Сергей Бакшеев - Иного не желаю Страница 23

— Что, я?

— Вы уводите разговор в сторону.

— Я понимаю вас, Тихон. Еще полгода назад я сама бы не поверила, что древняя легенда о Золотом Руне связана с настоящим золотом. А потом я прочла тайное завещание отца. Орден Золотого Руна существует на протяжении многих веков — это известно всем. Но только избранные посвящены, что главное предназначение Ордена — хранить тайну золота древних греков. Его используют в самый критический момент для возрождения истинных человеческих ценностей, которые проповедует библия. Отец был убежден, что этот момент еще не настал. Но кто-то в Ватикане думает иначе, а скорее всего, хочет присвоить золото. Они пошли на убийство. Нельзя идти к святой цели по трупам. Два человека уже погибли…

— Кто второй? — встревожился Тихон. Он все время думал о Ларисе.

— Ассистентка отца. Ее убили, потому что она была рядом.

— Сочувствую. Но сейчас речь идет о жизни Ларисы.

— Согласна. Чем я могу помочь?

Заколов вспомнил о главном подозреваемом:

— Антонио Мартин — я не верю ему. Я пробовал говорить с ним по-английски, но он уходит от ответов. Помогите допросить его на испанском.

— Допросить? Это обязанность следователей.

— Почему же вы ведете свою игру, а не обратились в полицию?

Мария прикусила губу, на минуту задумалась.

— Хорошо, я помогу вам. И с Антонио, и с другими. Но у меня есть условие.

— Какое?

— Когда мы найдем Ларису, вы вернете мне манускрипт.

Теперь настала очередь задуматься Заколову. Не поддается ли он шантажу? А вдруг, Мария сама похитила Ларису, чтобы обменять ее на историческую реликвию? К черту сомнения! Пусть его обманут. Жизнь любимой девушки важнее любого клада!

— Договорились, — согласился Тихон.

— Еще одно условие. Никто не должен знать, кто я на самом деле. Для всех я просто переводчица.

— Нам пора наведаться к Антонио, переводчица, — заторопился Тихон.

Когда шаги над головой стихли, человек в подполье опустил стакан и победно ухмыльнулся: его план работает.

Темная извилистая дорожка вывела Тихона и Марию к лучшему коттеджу на территории пансионата. В одной его половине жил режиссер Хуан Гонсалес, в другой — исполнитель главной роли Антони Мартин. Неожиданно, свет в правой половине, где проживал актер, погас.

— Антонио может не открыть нам. Мы наделаем много шума, если вломимся без разрешения. Мне не нужен скандал, — забеспокоилась Мария.

— Тише!

Заколов схватил Марию за руку и дернул ее за собой в кусты. Дверь коттеджа открылась, на пороге появился Антонио Мартин в непривычном для себя спортивном костюме. Он достал из кармана ветровки какую-то вещицу, словно проверяя, не забыл ли чего, подбросил ее на ладони и сжал в кулаке. В свете лампы, освещающей крыльцо, мелькнул стальной отблеск. Антонио бросил взгляд по сторонам, накинул на голову капюшон ветровки и затрусил по дорожке.

— За ним! — велел Заколов, как только актер пробежал мимо притаившейся в кустах парочки.

— Думаете, он приведет нас к Ларисе?

— А вы часто берете на пробежку перочинный нож?

Путь Антонио лежал к главному корпусу пансионата, в котором на время ремонта функционировал лишь первый этаж. Было уже поздно, все покинули столовую, и сейчас в пятиэтажном здании не светилось ни одно окно. Главный вход в здание оставался открытым. На пороге артист резко обернулся, слежки не заметил и юркнул внутрь.

Тихон вместе с Марией прокрались вдоль здания, задержались перед дверью, ничего не услышали и, соблюдая осторожность, вошли в главный корпус. За двустворчатой дверью располагался тускло освещенный центральный холл, который разветвлялся на два длинных коридора. Левый вел в хорошо знакомую столовую, а правый… Справа Тихон услышал металлический скрежет и украдкой выглянул из-за угла.

Звездный актер пытался вскрыть ножом дверь в директорский кабинет. Вскоре ему это удалось, и Антонио скрылся внутри.

Заколов тут же переместился к кабинету и прислушался. Из приоткрытой двери доносилось пощелкивание телефонного аппарата, а потом радостный голос Антонио позвал Катрин.

Он звонит своей подруге в Испанию, догадался Заколов. Выход на международную связь есть только из кабинета директора пансионата.

Тихон уступил Марии место около двери и попросил перевести:

— О чем они говорят?

— Он просит Катрин прилететь в Сочи, — зашептала Мария. — Завтра же. Режиссер согласен снимать ее вместо русской. Русская испугалась и убежала.

