Ирина Градова - Инородное тело Страница 22

– Создается такое впечатление, что кровь эту вообще добыли откуда-то со стороны! – вздохнула я недоверчиво. – Левая кровь какая-то, да? Так же не бывает!

– Не бывает, – согласился Андрей. – Значит, виноваты либо сотрудники НИИ, либо ФГУ.

– Кстати, – сказал Никита, – я тут пытался выяснить, как и когда заказывали кровь для Журовой. Этим занималось наше отделение переливания крови, и девочки сказали, что сначала получили отказ: не было у них такой крови, которая требовалась этой пациентке. Вернее, была, но мало – вы же знаете, какие в городе проблемы с донорской кровью, и при этом особенно страдают больные с редкими группами. Однако вечером, перед самым концом рабочего дня, из НИИ перезвонили и сказали, что кровь поступила.

– А ты мне об этом не рассказывал! – сердито заметил Андрей, буравя Никиту взглядом.

– Как-то не счел это важным, но теперь, когда гепатитом заразились и другие люди, такой расклад начинает меня беспокоить.

– Вам ведь важно было получить кровь как можно скорее, верно? – задумчиво спросила я.

– Естественно, – подтвердил Никита. – Донорские органы – вещь хрупкая и неподверженная длительному хранению. Мы получили сведения о том, что в Александровской больнице уже некоторое время находится пациент, которого собирались отключать от аппаратов по причине гибели мозга. Его данные отлично совпадали с данными Журовой, и у парня были здоровые почки, печень и легкие. Родственников не нашлось, а это означало, что никто не возразил бы против забора органов.

Да уж, звучит не слишком-то красиво, но, к сожалению, так и обстоят дела в этой области медицины: как правило, кто-то должен умереть, чтобы другие могли продолжать жить! И, что самое печальное, процесс получения донорских органов зачастую превращается в настоящие баталии, так как родственники пациентов обычно отказываются передавать их врачам. С другой стороны, можно войти и в положение людей, близких пациенту, находящемуся на грани смерти: откуда, скажите, им взять уверенность в том, что мозг больного и в самом деле мертв? Врачи не получают бонусов за забор органов, но имеется предостаточное количество злоупотреблений в системе здравоохранения, чтобы многие вообще перестали в нее верить.

– НИИ трансфузиологии был первым местом, куда вы обратились? – спросила я.

– Девчонки из отделения переливания крови сказали, что они обзвонили несколько станций переливания и больниц, но нигде не оказалось нужной группы. Кроме того, у Журовой были и кое-какие другие ограничения: в связи с достаточно продолжительным прохождением диализа она заработала осложнения, и нам недостаточно было, чтобы кровь совпадала только по группе и резусу – существовала необходимость совпадений и по другим факторам.

– А это значительно усложняло дело! – воскликнула я.

– Точно, – вздохнул Никита. – Короче, кровь нашлась только в НИИ трансфузиологии, и она оказалась дефектной! Дело грозит стать резонансным. Раньше у нашего ФГУ была безупречная репутация. Конечно, трансплантация может пройти неудачно – всякое случается, но чтобы заразить пациента… Несколько больных каким-то образом пронюхали о случившемся и отказались от операций. Я уж не говорю о том, что они могут ославить нас на весь город, но ведь эти люди находятся в реальной опасности – в конце концов, им ведь не удаление гланд требуется провести!

На некоторое время за столиком воцарилось молчание, которое я использовала, чтобы проглотить немного уже успевшего остыть плова. Наверное, он был неплохим, когда его только принесли, но сейчас рисинки слиплись в комки и прилипали к небу. С другой стороны, с голодухи-то жаловаться не пристало!

– Слушай, Никита, – внезапно пришло мне в голову, – а у вас что, не принято, чтобы пациенты, ложась на операцию, приводили с собой доноров?

– Ну почему – не принято, – ответил он. – У нас все, как у всех. Журова привела мужа и племянника. Конечно, ей это – что мертвому припарка, потому что у обоих третьи положительные, но банк крови они пополнили.

– Это, как я понимаю, означает, что кровь из НИИ вам доставили бесплатно?

– Совершенно верно… Хотя я, честно говоря, не в курсе – такого вопроса у меня не возникло, когда я с девчонками беседовал. А что?

– Да нет, пока ничего, – проговорила я, размышляя над тем, почему мне захотелось об этом спросить.

– Ну а как ваши успехи с донорами? – поинтересовался Андрей, переводя разговор в другое русло. – Нашли кого-нибудь?

– Всех, кроме одного – некоего гражданина Яикбаева.

– Ну, судя по фамилии, ты его и не найдешь! – фыркнул Никита.

