Дарья Калинина - Нимфа с большими понтами Страница 22

— Она так плохо ориентировалась в лесу? — удивилась Кира.

— Боже мой! — воскликнула Виолетта Викторовна. — Да говорят вам, она же была не в себе! С ней могло случиться любое несчастье!

— Она могла упасть с обрыва, — предположила Оксана. — Или угодить в болото.

— Но там на болоте вы ее следов не обнаружили, сколько ни искали? — догадалась Кира, вспомнив, в каком виде вернулся поисковый отряд родственников. — Так ведь?

— К счастью! — весомо произнесла Виолетта Викторовна. — К счастью, что не нашли и не обнаружили!

— Да не пошла бы Маша в лес! — неожиданно раздался голос со стороны кухни. — Ни за что в жизни!

Все изумленно повернулись туда и обнаружили высунувшуюся в дверь Свету.

— Маша до смерти леса боялась! — продолжила служанка, не смущаясь всеобщим вниманием. — Она и гулять-то одна никогда не ходила. Даже летом! Только со мной. Чуть ли не за ручку. И только до ближайшей опушки. Дальше, да еще в чащу, ее бы и на аркане не затащить.

— Так куда же она, по-твоему, делась? — вспыхнул Тимофей.

— Не знаю, — пожала плечами Света. — Только вы тут не жили. И с Машей столько времени, сколько я, не проводили. Вы ее совсем не знаете.

— А ты знаешь? — возмутилась Виолетта Викторовна. — Распустила она тебя, нахалку!

— Мы с ней, чтобы вы знали, дружили! — сердито произнесла Света. — И в лес бы Маша, да еще одна, никогда не пошла бы. Будь она десять раз не в своем уме!

И она снова скрылась в кухне, недовольно сопя и фыркая.

— Уволить ее надо! — сказал Тимофей среди всеобщего неодобрительного молчания. — Обнаглела вконец!

— Дядя, только не сейчас! — взмолилась Оксана. — Где мы найдем другую прислугу?

— Да, — согласился с ней Виктор. — Пусть побудет, пока все так или иначе не утрясется.

Почему-то его слова нагнали на присутствующих такой жути, что все замолчали. И начали затравленно переглядываться. Неожиданно помогла все та же Света. Она появилась из дверей кухни и мрачно поинтересовалась:

— Ну так что? Ужинать вы сегодня будете или мне лишний раз и не суетиться?

Как ни странно, ужинать захотели все. Несмотря на волнения, после пешей прогулки по лесу в поисках Маши, аппетит у всех родственников прорезался зверский.

А вот Кира почти не могла есть. Она сидела за столом, куда пригласили подруг, как снисходительно объяснила им Виолетта Викторовна, только вследствие форсмажорных обстоятельств.

— Обычно мы с родней прислуги за одним столом не сидим! — высокомерно заявила девушкам эта дама и с тяжелым вздохом, показывая, как сильно ей это не по душе, добавила: — Но раз уж так получилось, садитесь с нами.

С большим удовольствием подруги бы вообще свалили из этого дома. Но как? Ведь они еще толком ничего не узнали. Поэтому предложение Виолетты Викторовны девушки скрепя сердце приняли и сели за стол, надеясь на то, что родственники как-то еще выдадут полезную для их расследования информацию.

За столом Кира не ела, а главным образом слушала. Потом переводила взгляд с одного лица на другое и все думала, думала… Почему ее сестра пошла на такой дурной, попросту ужасный поступок? Ведь все люди, которые были с ней близко знакомы, в один голос утверждали, что Фёкла детей любила. Возилась с ними. Добровольно пошла работать в ясли простой нянечкой. И уверяла свою лучшую подругу, что работа вполне по ней. Да что там! Она просто отказывалась ее сменить. И вдруг! Взять и похитить чужого ребенка! Да еще письменно угрожать возможностью продать его в чужие руки!

Нет, в это невозможно было поверить.

Что-то тут было не так.

— О чем ты думаешь? — толкнула ее в бок Леся.

— Не знаю, — ответила ей Кира чистую правду и тихо добавила: — Не знаю, но мне кажется, что все было не так, как говорят эти люди. И Фёкла не виновата в том, в чем ее обвиняют!

Тем не менее после ужина на общем совете родственников было принято единственно верное, даже на взгляд подруг, в данном случае решение. Раз Фёкла погибла и угрожать продажей ребенка больше не могла, его родственники должны наконец заявить об исчезновении Илюши в милицию.

— Прямо сейчас и поедем! — воскликнул Тимофей. — У меня в Твери есть знакомый следователь. К нему и обратимся.

