Михаил Петров - Гончаров и сатанисты Страница 22

- Скорее, серый волк, а то придет злой хозяин с маленьким ружьишком, не даст мне скушать твоего петушка.

Не волнуйтесь, злорадно подумал я, врубая диктофон, если не увидит, то услышит. Волчишко - омоновец - весил пудов шесть, это сразу определили мои ребра. Я не видел, что они там наверху вытворяли, но, судя по возгласам, что-то из ряда вон выходящее. С полчаса, как лошади на ипподроме, они скакали на моей больной печени. Самое ужасное было в том, что они как будто издевались надо мной специально. Стоило мне отодвинуться левее или правее, их бешеный клубок перемещался следом, трамбуя и взбивая проглоченные днем пиццы. Мне начинало казаться, что их любовная потеха несколько затянулась. Желудок был того же мнения, пицца просилась наружу. Если бы было темно, то, изловчившись, я бы выбрался из-под этой трамбовочной машины, но развратники предпочитали тешиться на свету. Им не было никакого дела до того, что господин Гончаров желает опорожниться. Да, Константин Иванович, в подобной ситуации ты еще не бывал, и поделом тебе! Господи, но почему они так долго? Еще и воют как скаженные. Лисички-сестрички, зайчики-мальчики, тьфу, сволочи развратные. Одна радость - диктофон записывает. Наверное, Дьяконову будет неприятно услышать эту запись. И петушку-омоновцу достанется. И лисичке-Дьячихе перепадет. Слава Создателю, кажется, мучения мои кончаются. Заорав в две глотки, они подходили к наивысшей точке экстаза.

И им вторил требовательный и злой автомобильный сигнал. От удовольствия я рассмеялся вслух. Приехал долгожданный хозяин. Дышать мне стало легче, потому что серый волк тут же упорхнул трусливым воробьишком, а неудовлетворенная лисичка поплелась отмывать грехи. Я вздохнул с облегчением и тихонько проверил запись. Получилось отлично. Интересно, сколько бы за нее запросил толстый мальчик Славик? Наверное, не меньше лимона.

Голые пятки вышли из ванной комнаты, когда в дверь постучали.

- Чего тебе? - не очень любезно отозвалась их обладательница.

- Лида, я хочу кушать, а твоя Катька опять в сиську пьяная. Изволь подать к столу сама.

- Хорошо, Леонид, иди к столу, я сейчас спущусь, что-нибудь приготовлю. - Зашуршал халат, зашлепали тапочки, и Дьячиха отправилась кормить своего рогоносца, я же опрометью бросился в сортир, твердо зная, что мне отпущено только несколько минут. В регламент я уложился. Более того, еще пришлось ждать, когда супруги насытятся и захотят принять горизонтальное положение. Из их дальнейшей беседы, что продолжалась в спальне, я понял, как обстоят предвыборные дела. Как замечательно лидирует он, Леонид Дьяконов, и какие сволочи его конкуренты. Сплошные мафиози, бандиты и гомосексуалисты.

- Конечно, заинька, им трудно с тобой бороться, сказывается твое происхождение и тесная связь с рабочими. Да и интеллектом ты будешь повыше. Не надо, заинька, ты ведь очень устал, а завтра опять трудный день. Я и сама измоталась, бегая с твоими прокламациями. Давай спать, котик.

Я полностью был с ней солидарен, второго вибропрессинга я бы не выдержал, но иной точки зрения, к сожалению, придерживался политический деятель.

- Киска, я действительно устал, как шахтер, но...

- Отстань!.. Да отстань же, тебе говорю... Ну на... на... только быстрее!

Удивительно, но на сей раз Дьячиха вела себя исключительно целомудренно. Я даже не понял, когда у них все кончилось. Послышался мощный мужицкий храп, а неверная супруга вновь зашла в ванную. Пора было браться за работу и мне.

Выбравшись из-под кровати и прихватив пару кляпов и шприцев, я осторожно заглянул в полуоткрытую дверь ванной. Улучив момент, когда Лида повернулась ко мне спиной, я крепко обхватил ее сзади и легонько придушил, совсем легонько, чтобы она не смогла заорать. Опытным бандитским жестом я воткнул ей кляп, а в голую попку шприц. Дергалась она минут десять, и я как мог успокаивал ее, обещая все радости земные и себя в придачу. Потом, когда она обвисла в моих руках, бережно положил грешное тело на пол, предварительно подстелив махровую простыню. Заботливый ты, Гончаров, печешься о своих клиентах, боишься, как бы не заболели. И кляп не забыл вытащить, чтобы не задохнулась.

Дьяконов по-прежнему громко и безмятежно храпел. При свете ночника я убедился, что ружье у него действительно маленького калибра. По бороде из открытого рта стекала струйка слюны, и это было очень удобно. Резко и точно одним движением я вставил кляп. Он ничего не понял, лежал и лупал на меня удивленными глазами. Пришлось мне самому начинать разговор.

