Марина Серова - Фиктивный бойфренд Страница 23

— Что они спрашивали у тебя?

— Ничего не спрашивали. Сухоруков ликовал, говорил, что с самого начала подозревал меня. Посоветовал добровольно вернуть всю информацию, которой я располагаю. И сдать человека, на которого работаю.

— Они что, не пытались обыскать тебя, твои вещи?

— Нет, ну меня обыскали, конечно. А вещи нет. По крайней мере, не при мне. Может, потом, когда мы ушли. Антон, он же остался на месте, наверняка перевернул все вверх дном.

— А почему нас держат здесь?

— Сухарь Левицкого вызвал. Хочет продемонстрировать меня шефу во всей красе. И потом, они же уверены, что я здесь с кем-то встретиться должен. Кстати, ты у них подозреваемая номер один. — Стас грустно усмехнулся. — В общем, отсюда мы уедем только тогда, когда Сухоруков узнает, с кем я должен был встретиться.

Тело постепенно возвращалось ко мне. Слушая Гоцульского, я не переставала повторять попытки «раскачать» себя. Сначала мне удалось согнуть правую ногу. Потом я приподнялась на локтях и оторвала от пола тяжелую, как гиря, голову. Казалось, на мне пудовая шапка, которая больно давит на виски и тянет обратно к полу. Но я не позволила себе расслабляться, собралась с силами и подтянулась. Через пару минут я уже полулежала-полусидела, опершись на стену. Я посмотрела на Гоцульского. Его приковали наручниками к нижней части трубы так, чтобы он не мог подняться. Он мог только сидеть или лежать. Стас предпочел сидеть.

— Так что теперь мы вынуждены торчать тут и дожидаться Левицкого, — закончил свое повествование Станислав.

— Сколько сейчас может быть времени? Хотя бы примерно.

— Часов пять утра. Может, шесть.

— Значит, я недолго была в отключке.

— Ну час точно.

— А где Максим? — В сознании как молния мелькнула мысль о мальчишке. Страх стремительно прополз по каждой клеточке тела. Я как будто разряд тока получила. Жизнь внутри меня закипела. Боль отступала, ненависть нарастала и заставляла двигаться. — Что они с ним сделали? — Я уже стояла на коленях, хотя держать равновесие было еще сложно, заносило в сторону, и я прислонилась плечом к стене.

— Я не знаю, — промямлил Станислав.

Его ответ еще больше разозлил меня. Желание действовать, и немедленно, заглушало все другие потребности организма. Пошатываясь, я поднялась на ноги и шагнула к двери.

— Что ты собираешься делать? — Гоцульский испуганно смотрел на меня.

— Мне надо выяснить, где конкретно мы находимся и как отсюда выбраться.

— О-о-о, — Стас огляделся по сторонам. Хотя тут и оглядываться не надо было. Маленькая комнатка была как на ладони: голые стены с трех сторон и узкая дверь с четвертой. Даже предположить сложно, что здесь было до того, как мы со Стасом попали сюда. Возможно, комнатка для персонала, а может, для техники какой-нибудь склад. Отсюда только один выход, через дверь.

Похоже, он был прав. Сквозь стену не пройдешь. Хотя мое внимание привлекла одна маленькая деталь. Стены комнатки были выкрашены в нежный бежевый цвет, в одном только месте бежевый цвет казался сочнее и ярче. Как будто в этом месте скрывалась какая-то неровность, вроде забитой запасной двери. При свете ламп эта неровность выделялась, отличалась по цвету.

Я решила обследовать подозрительный участок. Правда, имелась одна проблема — наручники. Прежде мне надо было освободить руки, но ввиду отсутствия всех подручных материалов, с помощью которых я с легкостью могла избавиться от оков, это было непросто сделать. Для начала я легла на спину и подтянула ноги к груди. При этом постаралась извернуться так, чтобы руки максимально приблизить к пяткам. Хорошая растяжка позволяла мне проделывать такие штуки не раз. Я поочередно продела в получившееся кольцо сначала правую, потом левую ногу. Руки в браслетах оказались передо мной. Теперь я могла простучать стенку и выяснить, что скрывается за ней.

Гоцульского мои гимнастические упражнения поразили, и он поспешил выказать восхищение:

— Ну ты даешь! Я бы так не смог.

— Когда все закончится, научу и тебя таким штукам.

— Надеюсь, мне это больше никогда не пригодится, — усмехнулся он.

— Кто тебя знает, может, ты еще кому-нибудь отомстить захочешь?

— Сомневаюсь. — Улыбка вмиг слетела с губ Станислава. — Мне бы из этой заварушки выбраться.

