожелать себе, если ты ничего не собираешься менять в своей жизни. Когда он получил анонимку о подвигах жены, подружка, с которой они часто обсуждали семейные дела и даже давали друг другу советы, порекомендовала не доверять пасквилям, а проверить факты. Недоброжелателей много и все норовят тебе гадость сделать. Лева, ее брат, — профессионал в своем деле. Если предложить хорошие деньги, он может установить истину, за копейки полковник ГРУ своей работой рисковать не станет. Деньги для Гладышева значения не имели, их у него хватало, а идея понравилась. К тому же речь не шла об уличном детективном агентстве, где работают прохвосты, выгнанные из милиции за взятки и превышение власти, большую часть из которых составляют гаишники, не смыслящие в профессии сыскарей.

— С сожалением должен вам доложить, Юрий Макарыч, что анонимка получила подтверждение.

Гладышев хлопнул ладонями по рулевому колесу.

— Я так и знал! Чутье меня не подвело. В последнее время жена ведет себя очень странно. Она стала совсем чужой. Будто не родная. А ведь мы прожили вместе шестнадцать лет. Ее словно подменили. Она от меня шарахается. У вас есть факты?

— Не имею привычки делать выводы на пустом месте.

Лева протянул плотный конверт. Гладышев долго не решался взять в руки компромат, потом все же цапнул его, словно воробей мошку. На снимках красовались его супруга Ирина под руку с высоким красавцем, они входили в подъезд незнакомого дома. На другом снимке они сидели в уличном открытом кафе и пили вино, далее шли фотографии парочки в машине, возле машины.

— Кошмар. Он же совсем молодой.

— Ему тридцать пять. Он водит ее к себе домой. Зовут его Антон. Обычный прощелыга и альфонс. Обслуживает богатых вдов и замужних женщин, нуждающихся в мужской ласке. Одним словом, проститутка. Если женщина очень богата, может на ней жениться, такие случаи уже были в его практике. Женщины очень доверчивы. Не важно, верят они ему или нет, главное, что хотят верить, это он знает не понаслышке. У парня большой опыт по этой части. С вашей женой ему проще обычного — она не сомневается в его искренности, так как считает себя красавицей.

— Была когда-то таковой. Лет двадцать назад.

— У женщин о себе мнение не меняется, многие до старости верят в свою неотразимость. Если Антон сумел выведать, сколько денег у вашей жены, то он сделает все, чтобы разрушить ваш брак.

— Какие у нее деньги? Все деньги мои. Я их всю жизнь своим горбом зарабатывал, а она в салонах красоты просиживала и на ипподроме.

— Однако вклады записаны на ее имя. Как же вы опростоволосились, с вашей-то недоверчивостью, Юрий Макарыч.

— А что оставалось делать? В подвале деньги хранить? А проценты? На них семья может жить. Нет! Ничего у нее не получится, не на того нарвалась, паскуда!

— Уже получилось.

В шею под загривком, прикрытым поседевшими волосами, вонзился шприц. Гладышев вздрогнул. Секунды, и в глазах предпринимателя поплыли красные круги, ему стало очень холодно, конечности онемели. Белый свет померк.

Лева завернул шприц в платок и вышел из машины. Осмотревшись, ничего подозрительного не заметил. Стройка, она и есть стройка — пустырь, бетонные плиты, голый остов здания, поржавевшая арматура. Лева открыл водительскую дверцу, собрал фотографии с колен своего уже бывшего клиента, сунул их обратно в конверт и достал из кармана покойника плотную пачку долларов.

— Извините, любезнейший, но свой гонорар я все же заберу. Даром ничего не делаю.

Сыщик надел резиновые перчатки, вытащил пузырек с валокордином, отвинтил крышку, смочил губы трупа лекарством, а пузырек зажал в его руке.

— Вот так все будет понятно. Царствие вам небесное, Юрий Макарыч. Зря вы своей жене не доверяли. Впрочем, как и она вам.

Лева захлопнул водительскую дверцу, подошел к железной бочке из-под строительной смеси, поджег конверт и бросил его на дно. Задерживаться он не стал, сел в машину и уехал. Старенькие «Жигули» были давно сняты с учета, а прикрученные номера нигде не зарегистрированы. Лева пользовался ими очень редко. И тут ему не повезло, на подъезде к городу его остановил гаишник. Впервые он почувствовал себя не в своей тарелке. Но не может же все и всегда проходить гладко, надо быть готовым ко всему. И он был готов. Выйдя из машины, направился к капитану.

— Что-то не так?

Капитан и рта не успел открыть, как он сунул ему под нос удостоверение Главного разведывательного управления. Тот прочел и козырнул.

— Можете ехать, товарищ полковник.

— Спасибо, капитан.

Экзамен выдержан. Ни малейшего волнения Лева не испытывал. Все нормально. Но понял — ментов он точно удивил. Полковники ГРУ на таких развалюхах не ездят, придется подыскивать новые номера и перекрасить колымагу. «Жигули» он загнал во дворик в центре города и накрыл брезентовым чехлом — не известно, когда ему понадобится эта машина в следующий раз. Домой он возвращался на метро, по дороге выбросил в урну шприц, завернутый в платок.