Марина Серова - Мышеловка для телохранителя Страница 23

— Однажды, по молодости, лет эдак десять назад, — продолжал балагурить Граф, — со мной произошел потрясающий случай. Было это на одном из этапов. Кажется, в Тамбов нас перевозили. А кореш мой, Леха Белый, как раз ногу подвернул перед посадкой в вагоны…

Я откинулась в кресле с бокалом ананасового сока и смежила веки, слушая очередную историю Графа вполуха. Незадолго до этого Шейх включил стереомагнитофон, и я наслаждалась прекрасной музыкой. Музыка оказалась совсем не той, какую я ожидала услышать. Когда Шейх нажал на кнопку «PLАY», я думала из динамика польются блатные аккорды, но посетившие Тарасов, оказывается, обожали «Битлов».

Обед близился к концу. Шейх уже пьяно лыбился и дирижировал руками в такт музыке, Салли лениво ковырял вилкой в тарелке, Пастор принял такую же вольготную позу, как и я. Граф закурил сигарету и слегка отодвинулся от стола.

— Пора и о деле поговорить, — напомнил Пастор, обращаясь к московскому смотрящему, — а то заболтались мы о пустяках.

— Ты прав, — откликнулся Граф, выпуская дым через ноздри и оставляя свой рассказ незаконченным.

Я поняла, что пришло мое время. То есть время говорить на тему, не очень для меня приятную. Я вся подобралась и для уверенности коснулась пальцами рукоятки «ТТ», покоившегося у меня за поясом.

Граф развернулся ко мне лицом.

— Шейх сказал нам, что это ты убила Крученого, Женя. Он прав?

— Нет, — объяснения начались. — Я вашего Крученого и пальцем не тронула. Меня подставили под его убийство.

— Интересно, — впервые за время моего пребывания здесь подал голос Салли, — для того, чтобы подставить человека, нужна причина.

— Совершенно верно, Салли, — обратилась я к нему по кличке, чем немало удивила как его, так и других собеседников. — И полагаю, такая причина имеется, только вот мне она не известна.

— Как это? — не понял он.

— Тот, кто меня подставил, не соизволил посвятить в свои планы. Просто подставил, и все. Ничего не объяснив.

— Интересно, — снова протянул он.

— И кто же этот шутник? — полюбопытствовал Граф.

— Я как раз это сейчас пытаюсь выяснить, — парировала я.

— Врет она все, — высказался осоловевший Шейх. — На кой хрен тогда к Кончаловичу приезжала? С дружеским визитом?

— Нет, — серьезно ответила я. — Думала, что он может быть причастен к случившемуся.

Услышав мои слова, Граф весь напрягся. Я не столько увидела это, сколько почувствовала. Пастор пружинисто поднялся из кресла и отошел к окну, встав к нам спиной. Салли тоже замер со своей вилкой. Даже Шейх стер с лица сияющую улыбку и попытался сфокусировать на мне свой взгляд. Повисла гнетущая тишина.

Граф медленно погасил в пепельнице сигарету и, не глядя на меня, спросил:

— Доказать сможешь?

— Чего доказать?

— Причастность Кончаловича к убийству Крученого.

— Он утверждает, что тоже не имеет к этому никакого отношения, — неизвестно зачем встала я на защиту Дмитрия Андреевича.

— Мы это слышали от него, — ответил Граф. — Но, скажу по секрету, не очень-то верим этому скользкому типу.

— А мне верите?

— Пока трудно сказать, — улыбнулся Граф. — Мы ведь еще только познакомились. Вот поговорим какое-то время, а там посмотрим.

— Ну, так что там с Кончаловичем? — вернул нас к наболевшей теме Пастор, не оборачиваясь. — Доказательства есть?

— Нет, — честно ответила я. — Одни подозрения.

— Какие? — спросил Салли.

— Мне не нравится то, что Кончалович оставался в тени, а Ляпишев руководил фирмой по собственному усмотрению. Как-то это все непонятно. Вроде компаньоны, приехали в Тарасов вместе, а тут вдруг один ничего не знает о делах другого.

— Я тоже говорил об этом, — поддакнул Салли, обращаясь к своим товарищам.

— Грамотно мыслишь, Женя, — похвалил меня Пастор.

Он наконец обернулся к нам и прикурил сигарету от дорогой зажигалки.

— Ерунда это все, — задумчиво произнес Граф. — Я тогда вам говорил, что ерунда, и сейчас скажу тоже самое. Я давно знал Крученого. Этот пацан — себе на уме. И в том, что он не захотел посвящать Димана в свои планы и идеи, нет ничего странного. Скорее наоборот. Это только подтверждает мое мнение о нем.

О ком — я так и не поняла. То ли Граф говорил про Крученого, то ли про Кончаловича. Впрочем, какая мне разница.

