Огюст Ле Бретон - Сицилийский клан Страница 22

Муш неожиданно сказал:

— Время рассчитано по минутам, и мне больше не удастся с ним поговорить. Я забыл кое о чем его попросить.

— О чем?

— Это касается моей коллекции марок. Пожалуйста, скажите ему, чтобы он отдал ее моей дочери.

Жанна повернула голову к своему соседу. Решительно, он сбивал ее с толку. Он думал о дочери в тот самый момент, когда они готовились к ограблению века. И все же она пообещала:

— Не беспокойтесь, я не забуду.

— Спасибо. Пусть он с ней свяжется, когда сочтет нужным.

Она допила виски и искренне сказала:

— Вы странный человек!

— Могу я на вас рассчитывать?

— Я ничего не забуду…

— Спасибо, — повторил он, вытягивая ноги и откидывая спинку кресла. — Не могли бы вы попросить для меня плед? Я хочу немного вздремнуть. Разбудите меня, когда будет нужно.

Фиалковые глаза Жанны широко раскрылись.

— Вы сумеете заснуть перед тем, что нас ждет?

Из-под щеточки усов, придававших Мушу немного смешной вид, блеснули зубы.

— Я могу спать где угодно. Думаю, что сумел бы вздремнуть даже накануне собственной казни, если бы мне не удалось смыться.

И снова Жанна почувствовала дрожь, но ничего не ответила, потому что стоявший у бара свекор бросил на нее внимательный взгляд, прежде чем обратить его на готовившихся отойти ко сну ювелиров.

— Нельзя ли принести плед для больного? — спросила она у стюардессы, которая танцующей походкой шла по проходу, приводя в восхищение следивших за ней мужчин.

— Сию минуту, мадемуазель, — ответила, удаляясь, блондинка. — Вам тоже?

— Будьте добры, — согласилась Жанна и вытянула ноги.

Одна за другой в самолете гасли сигары и трубки, смолкала болтовня. Пассажиров «Боинга», приближавшегося к Соединенным Штатам со скоростью 950 километров в час, сморила усталость. И в первом, и в туристическом классе почти все спали. Часы, висевшие над входом в салон первого класса, показывали двенадцать сорок. Альдо, сидевший в середине правого ряда, в синем свете ночника разглядел стрелки своих часов. На них было столько же. Запустив руку в саквояж, он достал спрятанную там «беретту». Предполагалось, что «Боинг» приземлится ровно в час. Разумеется, по нью-йоркскому времени. Чтобы избежать путаницы, Сальваторе приказал всем членам их группы поставить часы по Нью-Йорку. Вылетев из Орли ровно в 11 вечера, они должны были оказаться на месте в час ночи, с учетом временного разрыва. Альдо потянулся и закурил. Он закашлялся от дыма и встал, попросив прощения у дремавшего соседа, который что-то проворчал в ответ. В самолете царил голубоватый полумрак. Пассажиры туристического класса, сняв обувь и накрывшись пледами, мирно дремали. Некоторым что-то снилось, и они вертелись во сне. Другие читали при свете индивидуальных ламп, но таких было немного. Альдо направился в хвост самолета, пытаясь разглядеть Серджо. Однако там, где он должен был находиться, того не было, и Альдо нахмурился. Вскоре он успокоился, обнаружив младшего брата в предпоследнем ряду справа. Парень не скучал и не терял времени впустую. Растянувшись, насколько хватало места, он прижимал к себе английского пупса, и оба спали, как добродетельные супруги, уже отпраздновавшие золотую свадьбу. Альдо поискал глазами цербера в юбке, призванного оберегать невинность, и увидел ее рядом с пустым креслом. Из ее широко открытого рта исходил богатырский храп. Должно быть, Серджо дождался момента, когда усталость сомкнула очи бдительной стражницы, и при помощи красноречия увлек за собой сговорчивую малышку. Что ж, многие прелестные младенцы были зачаты лишь по счастливой случайности и без всякого комфорта. Именно они выступают в конкурсах и берут все призы. Как бы то ни было, пришла пора навести порядок, чтобы при виде прелестной пары старуха не развопилась, как извозчик. Альдо нагнулся к брату и потряс его за плечо.

— Что такое? — промычал сонный Серджо. — В чем дело?

Покоренное создание глубоко вздохнуло на его груди и обняло его за шею. В полумраке Серджо разглядел лицо брата, измененное черепаховыми очками.

— Приготовься, — прошептал тот.

