Эрик Ластбадер - Цзянь Страница 22

Джейк встал на цыпочки, дотянулся до пальцев бога и, ухватившись за них, изо всех сил потянул их, пока вся рука не отвалилась и не упала рядом с ним на землю.

- Бог, бог! - проворчал Джейк. - Какой такой бог? Я знаю одного только Бога.

Тени качнулись, доспехи воителя раскрылись, и из пустого туловища идола вышел человек.

- Одного Бога? - переспросил он, наморщив лоб. - Кто тебе это сказал, головастик? Это не по-китайски.

- Мои родители.

Человек спустился на землю и уселся на ногу идола из папье-маше. У него было узкое лицо и высокий лоб. Остатки волос на голове зачесаны назад и собраны в пучок, как на картинках в книгах по истории. У Джейка была такая.

- Я Джейк, - представился мальчик. - Джейк Мэрок.

- Еврей, - негромко сказал китаец. - Ты из еврейской семьи, да? Джейк кивнул.

- А у тебя есть имя? - спросил он.

- Фо Саан.

Джейк внимательно посмотрел на мужчину.

- Фо Саан значит "вулкан".

- Вот как? - Фо Саан посмотрел на мальчика. - А твое имя что обозначает?

- Не знаю.

- А пора бы и знать...

Голова была тяжелая от жара бани и от воспоминаний. Он запутался в паутине мыслей, с трудом двигаясь от одной сверкающей нити к другой, не в силах постичь общий замысел этого хитросплетения. Но он никак не мог отделаться от мысли, что его спасение зависит оттого, сумеет ли он разгадать этот замысел и заставить его работать на себя.

Джейк опять закрыл глаза, погружаясь в прошлое. Фо Саан был художником, и другого такого художника Джейк не встречал ни до того, ни после. Фо Саан знал все на свете. Например, про океан. Он рассказал Джейку, почему вода в океане вечно меняет свой цвет. Он описал ему процессы слияния моря с сушей, показал, как мучительно трудно подымаются из глубины океана скалы.

Джейк скоро понял, в чем секрет силы Фо Саана:

этот человек знал, как использовать в своих целях объективные законы природы.

- Тебя такие вещи интересуют? - спросил его Фо Саан в ту жаркую ночь, когда они познакомились.

Джейк к тому времени уже убедился в том, как трудно расти гвай-ло в Гонконге. Конечно, Блисс с ним дружила. Но ведь она была евразийка. Кто еще захочет играть с ней?

Сколько переулков Джейк должен был обходить стороной с тех пор, как в одном из них его здорово отлупили китайцы?

И что же, собственно, Фо Саан предлагал ему понять?

- Если ты берешь в руки оружие, - сказал он ему однажды, - ты должен знать, что это такое и как им владеть.

С этими словами он вынул из ножен длинный меч, лезвие которого было таким тонким, что оно исчезло из глаз Джейка, когда Фо Саан повернул его к нему острием. Это было первое, что он узнал про меч. И много всякого добавилось к этим первым сведениям, прежде чем учитель позволил мальчику хотя бы притронуться к рукоятке меча.

Джейку предстояло научиться дышать, стоять, двигаться, прежде чем он получил оружие в руки. Ему предстояло научиться думать о своем теле, как о целой армии, во главе которой его поставили. Научиться понимать его слабости и силу, его возможности и ограниченности.

Каждый день, придя из школы, он занимался с Фо Сааном, и его тело крепло и растягивалось, мышцы наращивались на костях и жилах. Нельзя сказать, что его родители не замечали происходящих в нем перемен. Совсем напротив, очень даже замечали. Но его матери и в голову не приходило вмешиваться в этот процесс. Она больше опасалась уличных драк, в которые Джейк непременно встревал, и понимала, что если он не научится драться, то пропадет. Возможно, это была не типично родительская реакция на появление бойцовских качеств в сыне, но она была явно нетипичной матерью и с самого начала распознала в сыне уникальную личность, с каждым днем раскрывающую новые грани своего характера, как бутон раскрывает свои лепестки под солнцем.

- Если у тебя есть союзники, - говорил ему Фо Саан, - сплачивай их вокруг себя. Если ты оказался на вражеской территории, не мешкай. Если тебя схватили враги, не дергайся без толку, но сосредоточься и жди, когда представится возможность освободиться. Если вышел на смертный бой, бейся до последнего. Но, что бы там ни было, не забывай, что есть некие дороги, по которым не следует ходить, некие враги, на которых не следует нападать, некие города, которые не следует осаждать, и некие земли, за которые не следует вступать в споры.

Годы спустя Джейк узнал, что Фо Саан цитировал ему "Искусство войны" Сунь Цзу. И сейчас, сидя в бассейне токийской бани, он не мог не думать, что вступил на одну из тех дорог, по которым не следует ходить. Если это так, то он знал, куда она его приведет: на смертный бой. И тогда ему придется биться до последнего.

