Светлана Алешина - Погибать, так с музыкой Страница 22

– Не была, – призналась я.

– Прекрасно! – уже откровенно радовался Булков, а я все еще ни черта не понимала, но слушала внимательно. Надо же было что-то делать.

– В таком случае мы имеем классическую логическую цепочку событий, называемую силлогизмом. Диктую.

– Мне записывать? – робко спросила я.

– Что? Необязательно, достаточно внимательно слушать. Сидор попадает в неприятную и весьма туманную историю с пропажей его собственной жены. С женой он не ладил, откровенно ею пренебрегал, и вот она исчезает. Проводится расследование, и Сидор смотрится в процессе разработки не как безутешный муж и жаждущий результатов поисков гражданин, а, надо признаться, достаточно двусмысленно. Хотя я ничего не утверждаю, – быстро пробормотал Булков. – Далее мы имеем следующее. Почему-то единственная газета, занимающаяся активными разоблачениями, упорно молчит об этом деле. Молчит, словно ничего не произошло и никого это не интересует. Могу ли я поверить, что вы ничего не знаете об исчезновении гражданки Сидоровой? Да нет, конечно, это ваша работа, ваш профиль, вам стыдно ничего не знать, но тем не менее вы ничего не публикуете.

Булков с искренним восхищением слушал самого себя без всякого стеснения. Я же ждала, когда и, главное, как все эти рулады закончатся наконец.

– А потом, уважаемая мною Ольга Юрьевна, – пел он, – вдруг вы встречаетесь с человеком, которого еще неделю назад не знали – это ваши же слова! – и встречаетесь с ним не где-нибудь случайно на улице, а в довольно-таки интимной обстановке, в отдельном кабинете ресторана за хорошим столом, как вы тоже сказали!

Булков взял артистическую паузу, откинулся назад в кресле и посмотрел на меня, наверное, с тем же счастливым видом, как академик Доллежаль смотрел на свою грифельную доску, решивший на ней наконец задачу о квадратуре круга.

– Ну и что дальше? – осторожно спросила я, опасаясь спугнуть чужое вдохновение.

– А дальше происходит нечто неожиданное. Вам мешают договориться работники телевидения, случайно появившиеся в этом месте и в это время. Вы расходитесь, после чего и следует покушение на вас. Детская задачка!

Я покачала головой.

– Против логики трудно возражать, – немного обиженно сказал Булков и ткнул в мою сторону указующим перстом правой руки. – Вы нашли материалы, имеющие отношение к исчезновению гражданки Сидоровой, вы предъявили их Сидору, но досадное появление репортеров помогло ему сняться с вашего крючка, и он быстро принял нужные меры. Вы решили, что с бандитом Сидором можно вот так запросто, как с первым встречным, пытаться договориться?! Наивная вы душа! Он вам показал, на что способен, и то, что вы выжили, только подхлестнет его на повторение покушения, и уж во второй раз киллер не промахнется, уверяю вас. Такая удача бывает один раз в жизни. Все, что вам остается сделать для собственной безопасности, – это отдать нам материалы на Сидора, все, которые у вас есть! Мы примем необходимые меры по вашей защите. Как минимум и как максимум мы арестуем Сидора. Судя по его реакции, быстрой и жесткой, материалы, которыми вы располагаете, имеют для него большое значение. Отдайте их нам, Ольга Юрьевна, отдайте и живите спокойно!

Булков замолчал и перевел дух.

Я подивилась его логике. Даже больше скажу: восхитилась, и без меры! Это же надо так красиво все разложить?! Все логично, и все неверно! Как там верно, я и сама точно пока не знаю, но то, что материалов на Сидора у меня и в помине не было, это уж точнее точного.

Именно так я и заявила Булкову, когда он стал в состоянии слушать кого-либо, кроме себя.

Он мне не поверил и начал все сначала. Через два часа мне уже казалось, что голова моя стала тяжелой и кубической по форме. Пачка сигарет наполовину опустела, а конца этому бестолковому разговору так и не предвиделось. Хорошо еще, что я так заскучала, что стала думать о чем-то другом и один раз даже подсекла Булкова на какой-то его фразе и невпопад спросила:

– А у вас нет фотографии жены Сидора?

– А вам зачем? – прищурился он.

– Интересно, а это разве секрет?

Булков подумал, потер лоб и вынул из ящика стола папку, раскрыл ее и полистал лежащие там бумаги.

– Вот посмотрите, если вам на самом деле неизвестно, как она выглядит, в чем я сомневаюсь.

