Анна Литвиновы - Наш маленький Грааль Страница 23

«А может, Худяков вообще не придет?» – мелькнула спасительная мысль у Макса. Вот было бы здорово! Тогда победа ему присуждается автоматически, а в следующем круге, он знал, соперник планируется самый заурядный.

Но тут – часы уже показывали без пяти девять – Худяков и появился. Равнодушно выслушал замечание судьи, – почему, мол, на разминку опаздываешь? – но оправдываться не стал, лишь плечом дернул. Всем своим видом показывал, что с таким противником ему не то что разминка – ракетка не нужна.

«Подумаешь, звезда! – пытался убедить себя Макс. – Номер девятьсот девяностый в мировом рейтинге! Плевать я хотел на его выходки!»

Однако, когда он подходил к сетке здороваться с соперником и бросать монетку, чувствовал, что ноги дрожат, а в животе трепыхается противная невесомость. Да, блин. Нервишки ни к черту. С таким настроем не то что у Худякова, у сестры Машки не выиграешь. Только бы еще голос не дрожал!

– Привет, – обратился он к Худякову.

– Привет, молекула! – презрительно ответствовал соперник.

То, что рядом стоит судья, его нимало не смутило.

Макс удивленно заметил: руки Худякова подрагивают. С чего бы? Неужели тоже волнуется? Да нет, не может быть.

Судья бросил монетку, она шлепнулась на сторону Худякова. Тот наклонился поднимать – и вдруг не удержал равновесие, покачнулся…

«Да что это с ним?» – совсем уж растерялся Макс.

И вдруг почувствовал: от соперника ощутимо потягивает спиртным! Не свежачком, конечно, но несет будь здоров. Классический утренний запашок перегара, какой остается наутро после ну о-очень бурной ночи.

«Он с ума сошел!» – мелькнула быстрая мысль. А потом накатила неуемная радость.

Потому что сам Макс – единственный, правда, раз – пробовал играть в теннис с жестокого похмелья и помнил свое тогдашнее состояние. То, что прихватывает сердце и стучит в ушах, – ерунда. Главное, что у игрока, если он накануне крепко выпил, не получается решительно ничего. Подачи – в сетку, удары – в аут. И даже Худякову, со всем его опытом, спьяну ловить будет нечего.

«Ай да повезло! – возликовал Макс. – Неужели Николай Угодник мне помог? Или дедовский вазончик?! Впрочем, главное – не расслабляться. Биться как с трезвым, как в последний раз!..»

И Макс – право подавать первым Худяков предоставил ему – сосредоточенно отправился в угол корта. Рискнем первую сильненько? Не попаду – так хоть напугаю?

Он от души, в прыжке, пробил по мячу.

– Аут, – провозгласил судья.

Аут явно был крошечным, спорным – то ли есть, то ли нет. Сопернику в такой ситуации надеяться на удачу нельзя, мяч в любом случае надо отбивать. Но Худяков – ура! – даже не дернулся.

Тогда Макс рискнул и вторую подать так же сильно. И снова, хотя в этот раз мяч попал, Худяков даже не шевельнулся. Не успел с бодуна-то сориентироваться, в какую точку квадрата шарик попадет. А что вы хотели? Это ведь не игра любителей, когда мячик по воздуху еле ползет, – в профессиональном теннисе скорости куда круче. Когда подача сильная, в лучшем случае размытое пятно вместо шарика разглядишь. Или вовсе очнешься, только когда он о землю ударится, а это слишком поздно, в этом случае отбить не успеешь никак…

– Пятнадцать – ноль, – объявил судья.

– Щас я вам устрою… избиение младенцев, – пробормотал Макс, переходя в левый угол корта.

Спасибо тебе, судьба!

– Ну, Макс, не ожидал!

Михалыч удивленно заглядывает в глаза, хлопает по плечу, трясет руку.

– Самого Худякова разделал! Под ноль!

– А я вам что говорил… – слабо улыбается уставший Макс. – Рано вы билеты до Москвы взяли!

– Ничего! Сдам! – счастливо улыбается в ответ тренер. – Нет, ну мы молодцы, а?!

«Ты-то здесь при чем?» – мелькает у спортсмена. Впрочем, он так выдохся, так перенервничал, что вступать сейчас в дискуссию нет никакого желания.

– Вышел в четвертьфинал! Уже неплохо! – продолжает ликовать Михалыч. – А там тебя всего-навсего Кязимов ждет, подумаешь, фигура!

Макс и без Михалыча знает: Кязимов – игрок самый заурядный. Всего понемногу: средненькая подача, серенькие удары, правда, у сетки неплох, но в мужском теннисе это достоинство сомнительное.

– Главное, Макс, не сломайся! – напутствует тренер. – И не вздумай сегодняшний успех отмечать! Чтоб ни грамма, понял?!

