Сергей Рокотов - Вышедшие из мрака Страница 23

- Вы обознались, дама. - А сам подмигнул и одними губами шепнул: Жди весточки...

- А куда вы летите? - прошептала Марина, глотая слезы. И также одними губами добавила: - Мы давно уже одни, я и Антошка... А мама умерла. Пять лет назад...

- Куда лечу? - побледнев от всей этой мгновенно выданной, ошеломляющей информации, переспросил Жебрак. - В Стокгольм, дама, - четко и внятно произнес он. - Но вы обознались. - Снова подмигнул ей, повернулся и зашагал к таможенному контролю.

Тем временем опростоволосившегося Дьяконова положили на носилки и понесли в медпункт. Корна повели в отделение.

Марина Михайловна стояла у стойки. По щекам её текли слезы. Она их не вытирала...

8.

- А? Что? Где я? - вскочил с койки Игорь, приходя в себя.

- Вы в медпункте, на вас было совершено хулиганское нападение. Хулиган задержан, он в отделении..., - ответила миловидная медсестра. - Как вы себя чувствуете?

- А сколько прошло времени, пока я тут лежал?

- Примерно час, - ответила медсестра. - Так как же вы себя чувствуете?

- Отлично! Лучше не бывает! - не помня себя от досады, произнес Игорь. Он выскочил из медпункта и бросился к справочному бюро.

- Куда только что вылетел самолет?

- В Стокгольм.

- Он уже набрал высоту?

- Да, уже полчаса летит...

Игорь побрел по направлению к отделению милиции. Угрюмо открыл дверь и увидел там, сидящего за решеткой Корна. Тот весело глядел на него.

- Ради Бога, извините, - говорил Корн. - Я подумал, что вы бандит... Примите мои извинения...

- Это Илья Михайлович Корн, известный в городе хирург, - прошептал Игорю дежурный. - Его надо срочно выпускать, он сегодня оперирует одного важного американца... Разберитесь сами, пожалуйста... А если хотите, подавайте на него в суд...

Дверь обезьянника открылась, и Корн вышел оттуда с победоносным видом.

- Примите мои извинения, - улыбался он Игорю. - Я не хотел покалечить вас...

- Как бы я вас не покалечил, - проворчал Игорь. - Повезло вам просто...

- Не расстраивайтесь, я в прошлом чемпион СССР по карате, - успокоил его Корн.

- Так вы тот самый Илья Корн? - поразился Игорь, мгновенно вспомнив своего обидчика. - В восемьдесят девятом я не дошел до финала, проиграв Авдеенко.

- Ба! - совершенно дружелюбно улыбаясь, хлопнул себя по лбу Корн. Вы не дошли до финала, а я дошел, выиграв у Габелия. А в финале победил Темирбаева. Так и стал чемпионом СССР. Я вспомнил вас, вы ведь Игорь Дьяконов?

- Он самый...

- А я как-то не сопоставил..., - прошептал Корн.

- Ну вот, вижу вы знакомы и договорились, - улыбнулся дежурный милиционер. - Так что, обращайтесь в суд, если имеете претензии, господин Дьяконов. А по поводу освобождения господина Корна дал распоряжение начальник петербургской милиции, так что все претензии к нему.

- Да нет у меня никаких претензий, - буркнул Игорь. - Только к самому себе, тренироваться надо было лучше... Ни чемпионом не стал, ни преступника не задержал...

"Какая глупость", - прошептал он, выходя из отделения. - "Воистину, после радости неприятности по теории вероятности..."

- Прекратите преследование этой семьи, Игорь, - попросил шепотом Корн, беря его под руку. - Это не принесет вам лавров...

- Он убийца, ваш родственник, - ответил ему Игорь. - На его совести человеческая жизнь, а, возможно, что и две. Причем, жизни очень достойных и порядочных людей...

- Этого не может быть, - покачал головой Корн. - Быть этого не может... Он очень хороший человек, только очень несчастный... Знали бы вы, какая горькая у него судьба, не стали бы преследовать...

