Валерий Михайлов - Глава 23 Страница 22

Заиграл вальс. Нервы игроков были на пределе. Некоторые из них плакали, другие смеялись, третьи давились шампанским, которое, надо сказать, было превосходным.

Когда стихла музыка, начался обратный отсчет: 10… 9… 8… 7… 6… 5… 4… 3… 2… 1… 0.

– Поприветствуем победителя стоя, – на этот раз совершенно серьёзно сказал ведущий.

Все встали. Табло вспыхнуло красным светом. Послышался негромкий хлопок, и мужчина, сидевший на два столика впереди Паркина, превратился в кровавое месиво, обдав соседей кишками и кровью.

– Бинго! – закричал ведущий, и зал ответил ему аплодисментами.

К санитарному инспектору подошла официантка.

– Господин Врекс сожалеет, что заставил вас ждать, – сказала она.

– Ничего. Я забыл его предупредить заранее, – пошутил санитарный инспектор. – Хорошее у вас шоу.

– Мы рады, что вам понравилось, – ответила она дежурной фразой.

– Лет десять назад к подобной игре приговаривали.

– Правда? – совершенно искренне удивилась официантка.

Подобного рода игры, а их было множество модификаций, зародились в Сальвадоре. После того, как в октябре 1979 года в результате военного переворота к власти пришла военно-гражданская хунта, туда ринулись недобитые исследователи человеческой природы, чьи подвиги до сих пор шокируют далеко не самых слабонервных людей, столкнувшихся по той или иной причине с реалиями этих «бесчеловечных» исследований.

Опыты над людьми проводились и проводятся практически непрерывно и зародились они далеко не в Японии или Германии. Правительства этих стран разве что сделали их легальными, за что и поучили звание военных преступников. В других странах опыты над людьми ставились с не меньшим энтузиазмом, правда, демократический режим несколько мешал правительствам в их работе. Поэтому каждый раз, когда появлялась очередная тирания, «бесчеловечные» исследования переносились на её территорию.

В этом отношении Сальвадор был настоящим раем. К середине 80-х годов более 40 тысяч граждан Сальвадора были убиты правительственными войсками, сотни тысяч эмигрировали. Цена человеческого материала снизилась до нуля. Недовольных режимом бесплатно сотнями отправляли в медицинские лаборатории, деятельность которых щедро оплачивалась демократическими правительствами.

Золотое время длилось буквально до 1994 года, а в 1994 году вместе с изменением политической ситуации в стране, изменилась и ситуация вокруг исследований. Учёных недвусмысленно попросили поискать себе другой полигон. Но Доктора Мендего это уже не волновало.

Доктора медицины Карлоса Мендего ещё в Гарварде, который он окончил с отличием, поразили бездонные глубины человеческой души. Эти глубины бороздили невиданные на поверхности Боль и Страх, изучение которых и стало главной его страстью. Он не был банальным садистом, кайфующим от мучений своих жертв, он кайфовал от процесса познания, как такового, а то, что для этого кому-то становилось больно… Сантименты его не интересовали. В распоряжении доктора Мендего находился один из лагерей смерти, затерявшийся в предгорьях Сальвадора. Его лагерь принципиально отличался от других сходных учреждений тем, что судьбу заключённых решали не охранники или начальство, а банальный генератор случайных чисел, раздававший в произвольном порядке наказания и поощрения. Генератор работал в свободном временном режиме, а его решения исполнялись мгновенно. В любое время дня и ночи заключённого могли избить, подвергнуть пыткам, изувечить, убить, наградить, освободить от работ и даже подарить свободу. Всё зависело от решения безмозглой машины.

В этих условиях человек действительно становился никем. От него вообще переставало что-либо зависеть. У него не было даже врага, которого он мог ненавидеть. Врагом, решающим его судьбу была железка. Конечно, было правительство, была система, но они были далеко, а здесь, непосредственно, было постоянное ожидание подарка судьбы, которым могло быть все, что угодно.

Многие в таких условиях сходили с ума, но были и те, кто находил в этой игре с судьбой странное, болезненное удовольствие. И тогда доктор Мендего понял, что среди скучающих от повседневной серости толстосумов найдутся те, кто готов будет платить за возможность сыграть со смертью в игру. Просчитав необходимый риск и так далее, доктор Мендего создал сеть игровых салонов вроде того, куда занесло санитарного инспектора. Он стал миллионером, чьим главным увлечением продолжали оставаться опыты над людьми.

Скорее всего, Мария Кон попала в руки Мендего, но какое до этого дело Аббатству?