Я внимательно осмотрела стену, простучала каждый ее сантиметр, но ничего похожего на дерево или металл не обнаружила. Обычный обман зрения, стена ровная, аккуратно покрашенная. Но я не стала сдаваться, медленно проходя по периметру комнаты, водила рукой по стенам. Только прохладный камень, покрытый несколькими слоями краски. Мы были как в бункере.

Раз выход на свободу у нас только один — через дверь, буду исследовать ее и при необходимости штурмовать.

— Я бы помог тебе, но меня к этой паршивой трубе пристегнули, — виновато сказал Стас, наблюдая за моими действиями.

— Пока мне твоя помощь не нужна, — ответила я рассеянно и прислушалась к происходящему за дверью. Там было тихо.

Поразмыслив пару минут, я предложила:

— Выйти мы сможем только через эту дверь. Поскольку открыть ее я пока не могу, надо, чтобы это сделал кто-то другой.

— Думаешь, я смогу? — Гоцульский с удивлением посмотрел на меня.

— Ты тоже не сможешь.

— Тогда кто?

— Да кто угодно, лишь бы повернули ключ в замке и открыли дверь. Дальше будем действовать по обстановке.

— Боюсь, что даже по обстановке я действовать не смогу. Разве что кричать.

— А еще кусаться, плеваться и пинаться. — Я несколько расширила список возможностей скованного человека.

— О, — улыбнулся Станислав, — это действительно смогу.

— Тогда для начала ты должен заманить сюда людей Сухорукова.

— А как это сделать?

— Заорать во все горло.

— А ты не можешь поорать?

— Стасик, я не поняла, ты что, не хочешь выбраться из плена? Давай ори что-нибудь, что угодно, приступ истерии изобрази или испугайся крысы. Только повыразительнее пугайся, чтоб они поверили. А мне орать не стоит. Будет лучше, если для них я останусь как будто без сознания.

— Ну ладно, попробую, — нехотя согласился Гоцульский. Изображать из себя любовника он может, а истерик у него не получается, видите ли.

Стас уже приготовился закричать, когда я услышала странный звук где-то над головой.

— Тихо, — прошептала я. — Ты слышишь?

— Что? — Гоцульский навострил уши и, проследив за моим взглядом, тоже посмотрел на потолок.

Странный звук снова повторился. Какой-то неотчетливый дзынь, а потом то шипение, то постукивание.

— Слышу, — почти шепотом сказал Стас и посмотрел на меня. — Неужели и вправду крыса? — Гоцульский слегка изменился в лице.

— Тсс! — я велела Станиславу молчать.

Посторонний шум медленно приближался к нам. Позвякивание и постукивание слышалось все отчетливее, странный звук доносился из-за решетки вентиляционной отдушины. Кто-то аккуратно двигался по трубе. Я приблизилась к тому месту, где располагалась решетка. Она была такой частой, что практически сливалась в одно целое. Что происходило по ту сторону, увидеть было невозможно, но я продолжала пристально смотреть в узкое решетчатое окно и ждать, кто оттуда появится. Жаль, вентиляционная отдушина была высоко под потолком, дотянуться до нее можно было только с помощью Стаса. А он сидел, прикованный к трубе, и помощник из него был никудышный.

— Женя, кажется, я уже готов кричать, — Гоцульский говорил тихо, в его голосе я слышала тревогу.

— Рано.

Еще около минуты Стас был в напряжении, я сосредоточенно наблюдала за окном. И вдруг — тишина. Никаких звуков. Хотя нет, кое-что было. Дыхание, частое, тяжелое дыхание. Крыса не может так громко пыхтеть.

— Женя, — услышала я детский голос.

— Максим?!

— О, это Макс, как здорово, — с облегчением вздохнул Гоцульский.

— Ага! — Парнишка обрадовался. — С вами все в порядке?

— Относительно, — строго сказала я. — А ты что там делаешь? Как ты туда попал?

— Я следил за вами.

— Опять следил?! Сколько раз тебе можно повторять, никакой слежки. Это опасно.

— Так мне что, отползать обратно? — с сарказмом поинтересовался Макс.

— Подожди, — остановила я братишку. Его присутствие здесь беспокоило меня, но он на данный момент был нашей тоненькой ниточкой к спасению. — У тебя есть что-нибудь острое?

— Перочинный нож подойдет?

— Очень даже подойдет! Попробуй просунуть его через решетку и скинь мне.

— Сначала я попробую открыть эту решетку.

— У тебя что, такой большой перочинный ножик, что он не пройдет сквозь решетку?

— Нет, ножик маленький, он пройдет.

— Так кидай.

— А пистолет точно не пролезет.

— Какой пистолет? — Я даже вздрогнула от удивления.

— Твой.

— Ты где его взял?