Аркадий Адамов - Злым ветром (Инспектор Лосев - 1) Страница 23

Я подхожу и смущенно спрашиваю:

- Девушки, извините меня, вы Лялю случайно не видели?

- Лялю?..

Они с откровенным любопытством смотрят на меня.

- Лялю Пирогову? - уточняет одна из них.

Я не знаю Лялиной фамилии, поэтому прикидываюсь удивленным.

- Неужели вы ее не знаете? - спрашиваю. - Такая худенькая, черненькая, у нее еще браслет на руке и губы такие яркие. А подруга...

- Господи, зачем так длинно, - смеется девушка. - Сказали бы Пирогова, и все. Ее не было сегодня на занятиях.

- Неужели заболела? - огорченно спрашиваю я.

- Нет, нет, - вмешивается вторая девушка. - Я вчера вечером говорила с ней.

- Какая досада, - говорю я. - Мы условились встретиться. Я... даже билеты на Райкина достал на сегодня.

Для убедительности я показываю им два билета.

Девушки всплескивают руками. А та, которая вчера вечером говорила с Лялей, неожиданно спрашивает:

- Так это вас познакомила с ней Элла? Вчера.

- Элла?.. Вчера?..

Я не сразу соображаю, что речь идет об Элеоноре Михайловне, и позорно теряюсь на миг, не зная, что ответить. Девушки дружно приходят мне на помощь. Мое непритворное смущение вызывает у них сочувствие. И кроме того, они не могут допустить, чтобы пропал билет "на Райкина".

- Так позвоните же ей, - говорит одна из них. - Немедленно позвоните. Вот и все.

- В том-то и дело, что я забыл ее телефон.

- Я вам сейчас скажу, - она торопливо достает из сумочки записную книжку. - Пишите.

И диктует номер телефона. Я записываю.

Из ближайшего автомата я звоню Ляле. Откликается звонкий девичий голос.

- Будьте добры, Лялю.

- Это я. Кто говорит?

- Извините, пожалуйста. Это говорит знакомый Эллы. Мне очень надо ее повидать. Случайно она не у вас?

- Представьте, только что уехала. У нее примерка у...

- Кумрайтиса?

- Да. Откуда вы знаете?

- Она мне как-то о нем говорила. А вам не трудно сказать его адрес?

- Конечно.

Прижимая трубку плечом, я неловко записываю на клочке бумаги адрес этого модного портного. Потом выскакиваю из будки телефона-автомата и хватаю первое встречное такси.

И вот я уже прогуливаюсь около высокого, потемневшего от времени дома с лепными украшениями на подъезде и выбитой тут же на стене фигурой молотобойца, под которой красуется тоже выбитая на камне надпись: "Владыкой мира будет труд". Старый дом, когда-то называвшийся "доходным", который революция отметила своей печатью. Дом стоит в одном из переулков недалеко от улицы Кирова.

Время от времени я поглядываю на желтый "Запорожец", стоящий возле подъезда. Когда я, еще из окошка такси, увидел этот "Запорожец", у меня отлегло от сердца. И теперь я спокойно прогуливаюсь, предвкушая изумление Элеоноры Михайловны, и одновременно соображаю, как повести с ней разговор. Дело нешуточное. Мы сейчас уже разыскиваем не только ловкого гостиничного вора, но и убийцу, первая жертва которого лишь случайно осталась в живых. И кто знает, что он может придумать завтра.

Изредка я поглядываю на часы. Время еще есть. До начала концерта три с лишним часа. Можно не торопиться.

Интересно, с кем Элеонора Михайловна вчера познакомила Лялю? Но самое главное, где Мушанский? Неужели он так и не встретился со своим другом Семеном Парфентьевичем? А если...

Но тут мои мысли мгновенно обрываются. Из подъезда выпархивает Элеонора Михайловна уже в новом элегантном пальто с меховым воротником и высокой модной меховой шапке, из-под которой выбиваются бронзовые локоны. В руках у нее большой сверток. Я иду к ней навстречу. Элеонора Михайловна на миг останавливается, всматривается в меня, и на лице ее появляется обворожительная улыбка.

Она бросается ко мне и протягивает свободную руку.

- Виталик! Как это понимать? Откуда вы взялись? Я просто потрясена.

Что поделаешь, надо снова играть ту же идиотскую роль.

- Кто ищет, тот всегда найдет, - самодовольно говорю я. - Это еще не самый трудный случай.

- Нет, нет, это поразительно! - не может успокоиться Элеонора Михайловна. - Вы волшебник. И вообще за этим что-то есть.

Она лукаво смотрит на меня и грозит пальчиком.

- Есть, - охотно подтверждаю я. - Еще как есть, - и, в свою очередь, спрашиваю: - Разве Жора вам ничего не говорил?

Элеонора Михайловна внезапно меняется в лице и, запинаясь, говорит:

- Он такой странный... Он кошмарно изменился...

Теперь уже волнуюсь и я, хотя изо всех сил стараюсь не показать этого. Как можно беззаботней я спрашиваю:

- Почему это вам так кажется?