Серджо поцеловал английского пупса в лоб, мягко освободился от объятий и вернулся на свое место. Достав из-под сидения сумку с надписью «Эр Франс», он вытащил оттуда свое снаряжение. Успокоенный Альдо отправился в переднюю часть салона. Проходя мимо своего кресла, он захватил саквояж. Места Луи и Терезы были в первом ряду. Альдо дотронулся до плеча зятя пальцем, чтобы узнать, спит ли он, и по движению его тела понял, что нет. У мужчин их ремесла, пока кровь их еще не загустела от обжорства и мягких кроватей, быстрая реакция. Взглянув на электрические часы над дверью салона, Берлинец разбудил застонавшую со сна Терезу. Альдо сделал вид, что отправился в туалет, но остановился в узком коридоре, ведущем в салон первого класса. Луи отбросил с ног покрывало, вытащил из-под сиденья кожаный чемодан, достал оттуда тяжелый пистолет и прикрепил к нему съемный приклад. Тем временем Тереза рылась в своей сумке.

В носовой части самолета Сальваторе между тем растолкал Джека, и в слабом синеватом свете они направились к бару. Проходя мимо ювелиров, старик отметил, что они спят, как и сопровождающие их полицейские. Вот что значит чистая совесть в сочетании с самоуверенностью! Глядя на этих сонь, никто бы не подумал, что находившихся при них драгоценностей вполне бы хватило для финансирования войны во Вьетнаме в течение нескольких дней. Перед тем, как отодвинуть скрывавшую бар драпировку, сицилиец остановился, сунул в рот черную сигару и зажег ее. Жанна тотчас же наступила на ногу немедленно проснувшегося Муша. Пока Жанна вставала и непринужденной походкой приближалась к свекру, убийца снял с глаз повязку, в мгновение ока вынул из портфеля их главное оружие — автомат — и тихим движением дослал патрон. Лязг стали был отчетливо слышен в привычном гуле самолетных двигателей, и Муш насторожился. Но необычный звук не привлек внимания соседей, они по-прежнему спали. Положив прикрытый пледом автомат на колени, прислушиваясь к движениям пассажиров и устремив взор в сторону бара, убийца ждал.

В баре же операция набирала обороты. Две стюардессы и бармен коротали последние часы полета, потягивая виски. Однако их передышка была прервана самым неожиданным образом. При виде Сальваторе и Жанны, которые, не заметив их, шли к кабине пилотов, бармен попытался им помешать:

— Но…

Он осекся, увидев направленный в его сторону пистолет Жанны.

— Оставайтесь на месте! — приказала та. — Речь идет о вашей жизни.

Девушки чуть пошевелились, и ствол пистолета немедленно переместился.

— Это относится и к вам!

Американки в крайнем изумлении смотрели на медсестру. Подобный способ ухода за больными казался им очень странным. Происходящее представлялось невероятным. Может быть, это нападение — не более, чем розыгрыш, неудачная шутка? Блондинка заупрямилась и попыталась обойти вокруг стойки.

— Вы что, не хотите встретить прекрасного принца и завести кучу детей? — рявкнула Жанна по-английски. — Я же сказала, не двигаться!

Ноздри жены Альдо рездувались, глаза сверкали. Она упивалась опасностью, это было у нее в крови. Она не была рождена для того, чтобы участвовать в семейных викторинах и получать из рук Длинного Шарля[15] медали за многодетность. Что ж, каждый идет своим путем. Не все женщины годятся на роль наседки.

Сальваторе отодвинул дверь кабины и оказался перед бортрадистом. Тот сидел без пиджака, курил «Кэмел» и время от времени смахивал со лба капли пота.

— Кругом! — приказал итальянец.

Даже если бы перед бортрадистом вдруг возникло привидение, его глаза едва ли открылись бы шире. Они стали размером с летающую тарелку.

— Ну же, кругом! — повторил Сальваторе, подталкивая парня внутрь кабины стволом полицейского револьвера 38 калибра. Дыхание бедняги пресеклось, и он отступил. Вошедший вслед за итальянцем Джек сказал своему коллеге, сидевшему за штурвалом:

— Будь послушным, делай, что тебе скажут. Выбора у тебя нет.

Второй пилот, дремавший в правом кресле, вскочил, как будто его кольнули сзади шилом.

— Что? Что? — пролепетал он.

— Заткнись и сиди! — рявкнул Джек.

Сальваторе, решивший на всякий случай проверить карманы висевших на крючках курток пилотов, восхитился. Джек совсем неплохо взялся за дело. Главным теперь было не позволить ему залить слишком много виски в собственный мотор.

Второй пилот потерял самообладание и закричал. Джеку пришлось ударить его рукояткой револьвера по основанию черепа. Пилот затих. Сальваторе присел рядом с командиром корабля, который сразу после прихода неожиданных гостей включил автопилот.

— У вас нет выбора. Делайте, что вам скажут.