Галина Романова - С первого взгляда Страница 24

А Марин…

А Марин ведь, по сути, единственный, кто остался рядом с ней сейчас. Или она с ним, черт его знает.

Снегиревы после трагедии с Аллой замкнулись как-то, уединились, сами не звонят. На ее звонки отвечают односложно. С Антоном что-то поцапались. Он сердито сопит и не рассказывает. Рогулины с Логиновыми не входили в число лиц, с которыми Саша была способна откровенничать, а уж тем более искать в них для себя поддержку. Так они тоже сейчас не особенно жаждут общения. Сима Логинова, которую Саша всегда про себя считала не очень умной особой, недавно в телефонном разговоре с одной их общей знакомой обронила, что им следует обновить компанию. Что длительное общение таких разных, по сути, людей всегда пагубно сказывается на отношениях, а иногда и на самой жизни.

Никто и не умолял, между прочим!

Саша едва сдержалась, чтобы не фыркнуть именно такими словами, когда эта самая общая знакомая, тут же после телефонного трепа с Логиновой, перезвонила ей и передала в лицах весь разговор. Не без удовольствия передавала, строго выдерживая интонацию.

Влада…

Теперь, после того как та ловко использовала страшную ситуацию себе во благо, решив женить на себе Антона, Саша ей не особенно доверяла. Нет, она, конечно, понимала ее чисто по-женски и по-человечески. Девушка столько лет была безнадежно влюблена в него. Так долго страдала. Уже утратила веру в то, что когда-нибудь сможет и будет счастлива.

И тут такой подарок судьбы! Гибель Аллы для нее просто шесть номеров из шести, джек-пот в самой безнадежной лотерее, и как там еще называется неожиданно свалившееся на тебя счастье?

А может, и не неожиданное, а? Может, все ожидаемо, спланировано и…

Нет! Ну, нет же! Не могла Влада так сделать. И если бы могла, какого черта ждала так долго?! Давно бы уже прибрала к рукам норовистого Антона, устроив его бывшей жене какой-нибудь несчастный случай на охоте, к примеру.

Как-то они баловались подобными развлечениями. Логиновы их к этому приучали. Рыбалки какие-то экзотические. Охота на крупного зверя. И все исправно этим занимались, послушно покупая дорогостоящее снаряжение и оружие.

Один Денис отказывался во всем этом участвовать.

– Я не желаю идти на поводу у капризных идиотов, не знающих, куда девать лишние деньги. У меня нет лишних денег. Нет лишнего времени.

Да, да, да!

Слишком поздно ей стал понятен истинный смысл подобного прагматичного заявления. Слишком поздно.

Да, не было лишних денег, потому что статей расхода вдруг стало до фига! Содержать сразу две семьи – это не каждому по карману!

Да, не было лишнего времени, потому что и его надо было выкроить. Пристрачивать лишние часы и минуты для другой женщины и внебрачной дочери, отрывая с мясом его у своей жены.

Надо было бить тревогу раньше. Теперь поздно. Теперь он уйдет. Не просто так достал он с полки кожаный саквояж. Не успел забить его вещами? Ничего, забьет еще. Вот когда Саши не будет дома, он этим и займется. Она же не должна путаться у него под ногами. Не должна способствовать тому, чтобы он совершал переход из одной жизни в другую в величайшей спешке.

Ничего нельзя забыть, как и нельзя забрать с собой ничего лишнего!

– Антон, привет.

Она набрала его сразу, как только взялась за телефон.

Вышла из ванной, вдоволь налюбовавшись на свое лицо без морщин, которое почему-то перестал любить ее муж. Пошла в кухню. Налила воды в чайник, включила плиту, поставила его на огонь. Села в уголок в мягкое креслице, потянулась к телефону. И, не успев взять его в руки, тут же набрала Марина.

Движение было сродни тому, как хватаешься за выключатель на ночнике, когда тебя будят среди ночи, и как стремишься напялить на нос очки, когда не можешь прочесть что-то написанное слишком мелко.

– Потребность говорить с тобой у меня уже переросла в условный рефлекс, – проворчала она, услыхав его сонный голос. – И не смей упрекать меня в том, что я тебя разбудила!

– Господи, Шурик, какого черта?! – простонал Марин, правда совсем не злым, а милым сердечным голосом. – Суббота же! Тебя что, муж бросил, что ты так рано звонишь?

– Скотина! – ахнула она и прикусила губу, чтобы опять не разреветься.

– Да ладно тебе, не злись. – Антон громко зевнул ей на ухо. – Это я так, из вредности.

– Ты все равно скотина, – всхлипнула она. – Потому что… Потому что он и правда меня бросил, Антонище!

Минут пять он молчал точно. Не зевал, не вздыхал. Просто замер на другом конце провода и думал. А потом без лишних вопросов произнес:

– Я его убью!

– И его тоже? – попробовала она пошутить сквозь слезы.

