Эльвира Барякина - Русская Никита Страница 23

— Класс, а?! — спрашивал Волков, требуя одобрения Мэг.

Она хмуро кивала. На этот раз ее реакция лишь развеселила его.

— Глядя на вас, Маргарита, лишний раз подумаешь, что лучше вовсе не иметь совести, чем иметь ее ущербную разновидность — такую, как у вас. С одной стороны, она позволяет вам совершать абсолютно неблаговидные поступки, но с другой стороны, вас же за это и грызет. Насколько мне не изменяет память, вы сами изобрели идею с террористами. Мой вам совет: срочно избавляйтесь от своей совести! Коли вы считаете, что людей мучить нехорошо, начните с себя и перестаньте третировать свою душу. А уж если вам так надо найти виновного во всех бедах человечества, валите все на меня. Я не обижусь.

* * *

С утра Волкова не было в офисе: он разъезжал по городу вместе с какой-то важной шишкой из Москвы, и у Мэг было время хоть чуть-чуть прийти в себя. На время своего отсутствия он нагрузил ее работой сверх всякой нормы, но она была только рада. Пусть все, что угодно, только бы он не сидел здесь, рядом, за стенкой, только бы не курил свои мерзкие сигариллы и не раздражал ее своими бесконечными полувопросами-полунамеками.

Ровно в двенадцать в ее приемной раздался звонок. Это был Волков.

— Вы отобедаете со мной, Маргарита.

Именно так, не в форме вопроса, а в форме утверждения. Это моментально вывело ее из себя:

— Вы даже не спросили, хочу ли я обедать с вами!

Однако он не слушал.

— Скажите Матвееву, чтобы он доставил вас в «Бизон» через пятнадцать минут. Я заказал столик.

И все. Разговор окончен. Мэг уронила трубку на рычаг. Невыносимый тип! Абсолютно невозможный!

… После происшествия в лифте Матвеев старательно избегал Мэг. Он прекратил свои ежедневные визиты, и даже ключи от приемной и черновики теперь принимал не он сам, а его помощник — такой же угрюмый и подозрительный. Но это было и к лучшему. Хоть Мэг и не признавалась себе, она в некотором роде страшилась последствий своей выходки. От Матвеева можно было ожидать всего, чего угодно, и она подозревала, что только прямое распоряжение Волкова удерживает его от того, чтобы свернуть ей шею.

Мэг позвонила ему по внутреннему телефону, и он велел ей спускаться вниз. По всей видимости, он опять собирался играть роль шофера.

Матвеев был подчеркнуто вежлив и корректен: усадил Мэг в машину, сел сам, завел двигатель… Она отвернулась к окну, всем своим видом показывая, что ей нет до него никакого дела.

Как это было ни странно, он первый нарушил молчание:

— На вашем месте я бы уволился из «Промхолдинга» как можно скорее, вдруг проговорил Матвеев. Было похоже, что он долго обдумывал свои слова и только сейчас решился обраться к Мэг.

Это был прямой повод для ссоры, и она не преминула им воспользоваться.

— Как это мило с вашей стороны давать мне столь ценные советы! — воскликнула Мэг патетически. — И когда мне надо совершить столь мудрый шаг?

— Прямо сейчас, — буркнул Матвеев, глядя на дорогу. — Я приторможу, вы выйдете из машины и больше никогда не появитесь в поле зрения Максима Евгеньевича. Я говорю для вашего же блага…

От такой наглости Мэг даже опешила.

— Что вы вообще можете знать обо мне и моем благе?!

— Поверьте мне, достаточно.

— Неужели? И что вам известно?

Матвеев притормозил у тротуара рядом с рестораном, отстегнул ремень безопасности.

— То, что вы обыкновенная неудачница, пытающаяся корчить из себя бог весть что, — сказал он без всякого выражения. — Вы звоните мужику, который вас бросил, а потом напиваетесь до полубессознательного состояния, вместо того, чтобы или выкинуть его из головы, или пристрелить к чертовой матери!

От ярости Мэг не могла произнести ни слова. Пальцы сжались в кулаки так, что побелели костяшки. Она хватала ртом воздух, мучительно соображая, откуда ему это известно. Хотя чего там соображать? Ответ лежал на поверхности: Матвеев просто прослушивал ее домашний телефон.

— Так что же вы не пристрелили свою жену, когда она вас бросила? — хрипло выкрикнула она, позабыв обо всем на свете. — Или вы вместо нее пытаетесь перестрелять весь мир? Каким по счету у вас будет Рублевский? Тридцать пятый? Или, может, сто тридцать пятый?

Брови Матвеева сдвинулись на переносье, рот искривило судорогой.

— Вылезайте немедленно! — тихо прошептал он.

И тут Мэг поняла, что, кажется, перегнула палку.

* * *

Волков уже поджидал их, сидя за столиком у огромного — от пола до потолка — окна, выходившего на шумный проспект.