— А какую роль во всем этом играет Полянин? — обратился Граф ко мне с новым вопросом.

Еще во время обеда я решила, что ничего не стану скрывать от них. Себе дороже. Тем более что воры говорили со мной вежливо, не грубили. Почему бы мне не отплатить им той же монетой.

— Полянин — мой старый знакомый, — пояснила я. — Я обратилась к нему за информацией, и он любезно собрал ее для меня.

— А ты знаешь, что он тоже был заинтересован в смерти Крученого? — спросил Пастор.

— Знаю. Но полагаю, что он тут ни при чем. Хотя какое-то время у меня были сомнения насчет Антона Игоревича.

— Что за сомнения? — тут же уцепился за мои слова Пастор.

Я в двух словах поведала им о случае на конспиративной квартире Полянина. О том, что он дал мне ключи от своей квартиры. И о визите ментов глубокой ночью.

— Интересно, — в очередной раз резюмировал Салли.

Граф перевел взгляд на него.

— Салли, узнай, что там за непонятки вышли с Поляниным, — распорядился он.

— Сделаем, — коротко бросил тот, затем налил себе почти целый стакан водки и со знанием дела опрокинул в свою утробу.

— Теперь давай про мента рассказывай, — заказал мне Граф новую тему. — Про Рулаева. Чего он там воду мутит.

— Вы уже успели с ним познакомиться? — спросила я.

Граф рассмеялся, а вслед за ним захихикал и Шейх.

— Мы с Витюшей уже давно знакомы, — огорошил меня смотрящий Москвы. — Как говорится, с незапамятных времен. Этот продажный легавый в свое время оказал нам немало неоценимых услуг.

— Если вы такие друзья, — прищурилась я, — может, скажете ему тогда, чтобы он оставил меня в покое. Я ведь не виновна.

— Друзья — громко сказано, — поморщился Граф. — Правильным пацанам кентоваться с ментами западло, но так уж и быть, посмотрю, что можно сделать для тебя.

Похоже, я приглянулась Графу. С одной стороны, меня это порадовало, больше шансов остаться в живых. А с другой — прилипнет потом, не отвяжешься. Обиды будут. А обиды воров в законе куда опаснее обид простых смертных.

— Что у вас с ним за рамсы? — Граф налил себе минеральной водички. Немного. Только, чтобы горло промочить.

— Да ничего особенного. Майор пытается меня поймать, я от него убегаю. Типичный случай детской игры в милиционеров и бандитов. Только вот есть одна загвоздка, — я немного помолчала. — Рулаев скорее всего лишь желает выглядеть положительным героем. У меня есть кое-какие сведения, что он заодно с убийцей. Вот он-то и знает, кто пристрелил вашего Крученого.

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался Граф.

Я снова стала излагать события прошедших дней, делая основной упор на личность следователя Рулаева. Поделилась я с ними и последней информацией, полученной сегодня от Полянина о взаимоотношениях Рулаева и Лосинского.

— То есть он нам может помочь найти Лося? — вскинулся Шейх. — А мы-то его разыскиваем сломя голову.

— Да нет, ребята, — Салли наконец отложил вилку в сторону и достал сигареты. Почесал волосатую грудь. — Уверяю вас, Лось тут ни при чем.

— С чего такая уверенность, Салли? — вступил с ним в дискуссию Пастор. — Он твой кент, что ли?

— Не в этом дело. У Лося для таких серьезных дел мозгов недостаточно. Слабоват он по этой части. Ему, по-любому, руководитель нужен.

— Так, может, Рулаев им и руководил? — предположил Шейх. Он еще что-то соображал.

— Херня, — уверенно отмахнулся Салли. — Из мента тоже руководитель никудышный. Он умеет только бабло своим нытьем выкачивать.

— Салли верно говорит, — подвел итог Граф. — Или в этом деле замешан кто-то еще, или Лось не при делах. А смылся он, потому как сдрейфил. Документы, что ты у майора сперла, у тебя?

Это он снова почтил меня своим вниманием.

Я молча достала из-за пазухи три бланка и протянула Графу. Он, перегнувшись через стол, взял их в руки, положил перед собой, углубился в изучение.

— Да, красиво все майор сварганил, — произнес он через некоторое время. — Умелец.

— Дай взглянуть, — попросил его Салли.

Бланки перекочевали к нему.

— А что за свидетель? — спросил меня Граф. — Кто-то, выходит, видел вас с Крученым, когда вы приехали к нему на дачу.

— То, что у меня было с Анатолием рандеву, я и не скрывала, а вот свидетель, похоже, липовый. Майор сам его выдумал. Я пыталась что-нибудь выяснить, но такого человека никто не знает. Может, его и в природе не существует.

— Катаев, — произнес вслух Салли, поднимая глаза к потолку. — Знакомая фамилия. Где-то я ее уже слышал.