Астра - Крепитесь, други! Страница 22

В 1986 году из мест «не столь отдаленных», из опалы и заточения вернулся Василий Петрович Грачев, «Грач», немногословный человек лет тридцати шести, встреченный Мокием с земляческим почетом.

— Хозяйственник ты мой, золотой ты мой, — Мокий хлопал того по спине и вздыхал, смахивая слезы. — Стосковался я по тебе, сизый голубочек! Теперь с тобой таких делов наворотим, глазам не поверишь.

— Спасибо, Кузьмич, что пособил на волю выйти. Если б не ты, трубить мне полную десятку, как пить дать. Опаска берет, как бы вновь не зацапали.

— Ан нет, Грач, не боись! Хозяйственное радение нынче в цене, собственность свята. Дождались своих времен.

На этих посиделках увидел Алекс и другого земляка своих родственников. Фамилия его была Второй. Константин Филиппович. Это был тоже крепкий низкорослый мужик с широким круговым шрамом на правой щеке.

В Москве свирепствовал грипп. Он зарождался и крепчал где-то в Азии, потом собирал дань с Европы, и начинал подбираться к Москве. Едва наступала московская зимняя сырость, как первые жертвы очередного гриппа послушно ложились под одеяло с градусником подмышкой. Каждый год его разновидность менялась, и каждый раз врачи умоляли народ о предосторожностях и прививках, но беспечные москвичи по обыкновению отмахивались и полагались на авось. В моду вошли цветные марлевые повязки, из которых тотчас сделали хит, в транспорте вокруг чихнувшего немедленно возникала пустота. К несчастью, мокрый снег и снежные лужи под ногами делали свое черное дело.

«Каскад» жил прежней жизнью. Хозяйка вела себя с прежней твердостью, ей по-прежнему верили, несмотря на прежние двенадцать процентов. После праздников все бросились зализывать деловые раны, нанесенные вынужденным бездельем, как воспринимают пустую дыру во времени люди, «пашущие» на свое благополучие и остановленные в разгар созидания, азарта, охоты или как там еще назвать это блаженное современное состояние делания денег… Никто из тех, кто успел вкусить от щедрот рекламного бизнеса, несмотря на все его тяготы и заморочки, когда и небо с овчинку, и белый свет в копеечку, уходить не хотел, да и куда? По всей стране творилось такое… голодовки, забастовки, безработица, стрельба… что оставлять насиженное место было бы сродни безумию.

Лада и Шурочка подружились. Не горячо, но так, как было удобно Шуре. Она словно взяла Ладу в собственность, даже покрикивала на нее, но привязалась. Девушкам нужны откровенности и задушевные разговоры с ровесницами, и Шурочка болтала обо всем подряд, уверенная, что собеседнице все интересно, потому что своей личной жизни у той, по очевидным причинам, не было и быть не могло. Александра была так великодушна, что даже отправилась с нею на переговоры. Сделка удалась, заплатили наличными. Успех согрел Ладу, у нее появились надежды. Но после праздника вновь пошли отказы. Ей никак не удавалось нащупать свою жилку, а присоединяться к чужим Лада считала недопустимым. С упорством муравья она прозванивала фирму за фирмой.

— Добрый день, вас приветствует газета «Городская новь», — произнесла она и на этот раз.

— Очень рад, милая девушка, но мы не размещаем рекламу в газетах, — ответил сочный молодой голос.

— Я бы хотела рассказать о ваших возможностях.

— Не трудитесь, я уже все объяснил.

— Да почему же? Это выгодно! Встретимся? Завтра, в среду, в шестнадцать часов? Я подъеду? — в отчаянии воскликнула она своим юным голосом.

Наступило молчание. Слышно было его дыхание.

— Буду ждать. Запишите адрес…

Она вскочила со стула.

— Я сумасшедшая! Что теперь делать?

— Раз пригласили, надо ехать. Не терять же клиента — с невозмутимостью сказала Шурочка.

Лада схватилась за щеки.

— Это невозможно! Агнесса, как поступить?

— Пусть Шура съездит, а деньги поровну. Дай ей адрес.

Шурочка жеманно протянула руку.

— Если это недалеко, — и посмотрела в записку. — Проспект Мира? Туда можно. Там Витя живет в двух шагах. Заодно и попроведаю болящего.

— Привет передавай от нас. Может, гостинец купим вскладчину? — предложила Агнесса.

— По сколько?

Агнесса в затруднении оглянулась.

— Тысяч по десять устроит?

— Фи, — фыркнула Шурочка, — за сорок тысяч я и связываться не буду. Сама куплю.

— Бери, бери, не возникай, — Агнесса сунула деньги в ее сумку.

На среду у Шурочки были уже назначены две встречи, утром и днем, в тринадцать часов. «Все в жилу, — прикинула она в уме. — Везде успеваю».