— В чем дело? — спросил он, сразу определив, что между Мэг и Игорем опять что-то произошло.

— Мы в очередной раз поссорились, — сообщил Матвеев, усаживаясь напротив.

Сейчас, несколько мгновений спустя, Мэг страшно сожалела, что опять поддалась своему порыву и выболтала чуть больше, чем следовало. Она вся напряглась, ожидая, что Волков тут же подхватит тему их с Матвеевым ссоры, и когда тот сообщит об ее очередном промахе, начнет выпытывать, откуда она могла знать о жене Игоря.

Но вопреки обыкновению Волков не обратил никакого внимания на сообщение Матвеева. Взгляд его все время соскальзывал на улицу, как будто он что-то выглядывал за окном.

— Вы уже сделали заказ? — спросила Мэг как можно более непринужденно, чтобы он и вовсе забыл об этом инциденте.

Волков как-то странно посмотрел на нее.

— Сейчас все будет. Обещаю вам непередаваемые ощущения.

Он взглянул на часы и махнул рукой официанту, дежурившему у стойки. Тот тут же возник рядом с их столиком, держа в руках поднос с тремя фужерами и бутылку.

— Что это? — сразу насторожилась Мэг. Она все еще не забыла той субботы, когда Волков пригласил ее к себе.

Мужчины переглянулись. Похоже, их только забавляло то, что она пугается. Волков положил руку на ее локоть.

— Не бойтесь, Маргарита. Это всего лишь шампанское. И поверьте мне, оно очень хорошее. Я думаю, нам стоит отметить кое-какое событие…

Вино полилось в фужеры, пузырьки потянулись дружными стайками наверх. Волков поднял свой бокал.

— Смотрите туда, Маргарита, — указал он на подъезд дома, находящийся на противоположной стороне проспекта. — Смотрите и пейте…

Она поглядела… Подъезд как подъезд… По бокам — заснеженные кусты, на тротуарах — вереница припаркованных машин.

И вдруг Мэг увидела, как из подъезда показался невысокий человек в рыжей дубленке. Шапочка-картузик, очки, светло-пшеничные волосы. Ахнув, Мэг дернулась, но Волков тут же с силой сдавил ей запястье.

— Смотрите…

Рублевский сделал шаг, другой… Видимо, у него зазвонил сотовый телефон. Он полез куда-то за пазуху.

Мэг тяжело дышала. Ее привели смотреть убийство. Привели в лучшую ложу, как в театре. Она уже знала, что киллеры должны сидеть в одной из припаркованных машин. В какой из них? Синем «Фольксвагене»? Вон в той желтой «копейке»?

Но ведь Структура установила за Рублевским самое тщательное наблюдение… И раз его не вывезли из города в какое-нибудь безопасное место, стало быть, Сергей Иванович передал это дело в правоохранительные органы. Рублевский выполняет функцию наживки, и прямо сейчас должны появиться люди в бронежилетах и масках и скрутить всех, начиная с Максима и кончая подосланными им киллерами. О, значит, Сергей Иванович решил-таки, что настала пора арестовать Волкова! И его поймают с поличным!

Мэг замерла в радостном предвкушении. Боже, ну почему ей ничего не положено знать о проводимых Структурой операциях?! Насколько бы все облегчилось! А так сиди среди врагов и жди, когда появятся свои…

Секунды тянулись часами… Мэг до боли вонзила ногти себе в ладонь. Ее взгляд ни на мгновение не отрывался от невысокой фигуры Рублевского.

…Выстрела никто не слышал. Рублевский просто нелепо взмахнул руками и упал навзничь. Сотовый телефон отлетел в сторону. И никто ни откуда не появился.

* * *

Голова была чугунной, веки тяжелы от непролитых слез. Мэг стояла в покосившейся телефонной будке с выбитыми стеклами и вдавливала в аппарат ледяные кнопки. Шесть заветных циферок — прямой номер Сергея Ивановича.

Шеф сам взял трубку.

— Слушаю!

У Мэг перехватило горло. Перед глазами все еще стояла сцена, виденная ею сквозь окно-витрину «Бизона»: толпа, милиция, скорая помощь… Все как всегда. Точь-в-точь как в случае с Громовым. А она уходила из «театра» вместе с главным режиссером и его помощником. Спокойная, невозмутимая… Уходила, вежливо поблагодарив ничего не заметившего официанта.

— Это я, — прошептала она. Пар от дыхания оставлял на трубке едва заметные капельки, которые тут же замерзали. — Сергей Иванович, почему все так произошло с Рублевским? Я же вас предупредила!

Шеф ответил не сразу.

— Кто тебе позволил звонить сюда?! — рявкнул он столь грозно, что Мэг моментально поняла, что он оправдывается. Он специально не стал мешать убийству Рублевского, и у него были на это какие-то свои причины.