– Да что я, дурак? – бурчит Макс.

Не то чтобы он такой правильной, но Худяков сегодня наглядно продемонстрировал, каково это – играть на турнире с похмелья.

– А вечером, к восемнадцати, в спорткомплекс приходи, – продолжает вещать тренер. – Покидаемся часок. Разомнемся.

Ага, зашевелился Михалыч. Вчера-то, накануне встречи с явным фаворитом, он и в голове не имел помочь ученику, подсказать, посоветовать… А сейчас, после неожиданной победы, ишь как возбудился!

– Да куда еще разминаться, я вообще без сил… – слабо возражает Макс. – Я лучше на массаж…

– Какой тебе массаж, ты не на Уимблдоне, – суровеет тренер. – Чтобы к шести был тут, с формой, как штык!

Что ж, до шести еще есть время. И поваляться в номере, и прогуляться по городу, и даже напрячь Николая Угодника еще одной просьбой. И пусть святой не тратит силы на какого-то Кязимова – нужно попросить, чтобы он сразу Максу удачу в финале послал!

«Эх, надо было еще с собой для полной гарантии дедовскую железяку взять!» – весело думает Макс.

Настроение у него просто шикарное. Макс уверен: он самый великий, самый удачливый, самый талантливый! И все получится – зашибись!

…Но только и хорошее настроение, и удача небезграничны. И когда в шесть вечера они с Михалычем встречаются на корте, на Макса будто ступор нападает. Теперь он, хотя и не пил, играет хуже поддатого Худякова. Мячи, как заколдованные, кучно ложатся за пределами корта. Михалыч злится, собравшаяся посмотреть на тренировку мастера ребятня из местной теннисной школы подленько хихикает… Солидный мужчина на трибуне, по виду похожий на теннисного агента, смотрит разочарованно.

Наконец тренер досадливо бросает ракетку и выносит вердикт:

– М-да. С такой игрой тебе не то что против Кязимова, против любителя ничего не светит.

«Вот это поддержал! Вот это помог накануне четвертьфинала!» – бесится Макс.

Но бесится про себя, не хватало еще ему сейчас с тренером поссориться.

– Завтра все будет нормалек, – заверяет он Михалыча.

И понуро под насмешливыми взглядами юных теннисистов бредет прочь.

Теннис – штука изменчивая, тут важен только последний результат. И неважно, что утром ты разделал под орех именитого соперника, это уже забыто. Сейчас главное, что вечером ничего не удавалось. А если и завтра игра в таком же стиле пойдет?! Что, судьба над ним издевается, что ли?! Продуть Кязимову – это же будет верх несправедливости!

Макс вернулся в гостиницу, бросил в номере сумку, включил телевизор. Как назло, наткнулся на передачу, где ведущий, психолог, похожий на юного козлика, пользовал полную даму, измученную комплексами неполноценности.

– Вам и дальше будет не везти, если вы не полюбите себя! – звучало с экрана.

«А ведь я тоже совсем себя не люблю, – понимает Макс. – Подумаешь, тренировка не задалась – с кем не бывает? Забить. Сегодняшний матч я выиграл. И завтра тоже должен выиграть. Только почему я в это совсем не верю?!»

Да уж, настраиваться в одиночку – Михалыч опять где-то шляется, – в пустом, казенном, пропахшем чужим потом номере у него не получается никак. И хотя на часах уже десять вечера, Макс решает пройтись. Может, сонный и скучный покой Староивановска, как и вчера, поможет ему поймать нужное настроение?

Тренер, конечно, если увидит, что подопечный в такую поздноту где-то шляется, поднимет жуткий скрип, но плевать.

Макс шустро спустился на первый этаж, воровато, бочком, проскользнул мимо рецепшен… и тут же нос к носу столкнулся с солидным, смутно знакомым мужиком.

– Добрый вечер, Максим, – вежливо поздоровался тот.

Тут молодой человек его узнал и дико смутился. Потому что именно этот хрен околачивался вечером на его тренировке. И стал свидетелем его полного позора. А тут, в гостинице, он что делает?!

– Мы с вами уже заочно знакомы, я сегодня смотрел на вашу игру… – подлил масла в огонь тип.

Макс не удержался, скривился. А мужик приветливо протянул руку и представился:

– Андрей Леонидович.

– Вы, наверно, агент, – тоскливо предположил Шадурин.

– Нет, – покачал головой мужик. – Я – теннисный психолог.

– Кто-кто? – изумился Макс.

Про то, что в теннисе существуют свои психологи, дорогостоящие и важные, он, конечно, знал, только никогда не думал, что эти небожители снисходят до какого-то фьючерса в Староивановске.

– Теннисный психолог, – повторил его новый знакомый. И проницательно заглянул ему в глаза: – Мне кажется, что сейчас вам просто необходима моя помощь.