Первая встреча была в Медицинском центре лечебной косметики, в самом престижном месте на Новом Арбате. Этот договор был ее гордостью. Еще в начале октября ей удалось соблазнить главного врача на размещение в газете «Городская новь» нескольких прямоугольничков и маленьких статеек. На пробу. Посетители хлынули на следующий же день, приливами после каждого выступления. И теперь этот Центр стал благодарным шурочкиным клиентом, ее кормушкой и плантацией. Они уже продлевали договор на месяц вперед, и сегодня она пришла за тем же в третий раз с тортом и цветочками.

Новое пальто сдавать на вешалку Александра не стала, лишь расстегнула, чтобы виднелось янтарное ожерелье. Брошь была бы намного лучше, ей так идет янтарь!.. А сумку сдала, та нынче была увесиста, с гостинцами для «болящего». Перед зеркалом подкрасила губки, уложила покрасивее рыжие кудряшки над бровями, пристально взглянула в глаза и застучала сапожками по коридору. В широком округлом зале сидели и ходили пациенты. Самые тяжелые случаи собрались у кабинета главного врача. Ожоги, лицевые травмы, врожденные уродства. Смотреть на них было тяжко. Она опустила глаза. Неужели это исправляется?

Чувствуя себя непростительно красивой, бочком пробралась к сидящей за своим столом медицинской сестре и положила на стол подарки. Та впорхнула в кабинет. Через минуту над его дверью вспыхнул свет.

— Войдите!

Главного врача звали Карен. Он был огромного роста, толст, грубовато-шумлив, но удивительно добр. Из глаз его по толстым, до блеска выбритым щекам, казалось, стекали на светло-зеленый хирургический халат потоки этой доброты. С красоткой-Шурочкой он шутил и смеялся, как ребенок, а ей было волнительно и жарко смотреть на его волосатые руки, на густую поросль под шеей, не закрытую вырезом халата. Перемолвившись о том, о сем, о шуме на всю Москву, который подняла ее скромная газета, они играючи продлили договор еще на целых три месяца. И вдруг Шурочке пришла в голову плодотворная мысль.

— Карен, скажите, а вот пластическую операцию носа, к примеру, вы можете сделать?

— Это наш профиль, — ответил он и рассмеялся своей шутке. — Наш профиль, ха-ха, это наш профиль. Ха-ха-ха!

Было ясно, что он уже пересказывает шутку кому-то из друзей.

— И как, хорошо получается? — спросила Шурочка.

— Конечно, — он по-кавказски развел ладонями. — Не хвалясь скажу, что мы одна из первых косметических клиник в России. Желаете взглянуть?

Он наклонился, достал из ящика толстый альбом и грохнул перед нею.

— Только не падайте в обморок.

Предупреждение было не излишним. В альбоме на каждой странице находились двойные портреты, по две фотографии одного человека до и после операции, десятки парных свидетельств. Они пошли перед Шурочкой, как череда грубых насмешливых уродств и чудесных исцелений, таких, что не в сказке сказать, не пером описать. Лица, лица, воскресшие к любви и жизни.

— Вон как вы работаете, — потрясенно молвила она. — Надо же… Я и не знала. А… нашей сотруднице, моей подруге, вы могли бы помочь? Сколько это стоит?

Он сказал. Деньги были немалые. Каких жертв она требует, эта красота, за всю жизнь не рассчитаешься! Шурочка вновь достала калькулятор. Подумала, посчитала запредельную скидку с полной трехмесячной стоимости договора, мысленно придумывая отговорки для начальства, мол, иначе вообще отказывались от рекламы, мол, и на эти-то условия насилу уломала, а маленькая-то прибыль все равно остается… Эх, была не была!

— Карен, — она озабоченно потерла лоб, — если я дам скидку как раз на эту сумму, вы согласитесь ей помочь? Такая девушка хорошая, такой человек, ну, чего ж ей мучиться-то всю жизнь?

— Присылайте вашу красавицу, да? — сказал он с нарочитым армянским акцентом.

Веселая, всемогущая поехала она на Звездный бульвар. Приятно быть доброй за чужой счет! Пусть знают шурочкин размах! Таких денег одному человеку ни в жизнь не собрать! Конечно, она тоже потеряет при таких скидках, но Лада возместит ей все до копеечки.

Выйдя на станции метро «Алексеевская», Шурочка посмотрела адрес и указания, как легче найти, которые получила от директора второй фирмы еще в понедельник, прошла насквозь мимо Калибровского завода, едва увертываясь от брызг, которые летели из-под машин, мчащихся по неудобным развилкам внутренних дорог. На Звездном бульваре свернула налево, нашла нужный дом, проследовала в арку, и позвонила в дверь под витым чугунным навесом.