Господина Врекса буквально трясло от страха. В другой обстановке он был бы привлекательным мужчиной в полном расцвете лет. Он умел выглядеть богатым аристократом, хотя ни богатства, ни аристократизма в изначальном значении этих слов у него не было. В напуганном виде он вообще был жалок.

– Извините, что заставил вас ждать, – промямлил он.

– Ничего страшного, – ответил санитарный инспектор, – считайте, что я здесь инкогнито.

Эти слова окончательно повергли Врекса в панику. Он весь поник и начал для чего-то рассказывать о финансовом положении клуба. Санитарный инспектор даже не попытался показать, что ему это хоть сколько интересно.

– Я не бухгалтер, мистер Врекс, – сказал он, улыбаясь своей очаровательной улыбкой убийцы, – поэтому я вряд ли смогу оценить ваши заслуги в этой области. Меня интересует другое, а именно Мария Кон.

– Это была случайность, – тот изменился в лице. – Мы уже всё исправили. Этого больше не повторится. Клянусь вам.

– А больше и не надо, – немного многозначительно произнёс санитарный инспектор.

Врекс чуть не упал в обморок.

– Клянусь вам, виновные будут наказаны, – промямлил он.

– Я в этом абсолютно уверен, – согласился санитарный инспектор, – ладно, – уже бодро добавил он, – завтра к обеду я хотел бы получить подробный отчёт относительно этого инцидента.

– Будет сделано.

– А теперь меня ждут дела.

– Конечно, конечно… – пробормотал Врекс.

Он вскочил и чересчур поспешно открыл дверь своего кабинета. Получилось так, словно он выпроваживает высокопоставленного гостя, от которого непосредственно зависела его судьба и жизнь. Осознав это, он окончательно пал духом.

Выйдя из клуба, санитарный инспектор стремительно пошёл прочь. Он потерял слишком много времени, наблюдая за игрой, и хозяева клуба вполне могли догадаться о допущенной ими ошибке. Надо было срочно съезжать из отеля, а ещё лучше и с острова, но как показал опыт Марии Кон, бегство положения не спасало. Интуиция подсказывала санитарному инспектору, что на коллег из ГСИ полагаться особо не стоило. Он был меченым, и его героическая смерть от руки врага была бы решением достаточного количества проблем. Конечно, удар возмездия был бы стремительным и безжалостным, но для санитарного инспектора он был бы посмертным.

Санитарный инспектор всегда старался ходить разными тропами, да и вообще не любил троп. Обычно он позволял ногам самим идти туда, куда они желали. Бесспорно, это отнимало у него намного больше времени, зато выследить его было значительно трудней. Поэтому вопреки очевидной необходимости как можно быстрее вернуться в номер, санитарный инспектор позволил своим ногам свернуть в одну из боковых улиц. Сзади послышался топот копыт. На всякий случай он снял пистолет с предохранителя. Внутренне санитарный инспектор был готов к драке, хотя по его внешнему виду этого никак нельзя было сказать. Внешне он выглядел как обычный, праздношатающийся турист, с головой ушедший в свои раздумья.

Казалось, он даже не заметил, что с ним поравнялась карета. Окно кареты было открыто, но в нём показался не ствол пистолета, а женское лицо, скрытое под вуалью.

– Надеюсь, Денис, вы не собираетесь в меня стрелять? – спросила дама полушутливым тоном.

– Вы? – удивился санитарный инспектор, узнав в ней женщину из ложи Али.

– Мир тесен, – лукаво произнёсла она, – но раз мы встретились, может, составите мне компанию?

– Почту за честь.

– Тогда запрыгивайте, – она открыла дверь. Карета при этом продолжала медленно ехать.

– Вы не хотите остановиться? – спросил санитарный инспектор.

– Ах, Денис, оставьте свои условности.

Санитарному инспектору ничего не оставалось, как запрыгивать в карету на ходу.

– Вам можно играть в приключенческих фильмах, – пошутила дама.

– Сударыня, вы мне льстите. Кстати, вы так и не назвали своего имени, – сказал он, усевшись на мягкий диван.

– Марта, – ответила она, протягивая изящную руку, которую санитарный инспектор не без удовольствия поцеловал.

– В гостинице тебя ждут, – сказала Марта, переходя на «ты».

– Твои предложения?

– На берегу нас ждёт вертолёт, а в нейтральных водах – яхта.

– Романтическое путешествие в духе Джеймса Бонда? А, главное, прекрасно подходит для того, чтобы уйти от всех и вся. В буквальном смысле, концы в воду?