Затем он подошел к сидящей на скамейке сестре, взял её под руку, и они вышли из здания аэропорта.

Вышел и Игорь, вдруг внезапно потерявший всякий интерес к этому делу, вытащил сигарету, закурил, задумался... И Корн, и его сестра Марина были очень симпатичны ему, он не хотел им зла... Но ведь Жебрак убил Гордеева, а, скорее всего, и Самарцева, почтенных, ни в чем не повинных людей... И он должен был понести заслуженное наказание. Но теперь Жебрак был недоступен Игорь был не в состоянии сообщить о нем, скрывающимся неизвестно под какой фамилией, в шведскую полицию, не имея никаких доказательств. Это было совершенно бесполезно, полнейший абсурд, и ему больше ничего не оставалось, как примириться со своим поражением... Как же глупо и нелепо все получается с самого начала этого запутанного дела - вырубился и упустил Веревкина, теперь вырубился и упустил Литовченко... Нелепость, непрофессионализм и невезуха...

От мрачных раздумий его отвлек звонок мобильного телефона.

- Игорь, привет. Это Селюков. Могу тебя порадовать. Тут звонил Порошин из Москвы, сказал, что задержана какая-то Самарцева...

- Задержана?!!! - вскрикнул от радости Игорь. - Вот молодцы...

Воистину, третье мая две тысячи первого года было днем потрясений.

Игорь купил билет на Москву, помаялся немного в Пулково, но уже через три часа вышел в аэропорту Шереметьево. Сгорая от нетерпения узнать подробности дела, он взял такси и, не заезжая домой, поехал к Порошину.

9.

... Когда он подъехал к районному центру, уже начинало темнеть. В Уголовном розыске сказали, что Лев Константинович пошел домой. Дьяконов поехал к нему.

... - Эге, легок на помине! - хриплым голосом произнес Порошин. - Ну заходи, гостем будешь... А мы как раз ужинать собрались... Я-то тебя ждал завтра... Но кое-что приготовил...

- Что? - усталым голосом спросил Игорь.

- А ты догадайся...

- Не могу, не томи...

- Лева, приглашай гостя к столу, - послышался из-за двери голос хозяйки. - Пельмени стынут...

- Пусть стынут, - ответил, зевнув, Порошин. - У меня для Игоряхи есть другое, давно обещанное угощение. Дюжина темного пива и прекрасные креветки... А пельмени потом поедим...

- Не заслужил я этого угощения, - пробормотал Игорь. - Сам пей. Упустил я убийцу...

- Зато я не упустил. И угощения заслужил. А тебя, как старого друга, с которым брали Стерлядкина, приглашаю со мной эту трапезу разделить. Не алкаш же я, в самом деле один дюжину пива уничтожать, да и вредно мне, к тому же. Маша не пьет, дети не пьют... Так что, выручай...

- Ты не упустил?!!! - вытаращил глаза Дьяконов.

- А кто по-твоему задержал Самарцеву? - усмехнулся Порошин. Кто сидел каждую ночь в засаде? Не я ли? А он мне тут баки заколачивает... То, что не решается умом, решается терпением и выдержкой... Как же мне опостылело там сидеть, знал бы ты, у меня радикулит и шейный и поясничный... И печень барахлит, и еще...

- Ну, рассказывай, - схватил его за рукав белой рубашки Игорь. - Не томи душу...

- А вот нет, - лукаво улыбнулся Порошин. - Принято начинать с плохого, так что первым рассказывай ты...

Дьяконов угрюмым тоном рассказал Порошину о том, что произошло с ним в Санкт-Петербурге. Порошин слушал как-то рассеянно, но когда дело дошло до потасовки в аэропорту, громко расхохотался. Игорь помрачнел и окончание своего повествования договорил уже совсем скорбным тоном.

- Все, - подвел итог он. - Теперь твоя очередь...

- Я сначала выпью пива за самого себя, а уж потом все расскажу. Иди, садись за стол, частный детектив...