Зарекалась ведь жаловаться ему. Не хотела никакого ковыряния в собственной душе. Знала, что это непременные слезы и что легче от этого не станет. И проговорилась!

– Думаешь, что все же это я Алку, да, Сашок? – тут же отозвался Антон проснувшимся озабоченным голосом. И даже не оскорбился ничуть.

– Да не думаю я ничего, Марин. Могу я о чем-то думать, когда моя жизнь трещит по швам?!

Саша подтянула коленки к подбородку, утопив пятки в высоком ворсе мягкой кресельной обивки, легла на коленки щекой, захныкала.

– Он просто взял и ушел, понимаешь?!

– Понимаю, – серьезно ответил Марин и, наверное, кивнул. – Алка тоже ушла от меня так же. Просто, главное! Взяла и ушла! И еще наговорила перед уходом пакостей. Тебе Денис говорил что-нибудь подобное?! Говорил, что ты не способна была открыть ему глаза на новый мир, который ему непременно хотелось увидеть, пожить в нем и пощупать?

Он сплюнул, звучно и с удовольствием. И ругательство добавил такое же – звучное и сочное.

– Он не говорил мне ничего про мир. Он вспомнил про дырочки на носках и про воротники, не простиранные на рубашках.

– Урод! – презрительно выдал Марин. – Вообще, что ли, урод, а?! Хочешь, я ему морду набью, Сашок, а?!

– Не надо, – торопливо отозвалась она, зная, что Марин может.

Может просто собраться в одно мгновение, прыгнуть в тачку, найти Дениса и дать ему в лицо. А этого нельзя было делать тоже сразу по нескольким причинам.

По каким?

Во-первых, Антону нельзя было теперь светиться и нельзя быть замеченным ни в одном скандале. Даже с бабушкой из очереди в кассу скандалить ему было нельзя. Человек ходит по лезвию ножа. Сразу назначат экспертизу на адекватность. И найдут чего-нибудь, непременно найдут, что объяснило бы гибель Аллы от его рук.

Во-вторых…

Господи, опять мерзкий страх ядовитой гадиной обвил всю ее от пяток до макушки. И прилепил язык к небу.

Ну, давай уже, признавайся, что во-вторых-то.

Во-вторых, Денис ведь еще не забрал свои вещи, а вдруг он все же вернется!

– Ну, какая же ты дура, Шурик! – выпалил Антон, впервые разозлившись, когда она объяснила ему причины, по которым нельзя было бить Денису лицо. – Думаешь, это что-то изменит?

– Знаю, что не изменит, – вздохнула она. – Но сам-то давно поумнел? За Алкины пятки хватался до последнего. Скажешь, что не так?

– Скажу, что так. Ты права. Проще делать вид, что все хорошо, чем своими руками сделать себе больно. Как там: худой мир…

– Лучше доброй ссоры, – закончила за него Сашка с грустью. – Марин, я тебя люблю.

– Знаю, – вздохнул он. – Хочешь, напьемся?

– Не хочу. Мозги нужны свежие. И это… Антон, если ты вдруг его встретишь, то…

– Ничего не скажу. Просто дам в морду! – перебил он ее снова.

– Не смей! – тут же опять перепугалась она. – Он вещи еще не забрал! Просто… Просто мы поскандалили, и он сел в машину и уехал.

– Да? – Он удивленно присвистнул. – А с чего такая паника?

– Я знаю, что у него есть семья на стороне. Нашла фотографию у него в брюках, когда стирать собралась.

– Я же сказал, что он урод! – с удовлетворением отозвался Антон. – Знать, что ты проверяешь карманы перед стиркой, и оставить там фотографию, это… Это либо специально, либо он урод. А может, и то и другое вместе взятое.

– Может быть, – покивала она, поерзав щекой по коленкам. – Но я молчу, и он молчит. Я молчу, и он молчит. И все вроде хорошо, а сегодня… Рассвирепел так, как никогда прежде.

– Из-за чего? Что ты ему сказала?

– Ничего. Просто… Этот «Форд»…

– Что там в этих списках? – тут же насторожился Антон, от былой сонливости не осталось и тени. – Ты нашла эту машину?

– Эту-то как раз в списках и не нашла, – призналась Саша. – Я ее в другом месте нашла.

– Где?!

– На стоянке перед институтом Дениса, когда приехала встретить его. Стоит себе, ласточка, ждет хозяина. Или… хозяйку.

– Думаешь, что это она?!

– Кто она?

Саша не стала соглашаться сразу же, решив выслушать от другого человека то, что носилось в ее голове со вчерашнего дня.

Она, понятно, не могла быть объективной. Она все на свете параллели пересечет и замкнет в одной точке, лишь бы создать проблемы своей сопернице. Может, та женщина с фотографии и отношения никакого не имела к «Форду», а ей хотелось бы, чтобы имела. Может, Денис и правда в список не заглядывал и не знал, есть или нет там номер той машины, что ежедневно паркуется на их стоянке перед институтом. А Саше думалось иначе. Ей думалось, что…