Валерия Леман - Душитель со 120 страницы Страница 22

Несколько затяжек, и Митко вновь улыбнулся, продолжая неспешный рассказ.

– К обеду я обычно захожу сюда, и мамка Иванка кормит меня чем-нибудь вкусненьким. Ну, а когда у меня удачный день и повезет, я обедаю или ужинаю в более интересной компании.

Я понимающе усмехнулся:

– И кто же был вашей последней интересной компанией?

Несколько неторопливых глотков прохладного пива, пара затяжек со смаком, благожелательная улыбка, которую Митко адресовал то ли мне, то ли солнышку, то ли всему миру.

– А как я ухаживал за Пенкой! – Мой вопрос, судя по всему, он проигнорировал, словно не расслышал. – Поверьте мне, я умею ухаживать за дамами. Вовремя наклониться к самому ее ушку, шепнуть нечто приятное… Или подхватить под руку, как бы случайно обнять за талию… Но Пенка будто сделана из платины – не поддается! И тут к ней в гости приезжает потрясающе красивая фемина. Русская красавица с именем нашей столицы – София.

Я откашлялся.

– Мы зовем ее Соней. Боюсь, на Софью она и не отзовется.

– У меня – отзывалась, – почти мурлыкающим голосом заговорил Митко, попыхивая сигареткой. – А когда моя рука легла ей на бедро, она чуть вздрогнула и так на меня посмотрела…

Я махом допил свое пиво. Сам не знаю, почему меня вдруг все стало раздражать, а особенно тот простой факт, что этот тип Митко не отвечает на вопросы, которые ему по какой-либо причине не по нраву.

– Я в курсе, что по части женщин вас учить не надо, – быть может, чересчур резко прервал я парня. – И все-таки: почему на отдельные вопросы вы не отвечаете, словно их не слышите?

– Например?

– Например, вопрос, который я задал минуту назад: кто был вашей последней интересной компанией?

Митко только равнодушно пожал плечами:

– Уверен, вас совершенно не интересует, кто последний раз кормил меня вкусным обедом. А вот разговор о русской красавице точно мог бы заинтересовать. Потому что Митко уверен: софийский вор был задушен из-за прекрасных глаз Софии. Хороший каламбур, не правда ли?

Он выразительно усмехнулся, сделал рукой жест: «Минутку!» – и, притушив в пепельнице сигарету, по-быстрому сбегал еще за пивом. Вернувшись, он поставил на стол наши бокалы и, усевшись на свое место, наклонился чуть ближе ко мне.

– Вы сами видели: дом Пенки открыт каждому гостю. Наш софийский вор наверняка не раз заходил туда по ночам. Во всяком случае, в день своей смерти он поднимался к дверям красавицы Софии. И…

Интересная пауза, хитрый прищур глаз.

– И?..

Тут он наклонился еще ближе, так что мы сидели в буквальном смысле слова нос к носу.

– И у самых дверей он столкнулся с… Назовем его конкурентом. Чем это завершилось лично для вора – знает весь Дупник. Все удивляются: зачем убийце потребовалось наряжать труп вампиром? А мне так с этим все ясно! Это был намек: парень хотел добраться до шейки красавицы Софии. Все мы, мужики, в какой-то мере вампиры и живем кровью наших женщин.

Две-три минуты после произнесения этой речи – прибавьте к содержанию то, что все это звучало шипящим шепотом! – Я сидел в состоянии ступора. Признаться, Митко меня поразил: лично мне не пришло в голову такое простое объяснение «оформлению» задушенного. И все-таки, поразмышляв, я покачал головой: нет, тут дело не в намеках и прочей чуши, изложенной мне романтиком-жиголо. Некто просто успел прочесть недописанный роман Петки, который лежал в письменном столе.

– Ну, что скажете, согласны со мной? – тут же прореагировал на мое качание головой Митко, отпивая щедрый глоток пива. – Все знают: любовь – большая сила, любовь крутит миром.

– Я как раз с вами не согласен, – улыбнулся я.

– Но вы качали головой!

– Разве это знак согласия?

– У нас – да!

Я усмехнулся.

– А у нас качание головой – отрицательный жест, когда человек согласен, он кивает. Но дело не в этом. Дело в том, что лично я не верю, что некто убил человека только потому, что встретил его у двери красавицы. Если все дело в любви, то ребята просто подрались бы, и делу конец!

Митко смотрел на меня со снисходительной улыбкой, как смотрит мудрая мать на неразумное дитя.

– Вас здесь не было, вот в чем дело. А я – был. И я не спал. Я тоже надеялся, что София придет ко мне на свидание.

Он словно коснулся меня раскаленным железом – я невольно дернулся, хотя и попытался скрыть реакцию кривоватой улыбкой.

– А вы с ней договорились о свидании?

Он сделал неопределенный жест рукой.

