Тайна старой усадьбы - Андрей Анатольевич Посняков Страница 23

– Анатолий Иванович, вот вы, верно, не знаете, а я вам, как местный житель, скажу. Там же дорог нет! Болота одни кругом. Охотники да рыбаки одни шастают, да лесозаготовители еще – те на тракторах, на трелевочниках… А вы хотите – детей!

– Зато места, говорят, красивые, – улыбнулся кружковод. – Усадьба, опять же… Да доберемся! Где наша не пропадала?

– Вот и я о том – не пропали бы! – Говоров не сдавался. – Места там нехорошие, гиблые. Недаром давно уж все оттуда переселились.

– Переселили – вы хотели сказать, – как бы между прочим уточнил Анатолий. – По указу об агрогородах… Волюнтаризм называется!

Директор нервно поправил узел галстука. Абсолютно немодный, широкий, тускло-оранжевого цвета галстук совсем не подходил ни к серому пиджаку, ни к темной рубашке.

– Переселили – переселились – какая разница? Там каждый год и рыбаки, и охотники пропадают…

– Так по пьянке же все, Аркадий Ильич! Вы ж сами прекрасно знаете… А места там, говорят, одно загляденье.

– Так дорог же нет! Одни тропы. Вы как пойдете-то?

Говоров все же дал слабину, Анатолий это почувствовал и продолжил уламывать начальство.

– Понимаете, Аркадий Ильич, мы же не одни пойдем – со студентами… Ну, с теми, что за фольклором…

– А! Из Тарту, – вспомнил директор. – Ну, там люди серьезные…

– У них и палатки есть, и все такое. – Хитрый кружковод продолжал наступление. – Я вчера встретил профессора Арнольда, знаете, Отто Янович – мой старый знакомый… Он лучших своих студентов даст!

– Ага… – ехидно прищурился Говоров. – И что они там будут делать? С кого фольклор брать? С леших? Деревни там все заброшенные! Говорю же, одни охотники да рыбаки!

– И лесозаготовители.

– И лесозаготовители…

Глянув на стоящую на подоконнике «Спидолу», Анатолий пригладил волосы и продолжил:

– Как раз лесозаготовители нам и помогут! С ними мы почти до самого места доедем… Ну, на их машине…

– На машине… это хорошо, конечно… – задумался Аркадий Ильич. – Да только кто бы вам ее дал?

– Начальник лесозаготовительного участка Кононов! – Этот козырь кружковод приберег напоследок. Сказал, да еще припечатал: – Отто Янович с ним договорился еще вчера. Да вы только подумайте – совместная экспедиция: Озерский Дом пионеров и Тартуский университет! Какой славный отчет выйдет! А насчет фольклора… – Анатолий Иванович спрятал улыбку. – Так студентам не только песни да сказки нужны, и старинные вещи – тоже. Всякие там корзинки, короба, прялки… По заброшенным-то деревням такого добра навалом!

– Ну да… Так, а от нас-то что надо?

Директор все-таки сдался. Ну, еще бы – совместная экспедиция. Дом пионеров и университет! Даже звучит красиво. А уж какой будет отчет! В гороно рты пораскрывают от удивления… И может быть, под это дело удастся выпросить еще одну ставку сторожа… и полставки кружковода. А ведь может выгореть!

– Я вот тут уже и маршрут прикинул… – Закрепляя успех, Анатолий Иванович вытащил из кармана модного пиджака карту, разложил ее на столе, даже перевернул, чтобы собеседнику было понятно. – Вот тут вот – дорога, сюда нас и довезут… Дальше – пешком. Вот заброшенная деревня, вот ферма – тоже заброшенная… Там и заночуем. Ручей, озеро. Усадьба рядом…

– Хорошо. – Выслушав аргументы, Говоров махнул рукой. – Подготовьте список детей, разрешение от родителей на каждого, аптечку… Три дня вам хватит вместе с дорогой?

– Вполне!

* * *

Посмотрев на календарь, вырезанный из журнала «Работница», под толстым «машинным» стеклом на рабочем столе, Дорожкин грустно вздохнул, встал и прошелся по кабинету. Судя по недавним словам непосредственного начальства, отпуск участковому в ближайшее время не светил – потому как «работать некому»! Хорошо хоть, в августе-сентябре обещал, да ведь как там еще все сложится? Вдруг какой-нибудь залет даже самый дурацкий, какая-нибудь гнусная жалоба, да хоть от той же Мымарихи, и вот вам, дорогой товарищ лейтенант, отпуск в мартобре!

– В санаторий поеду, – пробубнил сам себе под нос участковый и задумчиво забарабанил по подоконнику. Потом вытащил из ящика стола пачку «Примы», закурил, хотя давно уже собирался бросить… Да бросишь тут, как же! Больно уж работа нервная.

Тот самый велосипед, собранный из разных частей, и потому имевший нескольких хозяев сразу, висел над головой несчастного Дорожкина, словно дамоклов меч, в любой момент готовый сорваться и ударить. Мелкие шпанята, хозяева, окончательно между собою рассорились, мало того – втянули в скандал родителей, а это грозило целой пачкой заявлений и жалоб.

И что было делать? Правда, у Ревякина имелся на этот счет какой-то план… Но вот какой именно, Игнат пока не рассказал, забыл, наверное, замотался.

Еще эти студенты – фольклорная экспедиция Тартуского университета – тоже источник возможных бед! Ладно, сидели бы себе тихо, так нет – поперлись на танцы. Там их и отоварили – а нечего было ходить! Теперь уж что… Теперь придется разбираться… Хорошо хоть, травм никаких нет, одни синяки. Да и не хотят ничего студенты – хоть в этом молодцы. Они-то молодцы, а вот их начальник, какой-то там профессор, вполне может накатать жалобу, да не в милицию, а сразу в райком! А там уж разбираться не станут, быстро спустят указание – наказать! А кто во всем виноват? Правильно – участковый.

Выпустив дым в форточку, Дорожкин потянулся… И вдруг заметил подъехавший к отделению двухцветный салатово-белый «Москвич», явно нездешний, чистенький, сверкающий хромированными накладками. Из машины вышел сухопарый пожилой гражданин с вытянутым лицом и седой шевелюрой и, что-то сказав водителю, направился прямиком в отделение…

Сердце участкового захолонуло…

И не зря!

Все его нехорошие предчувствия оправдались. Минут через пять в кабинет вошел начальник отделения Иван Дормидонтович Верховцев и с ним – тот самый тип из «Москвича».

– Вот наш участковый, Дорожкин Игорь Яковлевич, лейтенант, человек опытный. Во всем разберется. А это… – начальник посмотрел на Игоря, – это товарищ Арнольд Отто Янович, профессор. Начальник экспедиции. Ну, дальше вы тут сами…

Незаметно показав Дорожкину кулак, Иван Дормидонтович убрался восвояси.

– Вы садитесь, пожалуйста, э-э… Отто Янович. – Участковый указал на стул.

Уселся и сам, демонстративно положив перед собой чистый лист бумаги:

– Что там у вас случилось?

– Да, собственно, ничего страшного, – развел руками профессор. По-русски он говорил практически без акцента, но слишком уж правильно, старательно выговаривая слова. – Просто хотелось бы оградить в дальнейшем… Даже не знаю, писать ли заявление… Наверное, не стану. Может быть, можно будет так разобраться.

– На всякий случай напишите… – хитро предложил Дорожкин. – Пока полежит у меня, а там посмотрим. Так в чем дело-то?

– В субботу… Да, в субботу, часов где-то с одиннадцати и до полуночи, мешал