Оксана Обухова - Боже мой, какая прелесть! Страница 23

– Да, – не стала обманывать я и вздохнула: – Ты позвонил маме в больницу из моего дома.

Голова Антоши склонилась еще ниже, нос почти в столешницу уперся.

– Я так и подумал, – вздохнул мальчик. – Когда этих гадов у тебя увидел…

– Думать, Антон, раньше надо было, – не стала я изображать добрую, всепрощающую фею.

– И что теперь будет? – собрав на лбу складки совсем как у шарпея, Антон блеснул из-под насупленных бровей виноватыми глазами.

– Для начала ты мне расскажешь без утайки все, что наболтал в милиции.

– Что?! – вскинулся пацанчик. – Я наболтал?!

– Да. Коновалов тебя ищет. Почему? Что такого ты сказал в милиции?..

– Это он сказал! – горячо воскликнув, перебил Антон. – Он сказал, что моя Лиза закрутила роман с Вадиком! А я сказал – врет он все! Я у тетки три недели живу, а Вадик приходил только один раз, и я все слышал!

– Успокойся, Антон, – тихонько хлопнула я ладонями по столу. – Не кричи. И скажи все спокойно. Вадим – это бухгалтер, который принес Лизе флешку?

– Да!

– И Анатолий Андреевич обвинил твою тетю в сговоре и романе с бухгалтером?

– Да!

Ловко. У некоего коммерсанта пропадает некий бухгалтер с некоей информацией или даже с деньгами. Коммерсант – пострадавшая сторона.

Но тут появляется некая бывшая любовница, обладающая неким компроматом.

Что делать коммерсанту?

Обвинить двух бухгалтеров в любовной связи, кознях и злонамеренных инсинуациях: бывшая любовница решила отомстить, подговорила нового главбуха стащить деньги и обвинить в этом Анатолия Андреевича.

То есть действовали они заодно. И кто, спрашивается, после всех этих умозаключений убил коварную Елизавету Авросину?

Конечно тот, кто спер деньги, исчез и не захотел делиться. Бухгалтер Вадик. Поскольку пострадавшему коммерсанту убийство не выгодно, он и так со всех сторон пострадавшая сторона. Все высвечивается в духе классических мелодрам – кто шляпку спер, тот и тетку пришил.

В убийстве Лизы, судя по всему, Коновалов решил обвинить пропавшего бухгалтера.

Но не факт. Так можно рассуждать, только придерживаясь шаблонов классических мелодрам.

А у нас – триллер. С убийствами, погонями и краденой банковской информацией.

– Антон, а что конкретно говорил Вадим, ког да приходил к твоей тете? Дословно.

Мальчишка скуксился и посмотрел в окно.

– Ты снова меня обманываешь? – догадалась я. – Ты ничего не слышал?

– Да не обманываю я! – взревел Антон. – Они шушукались. Потом Лиза позвонила маме и сказала: Коновалов крутит. Химичит что-то! А ее любит, потому и уволил! Не хотел виноватой делать!

– То есть разговора Вадима с Елизаветой ты не слышал?

– Нет, – опустил вихры пацаненок.

– Но в милиции сказал обратное.

– Да! – вскинулся Антон. – А что он врал, будто тетя Лиза с Вадимом заодно и они его обокрали!

– А кто тебе эти слова передал? Лейтенант Сережа?

– Да, – всхлипнул мальчик.

Ну и пироги.

Два недоросля. Один служебной информацией с ребенком делится и к свидетельнице, ловкач, направляет. Второй лепит все подряд, лишь бы убийцу наказали…

– Антон, ты понимаешь, что, если в суде нач нешь давать лживые показания, хороший адвокат тебя вмиг расколет?

Мальчишка дернул плечом и фыркнул.

– Расколет, расколет. Поймает на несоответствиях и расколет. И тогда, Антон, из свидетеля обвинения ты перейдешь в свидетели защиты.

– Почему?

– Потому что все сомнения толкуются в пользу обвиняемого, – весомо заявила я.

– А мама?! Она же с Лизой разговаривала!

– О чем? – притворно изумилась я. – О том, что Коновалов любит Лизу, что-то химичит, и никаких конкретных доказательств? Все это прозвучит со слов третьих лиц, подтвержденное ребенком…

– Я не ребенок!

– Для суда – ребенок, – твердо выговорила я. Разгребая дела покойного мужа, я достаточно юридической литературы перелопатила. Время было. – И вообще, Антон. Лучше бы ты не врал, что разговор Лизы с Вадимом подслушал…

– Но почему?! Все и так ясно было!

– Да ничего не ясно! – взъерепенилась я. – Ты только хуже сделал!

– Чем?!

– Тебе перестанут верить! А Коновалов… – Я запнулась и закончила с горечью: – А Коновалов, судя по всему, поверил.

– И что?

– А то, что теперь он тебя ищет. Ты для него опасный свидетель.

Мальчик съежился и шмыгнул носом.