Я взяла протянутую мне фотографию в руки: не скрою, она разочаровала меня. Однако пока я слушала твердолобые построения и неумные умозаключения, думала сама, мне удалось уложить в голове собственную версию событий, и я вдруг заподозрила кое-что, и если бы мои подозрения оправдались…

Однако моя гениальность дала маху и подвела меня на этот раз, как, впрочем, бывало уже и раньше. С фотографии на меня смотрела женщина лет сорока, с незамысловатой внешностью, обычной прической и в платье в горошек. – Никогда раньше я ее не видела.

– Вы никогда раньше не встречали Галину Сидорову? – спросил у меня Булков, и на его физиономии засветилось, что он не поверит ни единому сказанному мною слову.

– Нет, – коротко ответила я и вернула фотографию.

И еще через час, когда я устала настолько, что готова была уже заснуть, сидя на стуле и с сигаретой в зубах, а у Булкова, похоже, начал отниматься язык, он устало махнул рукой.

– Не хотите вы жить спокойно, Ольга Юрьевна, не хотите! Вот когда вас, извините за выражение, все-таки пристрелят, тогда и вспомните мои слова. А будет поздно!

– Вспомню, – пообещала я.

– Но будет поздно! – из последних сил выкрикнул Булков, но недокричался.

Тяжко вздыхая, он подписал мне пропуск, и я вышла из кабинета, чувствуя себя настолько вымотанной, словно все это время я занималась шейпингом по спецкурсу, а не отнекивалась от дурацких вербальных домоганий недостойного ученика Аристотеля.

На этот раз, очутившись на улице, я не стала долго и тщательно выбирать такси, и вовсе не потому, что стремилась быть пораньше застреленной, как пообещал мне Булков, а потому, что просто забыла о том, что нужно выбирать.

Добравшись до редакции, я первым делом потребовала себе кофе, потом снова кофе и затем опять кофе. Нужно было прочистить мозги, и как можно лучше.

Я прикрикнула на Маринку, собирающуюся, как всегда, начать говорить и уже никогда не остановиться, выгнала ее из кабинета и задумалась.

После первой чашки кофе я поняла, что мне нужно искать Сидора и попробовать договорить с ним до конца. После второй я уже решила, что неплохо было бы нанести визит вежливости и Александру – директору «Аккорда», – его версию происшедших событий я еще не слышала.

После третьей чашки я поняла, что, кроме как в «Аккорд», мне идти больше некуда, потому что найти магазин проблем не составляет, а вот определить, где в настоящее время может находиться Сидор, – это задачка похлеще, чем квадратура круга.

На всякий случай я позвонила Фиме, но его снова не оказалось на рабочем месте, а секретарша обрадовала меня тем, что ее босс даже еще и не объявлялся с утра.

Я вышла из кабинета и спросила, где Виктор.

– Он ушел на перевязку, Ольга Юрьевна, – доложил мне Ромка.

– Что такое еще случилось? – сразу же взволновалась я.

– Я так думаю, что ничего страшного, – вместо Ромки ответил Сергей Иванович. – Он сегодня сам себе начал делать перевязку, и мы просто настояли, чтобы он сходил к врачу. Береженого бог бережет.

– Так, значит, – успокоилась я. – Ну и ладно.

Я вернулась в кабинет, немного огорченная отсутствием Виктора, но подумала, что в принципе он мне сегодня и не нужен. – Я не считала себя таким лакомым кусочком, чтобы воровать меня среди бела дня в центре города.

Потом, еще раз подумав и чтобы не совсем уж в одиночестве раскатывать по городу, я решила взять с собою Маринку. Хоть она и не Виктор, но за компанию вполне сойдет, если только сильно раздражать не будет.

Я надела плащ и позвала ее в кабинет. – Есть предложение, – сказала я ей.

– Куда это ты собралась? – спросила Маринка, игнорируя все остальное.

– Магазин «Аккорд» знаешь? Пойдем, навестим нашего друга.

– У тебя точно чердак слетел на фиг, – покачала она головой. – Хочешь, чтобы нас опять украли? Мне и одной ночи в той камере было много.

Я подумала и предложила постоянно названивать в редакцию, чтобы Сергей Иванович был в курсе наших перемещений и в случае чего поднял бы тревогу.

– Ага, он поднимет, – недовольно скривившись, буркнула Маринка. – В этой конторе поднять тревогу по-настоящему могу только я!

Я почесала кончик носа. В этом тезисе Маринка была абсолютно права. В поднятии всякого шума ей нет равных, и, пожалуй, не только в нашей редакции, но, наверное, и в обозримом радиусе пространства. По крайней мере, конкурентов ей я не знаю, не встречала их в жизни.

Не отвечая Маринке, я продолжала одеваться, и решение у меня появилось само собой.

– Я еду в «Аккорд», – упрямо сказала я. – У входа в него отзвоню тебе, после выхода – тоже. Поэтому делай выводы сама. Как только появляется Виктор, посылаешь его ко мне и сама звонишь, чтобы я знала об этом. Договорились?