— Что напугало Ларису? — заинтересовался Тихон, вспомнив странную записку девушки.

Тем временем Антонио потерял бдительность и перешел на повышенный тон.

— Он оправдывается перед Катрин, — переводила Мария. — Клянется, что не спал с Ларисой. Она не в его вкусе. Она вообще…

— Почему ты замолчала? Переводи. Я слышу имя Ларисы, — забеспокоился Тихон.

— Это не имеет отношения к делу.

— Переводи.

— Как хочешь. Антонио назвал Ларису фригидной льдышкой. Катрин требует объяснения: откуда он знает про ее фригидность. Обычная ссора испанской парочки на пустом месте.

— Они говорят про Ларису. Почему он сказал, что Лариса испугалась? Кто ее напугал?

— Тихон, успокойтесь, нас услышат. Мне кажется, Антонио, хоть и рад исчезновению Ларисы, но не способен причинить ей вреда. Он безобиден.

— Это я сейчас выясню!

С этими словами Заколов ворвался в кабинет и набросился на изумленного актера. Он заломил испанцу руку за спину и бухнул его головой о стол.

— Говори, гад, где Лариса? Что ты с ней сделал? — требовал Заколов.

Прижатый щекой к столу испанец стонал от боли, телефонная трубка валялась перед его носом. На другом конце провода заливисто верещала напуганная Катрин.

Тихон для убедительности замахнулся кулаком:

— Где ты прячешь Ларису?

— Лицо, только не в лицо, — умолял актер.

— Тогда говори!

— Я пошутил с ней. Переоделся в шута, напугал. Я хотел, чтобы она занервничала и не смогла играть. Только и всего!

— Где Лариса?

— Это было еще вчера. Я не знаю, где она.

— Так, сейчас ты расскажешь все по порядку. И не вздумай врать! Переведите ему! — Тихон обернулся, призывая на помощь Марию.

Однако переводчица исчезла. Вместо нее в кабинете появился озадаченный директор пансионата Данилин в наспех застегнутой рубашке.

— Что здесь происходит? — пучил глаза директор.

— Антонио что-то сделал с Ларисой. Это он ей угрожал. Он!

— Прекратите немедленно, Заколов!

— Он признался, что напугал ее.

— Отпустите гражданина Испании! Будет международный скандал.

Данилин вмешался, оттащил Заколова и извинился перед испанским актером:

— Простите, господин Мартин. Вы свободны. А с хулиганом, — глаза директора метнули молнию в Заколова, — я сам разберусь. Будьте уверены, мы накажем его.

Антонио, ворочая вывихнутым плечом, попятился к выходу и скрылся за дверью.

Данилин уставился на Тихона:

— Ты что себе позволяешь, Заколов? Устроил драку с иностранным подданным, известным артистом.

— Лариса пропала, а Антонио первый, кто в этом заинтересован. Он хочет, чтобы вместо Ларисы снималась его подруга.

— А почему ты так волнуешься? Ты Трушину действительно любишь?

— Не ваше дело!

— Я ведь в курсе, что Лариса Трушина не просто актриса, а дочь прославленного академика. Завидная невеста для такого, как ты.

— Лариса исчезла. Возможно, ее жизнь в опасности, а вы…

— Заколов, как мужик я тебя понимаю. Рыжая красотка многих привлекает. Испанцев, Лакобу, горцев. А может и переводчицу, которая здесь промелькнула. Да-да! В раскрепощенной Европе девушка с девушкой не редкость. Ты приглядись, баба одевается как мужик и ведет себя по-мужски.

— Переводчица ни при чем.

— А еще есть работяги, тоскующие по женщинам, — продолжил Данилин. — Возможно, приковали девчонку к постели и тешатся сейчас наверху.

Заколов бешено сверкнул глазами и устремился к выходу из кабинета. По верхним этажам он пробежал еще до ужина, но картинка, нарисованная словами директора, заставила его сорваться с места.

— Стой! Я проверял твои чувства! — попытался остановить его Данилин. — Мои работники вышколены, как… Да стой ты! В этом здании Ларисы нет. Я отвечаю.

Распахнув дверь, Заколов налетел на Блонди Ивановну. Создавалось впечатление, что она подслушивала.

— А я думаю, что за шум, — изобразила удивление блондинка, заталкивая Тихона обратно в кабинет.

— Надо искать Ларису, время уходит! — горячился Тихон.

— А тебе не приходило в голову, что Трушина могла испугаться не мифического злодея, а собственного провала. Боялась, что не справится с ролью, — предположила Блонди Ивановна. — Это так по-женски. Испугалась, бросила все и улетела в Москву.