– Я не хотел, – пробормотал он. – Я думал, так лучше будет…

Конечно думал. Но теперь у стороны защиты появится веское доказательство злонамеренного оговора подзащитного. Хитрая тетя, ребенок враль, а Анатолий Андреевич весь в белом.

Эх, знал бы Анатолий Андреевич, что мальчик все придумал! Что в точности не знает, к кому выходила тетя на свидание, что никакого разговора он не подслушивал…

Позвонить, что ли, и успокоить? Пусть оставит ребенка в покое, Антон сейчас ему больше полезен, чем опасен: такого языком наворотил, трем прокурорам не разгрести. Теперь, с точки зрения защиты, даже визит ко мне трех мордоворотов оправдан. Несчастный, безвинный бизнесмен ищет оговорившего его ребенка, чтобы спросить: за что, малыш? За что ты так со мною поступил?..

И нет его вины в том, что придумавший все мальчик ударился в бега. Во всем виновата лживая, коварная Лиза и вороватый бухгалтер.

Н-да. Пожалуй, для следствия все будет представлено именно так. Вадима нет, у «мерседеса», поди, давно капот отпилили и колеса поменяли. Все улики (кроме часов) подчищены, остается только не в меру болтливый мальчик…

Может быть, все же стоит убедить Анатолия Андреевича, что Антон ему не опасен? Уговорить оставить нас в покое?

А если я ошибаюсь? Если, не зная нюансов, влезу куда не следует?.. Уж больно ретив наш Анатолий Андреевич, уж больно прыток. Такую деятельность развил, никакой милиции не угнаться!

А ведь, казалось бы, ну нахимичил он чего-то с налогами и деньгами. Украл. Но зачем на Лизу-то «мерседесом» наезжать?! Сказал бы девушке пару комплиментов, пообещал жениться, в крайнем случае денег бы отвалил. Ведь Лиза поверила бы каждому слову. Растаяла, как подмороженная треска, и сама себя в кляре зажарила.

Но Коновалов ее убил. И в этом нет сомнений.

Почему?

Чего он так испугался, раз не стал договариваться и обольщать?

Он испугался обвинений в устранении бухгалтера, на которого свалил пропажу неких денег? Ведь сама по себе пропажа его волновать не должна – деньги украдены с его предприятия. Анатолий Андреевич пострадавшая сторона…

Значит, все дело в первом, предположительном убийстве Вадима?

Но это тоже ерунда! Лиза не могла быть этому свидетелем. Коновалов наверняка сам Вадика не убирал и имеет стопроцентное алиби…

Тогда в чем дело?! Почему Анатолий Андреевич ищет эту, вроде бы ненужную, флешку и Антона?!

Вадим и Лиза украли у него деньги? Спрятали информацию, и теперь Анатолий Андреевич ее ищет, так как не знает, где именно находятся деньги?

Нет, не поверю. Если бы все дело было в пропавших деньгах, Коновалов не стал бы убивать Лизу до того, как получил флешку. Это нонсенс. Он умасливал бы девушку, обещал ей выловить ведерко звезд с лунного неба, но – не убивал! Она единственный источник информации!

Ничего не понимаю. Такой умный товарищ, как Анатолий Андреевич, решился на странное неподготовленное убийство бывшей любовницы… Сам. Без помощников.

Что же такое сказала ему Лиза?! «Я ухожу, не ищи, не надейся, прощай»? Коновалов испугался, что девушка исчезнет, и задавил ее машиной?

Ерунда какая-то. Заколдованный круг из взаимоисключающих цепочек. Пока не разберусь в этих непонятках (и пока не приедет Рубпольский), ни на какое свидание с Анатолием Андреевичем не пойду и мальчика ему не отдам.

Я вынула из сумки мобильник с единственным занесенным в его память телефоном и нажала на кнопку вызова:

– Анатолий Андреевич, это я.

Антоша при этих словах чуть под стол не скатился.

– Да никуда я не пропала! Мальчика ищу. Да… да… Тренера нашла. Владимир Яковлевич. Но пока Антон ни у кого не появлялся. Буду искать. До связи. Денежки готовьте. – И прежде чем Коновалов влез с какими-то ценными замечаниями, отключила мобильник и вынула из него зарядный блок.

Береженого Бог бережет, как уже говорилось. В тариф телефонной связи может быть включена услуга «Поиск».

Антон шумно выпустил воздух из легких:

– Ну ты даешь!

– Чего? – заторможенно отозвалась я.

– Предупреждать надо! Я чуть… я чуть… – и снова выдохнул: – Ва-аще-е-е…

– «Ваще» ты будешь через три дня, – обрадовала я. – А сейчас иди к приятелю, прощайся, мы уходим.

– Куда?

– К моей подруге.

Антон насупился, собрал на лбу шарпеевы складки и проскулил:

– А на дачу? Может, поедем к ним, а? У них там классно, я на прошлой неделе был!