Джейк почувствовал колебание обжигающей воды и посмотрел влево. Там был молодой японец с лицом как у хорька. Татуировка густо покрывала, подобно какому-то фантастическому одеянию, его плечи, грудь, спину и руки.

- Мне не следовало бы сюда приходить, - сказал Хорек. - Особенно после той кутерьмы в Доме Паломника. Согласись, что моя информация оказалась весьма ценной. - Он опасливо огляделся вокруг, хотя в непосредственной близости от них никого не было. - Но тебе следовало бы меня предупредить, зачем тебе надо было знать местонахождение Ничирена. Той взрывной волной его могло добросить до Хиросимы.

- Это он воспользовался взрывчаткой.

Хорек загоготал.

- Клянусь Буддой, я бы и сам к ней прибегнул, если бы ты пришел по мою душу.

- Мне опять нужна твоя помощь, - сказал Джейк. Хорек отвернулся.

- Нет. Никак не могу.

- Поверь, это очень важно, иначе я не обратился бы к тебе так скоро после того, как купил у тебя ту информацию. Я знаю про твои трудности.

- Сомневаюсь. Ты понятия о них не имеешь. Откуда такая самоуверенность?

Джейк видел, что японец нервничает, и решил не напирать на него, а постараться убедить.

- Видишь ли, - осторожно начал он, - дело приобретает личностный характер.

- Еще бы не личностный! - воскликнул Хорек. - Что можно было ожидать после того, как ты убил лучшего друга Ничирена? Какое-то время он вряд ли будет слишком низко кланяться в твою сторону...

На это Джейку нечего было возразить.

- Десять тысяч долларов.

- Не умаслишь!

- Сколько? Если тебя волнуют деньги...

- Нет, не деньги, - прервал его Хорек. - Меня волнует собственная шкура. Понял? - Он шмыгнул носом. - Извини, я больше ничего не могу для тебя сделать. Скажи спасибо, что мы вообще встретились. Почел своим долгом придти сюда.

- Самому мне с этим не справиться.

- Ничего не попишешь! Надо раньше было думать и не давать ему улизнуть у тебя из рук.

Джейк задумался. Если этот информатор смог накрыть Ничирена раз, сможет и другой.

- Если хочешь, я могу гарантировать, что ты останешься чистым. Просто выходишь из дела, и все. А я сегодня же перевожу на твой счет десять тысяч долларов США.

Хорек повернул голову.

- Ты пришел сюда, - продолжал Джейк, чувствуя, что движется в правильном направлении, - и это главное. И я не прошу тебя связывать себя новыми обязательствами.

- Да? А чего же ты просишь?

- Назови источник, откуда ты почерпнул информацию, которую ты мне продал в прошлый раз.

- Насчет Ничирена?

- Да.

- Ты, наверное, думаешь, что я спятил.

- Нет. Я думаю, что ты не прочь стать немного богаче через десять минут. Джейк пожал плечами. - Что ты теряешь? Я ведь не могу воспользоваться твоим источником. И тебя никоим образом не могу скомпрометировать, зная о нем.

- Пятнадцать тысяч. Порядок!

- Нет, десять. Это мой предел.

- Хорошо. - Хорек понимал, что ему никогда в жизни больше не представится случая так легко загрести такую кучу денег. - Источник той информации является своим человеком в клане Комото.

- Кто конкретно?

- Сейчас ты трогаешь за самую пуповину, через которую я получаю жизненные соки. Это имя цены не имеет.

Джейк кивнул. Он знал, что такое предел, не хуже своего собеседника.

Примерно через два часа после того, как он зашел в здание общественной бани, он вышел из него, чувствуя себя, по крайней мере, более уверенно. Он теперь находился на земле, за которую он мог - и в глубине души считал, что должен - поспорить. Но даже если ему теперь надо будет впервые в жизни поступиться принципами, которые он усвоил, обучаясь у Фо Саана, то будь по сему. Какова бы ни была цена, он должен заплатить ее именно сейчас. Такова его судьба, и он останется тверд в принятом решении. Он - творец своей судьбы.

На улице все еще лил дождь. Ненастный день кончался, и безликие, скучные сумерки растекались по токийским улицам. Неоновые огни исчертили полосами мокрый асфальт, но непрестанный дождь смыл все краски с отражений. С болью в сердце Джейк вспомнил, как его дантай переходил улицу перед входом в Дом Паломника.

Он прошел мимо местного отделения ресторана Макдональдс, скользнув безразличным взглядом по группе подростков-американцев, собравшихся перед знакомым желто-красным фасадом. Невзирая на погоду, они беззаботно смеялись, неуклюже заигрывая с проходящими девушками.