– Ты прав, – кивнула я. – След данного товарища теряется в магазине «Мандарин», откуда он был уволен в результате одного неприятного инцидента.

– А остальные доноры?

– Чисты.

– Что ж, тогда у нас просто нет выхода: надо напрячь все возможности, чтобы найти его во что бы то ни стало!

– Найти кого?

Карпухин с размаху плюхнулся на стул, и тот жалобно скрипнул под его весом. Майора никто не назвал бы грузным, но он был крепко сбитым мужчиной с широкой костью, а хлипкие ресторанные стульчики вовсе не предназначены для того, чтобы их так жестоко использовали.

– Гражданина Яикбаева, – пояснила я. – Он бесследно исчез.

– Яикбаев, Яикбаев… – пробормотал Карпухин. – Откуда мне знакомо это имя?..

– Да, интересно – откуда? – насторожился Андрей.

Майор ненадолго задумался, потирая переносицу.

– Вспомнил! – внезапно воскликнул он так громко, что все немногочисленные посетители кафе оглянулись на нас – кто с изумлением, кто с раздражением. – Говорите, вы ищете этого… Яикбаева, да? Можете прекращать поиски: его уже нашли!

– Отлично! – хлопнул по столу Никита. – Нам срочно нужно с ним переговорить.

– Боюсь, ничего не выйдет, – покачал головой Карпухин. – Дело в том, что недавно мы вскрыли в лесу могильник – массовое захоронение людей, тебе, Андрей, об этом известно.

Лицкявичус коротко кивнул.

– Так вот, – продолжал майор, – опознать удалось только двоих из них – бывшего зэка Пашутина и еще одного мужчину по фамилии Яикбаев.

– Но он же не единственный на свете с такой фамилией? – спросил Никита.

– Нашего Яикбаева зовут Маратом, – уточнила я.

– И моего – тоже, – подтвердил майор. – Думаю, теперь двух мнений быть не может.

– Черт! – пробормотала я. – Его уже похоронили?

– Ага.

– Черт!

Это сказал уже Андрей.

– Где похоронили-то? – спросила я.

– В крематории.

Ответ, предотвращающий вопрос об эксгумации…

– И как же нам теперь узнать, он ли являлся источником заражения?

– Погодите-погодите! – остановил его Карпухин. – Что еще за источник заражения? По-моему, я что-то пропустил?

Андрей вкратце поведал ему о наших проблемах.

– То есть ты считаешь, что ваше расследование может каким-то боком оказаться связано с моим? – спросил Артем, выслушав все до конца.

– Бог его знает, – вздохнул Андрей. – До этого самого момента я так не считал, просто надеялся на твою помощь, но теперь… У тебя – вампир, а у нас – ограбление отделения переливания крови, и теперь еще и Яикбаев, будь он неладен!

– Да уж, совпаденьице! – пробормотал майор. – Но тут кое-что не вяжется…

– Ты о чем?

– Да о донорстве, о чем же еще?! По-вашему, такой человек, как Марат Яикбаев, мог сдавать кровь? Гастарбайтер, без нормальных документов?

– У него была редкая группа, с отрицательным резусом, – я сочла нужным пояснить кое-что. – В таких случаях забор крови осуществляют, если на этот момент существует регистрация – и все. Каждый такой донор представляет собой большую ценность.

– Тогда почему его не проверили на предмет гепатита? – резонно поинтересовался майор. – Насколько я понимаю, кровь должна проходить серьезную проверку?

– По словам мадам Иночкиной, с которой я разговаривала в НИИ трансфузиологии, все необходимые процедуры были соблюдены – во всяком случае, по бумагам.

– Ну-у-у, по бумагам! – недоверчиво протянул Карпухин. – По бумагам все всегда соблюдено!

– Но она также упомянула о том, – продолжила я, – что Яикбаев так и не пришел за деньгами.

– А что, большая была сумма? – поднял брови майор.

– Да нет, смешная даже, но все-таки… Понимаете, этот человек приехал откуда-то из Средней Азии и соглашался на любую работу. Видимо, с этим у него не очень-то ладилось, и в перерывах он подрабатывал донорством.

– Неужели на эти деньги можно прожить?

– Ну, не знаю, но очереди в центры крови есть всегда, причем именно из-за денег. Их выделяется слишком мало и хватает в день всего на пятнадцать-двадцать доноров.

– А как же остальные, кто пришел? – удивился Карпухин.

– Остальным приходится сдавать безвозмездно, а на это далеко не все соглашаются! Поэтому народ стремится приехать пораньше, еще до открытия центра, и многие уезжают, так и не сдав кровь, если узнают, что средств на оплату не хватает.