– Не то чтобы конкретно договорился – вы ведь сами знаете эту красавицу, с ней трудно договориться о чем-то точно. Я сказал ей, что буду ждать у ворот вечерком, она рассмеялась и сказала: «Жди! Может, и дождешься!»

– И вы ждали, – резюмировал я, все так же криво усмехаясь. – А пока ждали, случайно не встретили софийского вора Сову или еще кого-нибудь? Ведь каким-то образом этот Сова попал в дом.

Митко задумчиво покивал головой – что у болгар означает «нет».

– Нет, я никого не видел, хотя бродил рядом с домом довольно долго. Я слышал, как девушки с этим толстым Ангелом сидели на кухне, смеялись. Потом Пенка увела своего героя наверх, а Соня… Увы, обо мне она не вспомнила – она тоже поднялась к себе. Я все равно не уходил – было так тихо, тепло, лягушки квакали, а я наслаждался ночью и своими фантазиями. И мимо меня никто не проходил! Но вы ведь слышали, что обсуждает весь Дупник? Этот вор – знаменитый вор, он грабил богатые дома, и не только в Софии. Вполне возможно, он проскользнул мимо меня неслышной тенью.

– Странно, что вас до сих пор не допросила полиция, – покачал я головой, отпивая пиво. – Вполне возможно, что это вы и придушили вора, а потом нарядили вампиром – по причине, которую вы вполне ясно мне только что объяснили.

Митко так весело и беспечно рассмеялся, что в какой-то момент я спинным мозгом почуял: этот парень рассказал мне далеко не все! Он явно что-то знал – нечто, что пока предпочитал держать про себя.

Отсмеявшись, Митко непринужденно стал расспрашивать меня о Соне и о наших с ней отношениях, а когда я решительно отказался вести разговор в этом направлении, резко сменил тему, принявшись легко и весело живописать мне свою историю с местной красавицей по прозвищу Зайка, снабжавшей весь Дупник крольчатиной, о которой мне уже рассказывала Пенка.

– Зайка твердо решила женить меня на себе, – радостно сообщил Митко, тут же, без паузы доложив, что, скорее всего, скоро станет отцом, а потому и сам уже задумывался: а не жениться ли?

– Что мне в таком случае очень нравится – я всегда буду сытым, – ухмыльнулся он, завершая свой рассказ, допивая пиво и ставя бокал на стол. – Все-таки у Зайки свой крепкий дом, ферма, так что я всегда буду обеспечен задушен заек.

Очередное упоминание злосчастного названия болгарского блюда, да еще сопровождающееся интересной улыбочкой Митко, заставило меня мимолетно нахмуриться, в очередной раз подивившись на то, сколь много известно этому парню и как эффектно он умеет все преподнести. Почти тут же я вспомнил все свои планы на день и поспешил распрощаться с Митко, поблагодарив за пиво, и пошел домой, где, судя по всему, допрос Пенки должен был уже завершиться.

Глава 20 Полицейские откровения

То, что допрос завершен, я узнал, едва свернув на улицу, в конце которой красовался дом Пенки: у ворот с задумчивым видом стоял комиссар Стефан, разминая в пальцах сигарету. При виде меня довольно суровый до тех пор полицейский вдруг приветливо и широко улыбнулся, кивнув мне, как старому приятелю, приглашая запросто подойти к своей особе.

Я подошел, про себя гадая, к чему эти дружеские улыбки и жесты.

– Допрос окончен? – поинтересовался я по-английски, подходя к Стефану, который кивнул, прикуривая свою сигарету.

– Допрос завершен, а вопросы остались, – он посмотрел на меня с легким прищуром. – И, если вы не против, я бы хотел поговорить с вами.

– О чем? – развел я руками. – Меня ведь тут не было в ночь убийства, и вообще я – любитель, который только путается под ногами профессионалов.

Боюсь, последнюю мудреную фразу на моем виртуозном английском Стефан не понял, но, ориентируясь по интонации, уловил суть и вежливо улыбнулся.

– Насколько я понял, вы с Пенкой – хорошие друзья, и вам она могла рассказать больше про это дело, – он горестно вздохнул. – Потому что я чувствую: она что-то от меня скрывает! Что-то очень важное. Она боится! Но чего? Или кого? Все против нее, но я все равно уверен: она никого не душила.

– Не представляете, как я рад, что вы в этом уверены, – вежливо кивнул я. – Потому как я точно знаю: Пенка боится, что вы заподозрите именно ее. Это ее дом, а тип, которого убили, давно трепал ей нервы, так что она с первой встречи с этим самым Совой мечтала его придушить.

Полицейский усмехнулся.

– Знали бы вы, сколько раз я мысленно душил разных неприятных личностей!

Я еще раз не менее вежливо кивнул, одновременно сделав вывод, что упрямая Пенка так и не рассказала бывшему однокласснику о странной истории материализации ее чувственных идей. Конечно, я мог, пользуясь случаем, рассказать обо всем комиссару прямо сейчас, но как на это прореагирует Пенка, страшно было даже представить.