- Добрый вечер, господин Дьяконов, извините за поздний визит и нашу повторную встречу, но события сложились так, что отказаться от нее я просто не мог. Мне нужно выяснить некоторые детали знакомого нам дела. Мы будем говорить или... - Я продемонстрировал шприц, и он торопливо закивал.

Когда я вытащил заглушку, он страдальчески простонал:

- Ну когда вы от меня отвяжетесь? Ведь мы договаривались. Я держу слово.

- Я тоже. Просто вчера убили дочку Чистова. И я бы хотел знать, кто это сделал? Думаю, это вы.

- Господи, да нет же, я сам был в шоке, когда об этом узнал!

- А когда вы узнали и от кого?

- Вчера вечером от своих парней.

- От каких парней, если и сегодня об этом ничего не известно? Это настораживает.

- Если я вам все расскажу, вы от меня отвяжетесь?

- Конечно, если только это окажется правдой.

- Вчера, ближе к обеду, она мне позвонила и предложила выкупить у нее копии тех бумаг, что я уже однажды выкупил. Конечно же пригрозила в случае отказа их размножить. При этом сроку мне дала всего два часа, сказав, что позже уедет на дачу. Я понял, этот шантаж продолжится вечно. Поэтому я нанял двух смышленых ребят, объяснил суть дела и передал ключи от ее квартиры. Сказав, что именно им нужно найти.

- Стоп, откуда он у вас взялся?

- Хм, господин... господин... не знаю, как вас... это дело личное... А где Лидушка?

- Отдыхает в ванной, но вы не волнуйтесь, она в полном здравии, просто крепко спит.

- А где охрана? Как вы здесь оказались?

- Охрана тоже спит. А я шел мимо да и зашел, минут пятнадцать назад, щадя его мужское самолюбие, соврал я, - откуда же ключ?

- Не ключ, а ключи, они у меня давненько. Дело в том, что я... как бы половчее выразиться...

- Трахнул ее, что ли?

- Вот-вот, именно. Парни пошли к ней под вечер, когда по моим подсчетам ее дома не было. Для страховки я позвонил на дачу, она ответила, но я разговаривать с ней не стал, положил трубку и отправил своих орлов. Через час они вернулись перепуганные и доложили, что Шура мертва. Копии документов они не нашли.

- Это похоже на правду. Неясен только один момент: зачем ей понадобилось ехать на дачу. Не совпадает как-то, нелогично.

- Возможно, но я рассказал, как все было в действительности.

- Сколько времени прошло с момента звонка на дачу до появления в ее квартире парней? Скажите как можно точнее. Это важно.

- Час или чуть больше.

"Странно, - подумал я, - если верить его словам, то получается полный бред".

Сначала мою стройную, красивую версию ломают базарные старухи, а теперь Дьяконов. Если так, то ее удавили буквально за пятнадцать минут до моего прихода. Похоже, он не врет и действительно от меня устал.

- Ладно, дядя Леня, больше вас мучить не буду. Спите спокойно.

Придавив его к кровати, я сделал ему укол. С ужасом обреченного человека он завыл, пытаясь меня сбросить.

- Не волнуйтесь, милый наш депутат, это всего лишь морфий, спите, и приятных вам сновидений.

Подождав, пока он успокоится, я вытащил кляп. Последние его слова были:

- Пойдете ко мне работать - вам я буду хорошо платить.

- Я обязательно подумаю над вашим предложением, - уже закрывая дверь, пообещал я. - Непременно позвоню после выборов. И еще. Учтите, никаких копий не было.

С охранниками я поступил менее деликатно, просто оросил их из газового баллончика, забрал их пушки и наконец-то вышел на свежий воздух. Здесь было куда как приятней, нежели под Дьячихиным сексодромом. Все настроение испортили сварливые псы. Насытившись любовью, теперь они решили наверстать упущенное, вырвав кусок из моей тощей задницы. Прав был батюшка, закопавший под камень своего четвероногого друга, несмотря на искреннюю любовь... С псами я поступил точно так же, как с охраной, облив дурной смесью из баллончика.

В двенадцатом часу ночи я позвонил Валентине. Кот Машка привязался ко мне еще на улице и теперь терся у ног, грязный и взъерошенный. Валентина долго смотрела на представшую перед ней пару.

- Одно слово - коты! Заходите. Непонятно, кто грязней. Говорят, после долгого совместного проживания животное становится похожим на хозяина. В вашем же случае все наоборот. В комнаты ни шагу, пока не примете душ.

- А твой-то не явится? - на всякий случай спросил я, уже ложась в шикарную супружескую постель. - Прошлый раз вернулся раньше, очень сердился.

- Да говорю же тебе, на месяц укатил. Иди ко мне, мой сладкий.