— В местное отделение, я думаю, лучше нам не соваться, — согласился с ним Виктор. — Хорошие профессионалы в таких медвежьих углах обычно не задерживаются.

— А нам нужен именно профессионал, — сказала Оксана. — Я тоже поеду.

К ужину она переоделась в длинное вечернее платье из золотой парчи, которое выгодно облегало ее фигуру. На руках у нее были толстые золотые браслеты с восточным узором. Такая же заколка стягивала светлые волосы Оксаны, которые она зачесала в высокий узел. Подруги уже успели оценить туалет Оксаны и пришли к выводу, что тянет он на какие-то поистине астрономические цифры.

И куда она собралась в таком платье, подругам было решительно непонятно.

— Решено! — тем временем хлопнул себя по коленям Тимофей, поднимая свое нескладное тело из кресла. — Еду!

— Куда? — возмутилась Виолетта Викторовна. — Куда ты собрался ехать? На улице темно! А ты плохо знаешь дорогу!

— Один ты не доберешься! — подтвердил Глеб. — И вообще, за руль должен сесть я.

Почему-то это замечание не вызвало среди присутствующих никаких протестов. Они с удовольствием доверились Глебу. Но в его машину все равно помещалось только пять человек. Он и еще четыре пассажира. Так кому же ехать?

После непродолжительного и какого-то вялого обсуждения (складывалось впечатление, что родственники вовсе не горели желанием вообще куда-либо ехать) все же было принято решение, что с Глебом поедут Кира с Лесей, которые должны будут выступить свидетельницами обвинения против Фёклы и двух оборванцев, в руках которых в данный момент и находился похищенный Илюша.

Еще ехать должны были Виолетта Викторовна и Тимофей, которые, как ни крути, а являлись ближайшими родственниками пропавшего младенца — родная бабушка и дядя.

Глава седьмая

В милиции к показаниям компании родственников отнеслись, мягко говоря, настороженно. Знакомый следователь Тимофея Сафроновича оказался в отпуске и отдыхал в Сочи. Но по телефону посоветовал, к кому можно и нужно обратиться у них в отделении.

— Кушаков у нас очень толковый парень, — заявил он по телефону. — Все будет в порядке. Он и не такие дела щелкает как орешки.

И еще приятель Тимофея позвонил в отделение и попросил, чтобы к этому делу проявили особое внимание. Так что заявление у родственников приняли. Но сомнений своих не скрывали.

— Говорите, ваш младенец пропал уже почти двое суток назад. Его за это время успели перевезти в другой город и снова там похитить, а вы заявляете об этом только сейчас? — сердито спросил у родственников пожилой усатый милиционер, записывающий их сумбурные показания и пытающийся вникнуть в суть дела.

Все прибывшие принялись наперебой объяснять ему, что произошло и почему случилась заминка. Тот лишь недоверчиво крутил головой. И наконец откровенно заявил:

— Присядьте! Сейчас вызову вашего следователя. Кто у вас там? Кушаков? Вот его и вызову. Только чувствую, самому мне в таком деле не разобраться.

Долгожданный следователь прибыл. Правда, вид его разочаровал Киру. Неказистым, по правде сказать, оказался этот Кушаков. И стать имел не слишком мужественную, и ноги у него были слегка кривыми, животик нависал над брючным ремнем. Да к тому же еще и большая голова со смешно торчащими ушами.

Тем не менее говорил он толково и производил впечатление неглупого человека. Еще около часа вникал следователь в сложности дела. И выслушал он, никого не перебивая, каждого. И только время от времени задавал вопросы. Потом кивнул и спросил:

— Скажите, а вы точно уверены, что похищенный из вашего дома младенец и есть тот самый, с которым няня явилась в гости к своей сестре?

— Какой же еще? — возмущенно воскликнул Тимофей. — Он самый и есть!

— Не знаю, но мы должны исключить любую вероятность ошибки, — произнес следователь. — Конечно, признаю, почти невероятно, чтобы сбежавшая няня сумела за такой короткий срок раздобыть еще одного похожего на вашего младенца. Но как говорится, чем черт не шутит.

— И что же вы предлагаете? — высокомерно посмотрела на него Виолетта Викторовна. — Вообще не искать ребенка?

— Были у вашего младенца какие-нибудь особые приметы? — спросил у нее в ответ следователь.

Виолетта Викторовна заметно смешалась.

— Ну какие там приметы? — пробормотала она. — Младенец и есть младенец. Возраст могу сказать. Он родился восьмого марта. Мы еще шутили, что Машенька самой себе сделала подарок. А вот насчет примет… Не знаю, я его не разглядывала.

— А во что он был одет на момент похищения?