Игорь сел за обильно накрытый стол рядом с тремя сыновьями Порошина. Все они были так же упитанны, как и отец, и голосом были похожи. Лев принес четыре бутылки "Афанасия" и поставил на стол.

- Угощайся, из холодильника. А креветки варятся... По моему личному рецепту, с приправами...

Игорь отхлебнул пива и просительно поглядел на старого друга.

- Ладно, слушай. И они пусть слушают, у меня от жены и детей секретов нет... Короче, плохо искал наш Родион Петрович, не все взяли наши кладоискатели. А я потом туда вернулся и ещё кое-что нашел. Отнес, куда положено, а сам понял, что должны они туда вернуться. Видать, что-то их спугнуло... Сидел несколько ночей, и вот гляжу - идет она... Ну я тихонько подошел сзади и... цап-царап... Она от ужаса чуть не обмочилась там... Извини, Машенька, - заметил он укоризненный взгляд жены. - Я на неё пушку наставил и вежливо попросил мне все рассказать, иначе тут же уложу, как я сказал, при попытке к бегству...

- И что?

- А что ей оставалось делать? Жизнь-то у неё одна... Как и у всех... Раскололась, как миленькая, наша крутая Алла Андреевна...

- Ну? И что же она рассказала?

- Она спокойно жила с Самарцевым, как вдруг в Саблино, неподалеку от их дачи, она повстречала человека, очень похожего на её бывшего мужа Данилова. Она так и ахнула. Он сделал ей знак, чтобы она его не узнавала, а потом сгинул на долгие годы. Она жила в постоянном страхе, будучи уверенной в том, что Данилов жив и находится где-то поблизости, только Бога молила, чтобы ухлопали его где-нибудь. Только Бог не сжалился над ней. Прошло лет восемь, она шла на дачу с электрички... А сзади услышала знакомый голос. "Узнаешь?" - спросил он. - "Узнаю", - прошептала она, вся в ужасе, хотя он очень сильно изменился, поседел совершенно, отпустил усы, носил очки, вообще стал каким-то другим. Но все же, вроде бы он, и опасаться его надо. Знала ведь Аллочка, кем был её муженек, ему убить, что высморкаться, человек, находящийся на грани между подонком и маньяком... "Вякнешь урою", - пообещал... Они с ним встречались на квартире в Москве, которую он снимал. Общались, короче, а уж в качестве кого общались, это их дела... И он поведал ей, что в подвале дома, в котором они живут, зарыты ценности на огромную сумму. Как он о них узнал и почему до того не объявлялся, он не говорил. А расспрашивать такого человека было опасно. Договорились они при удобном случае ценности вытащить и поделить. Но она стала сомневаться, её ли это муж, больно уж он изменился. Хотя знал обо всех её делах все досконально, до мелочей... А окончательно убедилась она в том, что это не он, когда увидела его босиком. У того-то мизинца на левой ноге не доставало, а у этого все было на месте. Он врубился, что до неё дошло, но карт своих не раскрыл. Именовался он, как сам ты прекрасно знаешь, Виктором Артемьевичем Литовченко. Алла Андреевна ввела его в дом, познакомила с мужем, тот стал вроде бы, другом семьи. Человек он, сам знаешь, веселого нрава и очень эрудированный по части литературы и других изящных искусств, за умным словом в кармане не полезет. И все было бы у них o,key, если бы как назло, Самарцев вечно не торчал дома. Как говорится, находился на творческой работе, за пределы участка ни на шаг, попробуй тут, отыщи что-нибудь? Время ведь нужно... Вот в тот раз не выгорело, Литовченко исчез, а появился, как известно, в начале марта, когда Самарцев должен был поехать в санаторий. И тут все планы нарушил подслеповатый художник Гордеев. Он узнал в Литовченко Данилова, с которым когда-то сидел в одной камере в пересыльной тюрьме и решил позвонить тебе. Но его убили во время звонка...