- Ах, Виталик, вы его давно видели?

- Не очень...

- А я только вчера.

Ого! Значит, она его вчера видела. И с прежней беззаботностью я задаю новый вопрос:

- Надеюсь, весело провели время?

Элеонора Михайловна неожиданно хватает меня за руку и испуганно шепчет:

- Виталик, он вчера... я сама видела у него... я просто вся похолодела... я совершенно случайно... видела у него... пистолет!

- Что-о?..

Очевидно, я тоже меняюсь в лице, потому что Элеонора Михайловна вдруг резко отшатывается от меня и пристально смотрит мне в глаза.

- Вы не знали? Но вы...

- Где он провел эту ночь? - резко спрашиваю я.

Я не в силах больше притворяться. Меня больше не хватает и на эту игру. И тут я невольно гублю все дело.

У Элеоноры Михайловны внезапно закрадывается подозрение. Недаром она все время имеет дело с секретами мужа, со всякими незаконными и рискованными комбинациями. И она ледяным тоном говорит мне:

- Все это очень странно. Вы его друг и вы... О, я что-то не поняла в нашей встрече, кажется.

- Сейчас поймете. Но сначала ответьте на мой вопрос.

Да, я сорвался. И теперь уже ничего не поделаешь. Мне так и придется доложить Кузьмичу. И он...

- Это не ваше дело, - говорит между тем Элеонора Михайловна. - Это его дело, где он провел ночь, - и насмешливо добавляет: - Во всяком случае, не со мной, будьте уверены.

И тут вдруг меня осеняет одна догадка. Так вот оно в чем дело! Черт возьми, это надо использовать, надо спасать все, что еще можно спасти. Я не имею права сейчас себя расшифровывать, Мушанский еще на свободе, опасный, вооруженный преступник, сейчас он еще опаснее, чем раньше.

Я лихорадочно ищу выход из труднейшей ситуации, в которой оказался по собственной же вине. Наконец говорю:

- Дело в том, что Жора меня крупно подвел. Он должен был вчера вечером прийти на встречу и не пришел.

- Где же вы должны были встретиться, в каком месте, интересно, Элеонора Михайловна пристально и недоверчиво смотрит мне в глаза, словно заранее зная то место и только проверяя меня.

Я пожимаю плечами.

- Простите, но это уже наше дело. Знать вам это совсем ни к чему, мне кажется.

- А все-таки? - настаивает она.

Теперь уже пристально смотрю на нее я и цежу сквозь зубы:

- Не у Ляли, конечно. А совсем в другом месте.

Краска бросается ей в лицо. Элеонора Михайловна нервно теребит бечевку на своем пакете.

- Так вы знаете? - спрашивает она, опуская глаза. - Чего же вы спрашиваете?

А ко мне тем временем возвращается спокойствие. И я опять способен соображать. Наконец-то. Итак, одержана первая маленькая победа, попробуем развить успех.

- Это всего лишь предположение, - я снова пожимаю плечами. - Но, судя по всему, Жора сказал вам, где мы должны были встретиться?

- Да, сказал. Теперь скажите вы.

У нее еще остались подозрения. Их надо немедленно рассеять. Но неужели у Мушанского действительно была назначена встреча? Невероятно. Но так или иначе я должен ей что-то сказать.

- Ладно уж, - неохотно говорю я. - Видно, Жора вам здорово доверяет. Хотя это на него и непохоже.

Вполне возможно, что она берет меня "на пушку" и Мушанский ей ничего не сказал. Тогда я буду выглядеть в ее глазах доверчивым простаком. Но это в конце концов не беда.

- Да, он мне доверяет, - с некоторой даже гордостью произносит Элеонора Михайловна. - И я хочу, чтобы вы мне тоже доверяли. Слышите?

Ага, кое-какие сдвиги все-таки происходят. Ну что ж. Пойдем дальше.

- На вокзале, - понизив голос, говорю я. - На одном вокзале.

Фу-у! Лед в ее глазах наконец-то растаял. Она улыбается и кивает головой.

- Вы его сегодня увидите? - деловито осведомляюсь я.

- Не знаю, - отвечает она уже спокойно и, кажется, вполне искренне. Утром он ушел от Ляли и обещал ей звонить. - Потом со знакомой мне плутовской улыбкой добавляет: - Она ему, между прочим, понравилась. Даже очень.

Я в ответ улыбаюсь тоже весьма игриво.

- И конечно, что-нибудь оставил на память? - спрашиваю. - Я же знаю его широкую натуру.

- Оставил, оставил, - смеется Элеонора Михайловна. - Вы даже не догадаетесь что! Жора колоссальный оригинал.

- Ну все-таки, - допытываюсь я.

- Представьте, весьма миленькую шкатулку и в ней какие-то странные раковины. Все вместе выглядит очень эффектно.

От этих ее слов у меня возникает легкое сердцебиение. Я тут же вспоминаю бородатого парня, палеонтолога. Ну вот, дорогой товарищ, теперь ты, надеюсь, поймешь нашу работу, в первом приближении конечно, и, может быть, у тебя даже появится уважение к ней.