Марина Серова - Голый король шоу-бизнеса Страница 24

– Да открывайте скорее! – раздраженно крикнула я, стараясь изменить голос. – Или вы весь подъезд затопить хотите? У меня в ванной с потолка хлещет! До шестого этажа уже дошло!

Прием был старым, как мир, но тем не менее столь же надежным. Не раз меня выручала подобная инсценировка, не подвела она и на этот раз: Вишневецкий торопливо принялся отпирать замки. Едва только он отворил дверь, как я схватила его рукой за горло и втолкнула в коридор, одновременно зарядив коленкой в пах. Вишневецкий издал гортанный звук, согнулся в три погибели, а затем жалобно заскулил.

Видимо, поняв, что в прихожей творится что-то неладное, из комнаты вылетела Кейси. Она была в розовеньком халатике и с мокрыми волосами – очевидно, недавно принимала душ. Увидев стонущего любовника на полу, она завизжала, потом метнула взгляд в мою сторону и бросилась ко мне с видом разъяренной кошки.

– Ты что делаешь, сука! – заверещала она. – Ах ты тварь!

Я мигом перехватила ее ручонку и кулаком заткнула Кейси рот. Девица захлебнулась, из глаз ее брызнули слезы, но я не чувствовала в тот момент никакой жалости ни к ней, ни к ее поверженному бойфренду. Пусть знают, как сдавать нормальных людей бандитам! Я, во всяком случае, не сделала этой парочке ничего плохого, чтобы со мной так поступать.

– Стерва, гадина! – выпалила Кейси, извиваясь и пытаясь вырвать свое запястье из моей плотно сжатой руки.

Я влепила ей еще пару оплеух – несильно, просто чтобы она замолчала, – и толкнула Кейси в сторону комнаты.

– Не прекратишь голосить – вообще пристрелю! – сказала я, показав на всякий случай пистолет. – Так что сядь и помалкивай.

У певички глаза полезли на лоб, но мои действия возымели эффект: она замолчала и прошла в комнату. Не церемонясь, я пинками подняла Вишневецкого с пола, пару раз врезала ему ребром ладони по шее и, заведя его правую руку за спину, повела вперед. В комнате я толкнула его на диван и, переведя дух, сказала:

– Итак, девочки-мальчики, я прекрасно понимаю, что сделала вам больно. Но угрызений совести по этому поводу не испытываю и извиняться не собираюсь. Нехорошо сдавать людей бандитам, ой как нехорошо! Бандиты – они ведь и убить могут, а я вас только влегкую попинала. Так что это вы еще должны мне быть благодарны за мою мягкосердечность после столь вероломного поступка. Более того, обещаю, что сделаю вам обоим еще больнее, если вы сейчас же, немедленно не ответите на все мои вопросы. Вот тогда вы на своей шкуре узнаете, что такое бандитские методы и прогулки в багажнике по ночному лесу.

Я хотела деморализовать эту парочку, и мне это удалось. Во всяком случае, Кейси просто остолбенела. Она сидела с открытым ртом и хлопала глазами, периодически бросая робкие взгляды на своего дружка. Вид последнего вообще оставлял желать лучшего. Вишневецкий был просто жалок, и было понятно, что он готов ответить на любой мой вопрос.

– Да, – непривычным тонким тенорком проговорил наконец Артур. – Мы, конечно, виноваты перед вами, мы не отказываемся... Вы уж нас простите, так вышло... Дело в том, что мы сами пострадали.

– От кого пострадали? – спросила я.

– Да от этого вашего Карпинского! – с ненавистью выпалила Кейси. Видимо, негативные эмоции в адрес продюсера пересилили в ней антипатию ко мне настолько, что к ней вернулся дар речи. К тому же по тону Вишневецкого она поняла, что тот собирается все мне рассказать.

– В чем же он перед вами провинился? – прищурилась я, мысленно подсчитывая, перед сколькими же людьми успел провиниться несчастный Вячеслав Карпинский.

– Ой, да и не только перед нами! – махнула рукой Кейси.

Она, кажется, начала приходить в себя, во всяком случае, говорить стала уверенно и откровенно.

– А что, вы думаете, перед Андрюхой с Серегой они не виноваты, что ли? – запальчиво спросила Кейси. Она снова перешла в разговоре со мной на «вы».

Я поняла также, что под Андрюхой с Серегой подразумеваются Лелек и Болек.

– Что между ними общего, на чем не сошлись? – Я посмотрела на Кейси.

– Андрей и Сергей – мои знакомые, – принялся объяснять Вишневецкий. – Причем давние, земляки, можно сказать. Ну вот... А Кейси – она реально хотела работать. Не просто так, на подтанцовках выгибаться, а нормально выступать – чтобы имя было, репертуар, записи, гастроли... А для этого, как вы понимаете, нужна раскрутка. А для раскрутки нужны что? – Он внимательно посмотрел на меня, и я кивнула в знак понимания.

– Правильно, деньги, – продолжал Артур. – Для собственно самой раскрутки я обратился к Карпинскому с Гольдбергом. Точнее, к Гольдбергу, поскольку лучше его знал на тот момент. И мне он представлялся нормальным мужиком. Может, кстати, так оно и есть, – оговорился Вишневецкий. – Это Карпинский гад, а Анатолий ничего.

– Оба козлы! – в сердцах обронила Кейси.

Она вспомнила о своих недосушенных волосах, покосилась на лежащий рядом на столике бальзам, бросила взгляд на меня, получила молчаливое согласие и, взяв флакончик, принялась интенсивно втирать бальзам в корни волос.

– Так вот, – прокашлялся тем временем Вишневецкий. – Обратился я к Гольдбергу с просьбой помочь раскрутить Кейси, тот сказал, что в принципе не против, но должен переговорить с партнером – с Карпинским то есть. Славик заявил, что нужны деньги, и тогда я обратился уже к Андрею с Сергеем. Те согласились спонсировать проект, потому что, во-первых, между нами нормальные отношения были, ну, а во-вторых, я тоже не за спасибо их попросил – проценты от прибыли мы оговорили. Итак, вроде бы все было соблюдено, Кейси начала работать, диск даже записали...

– Я так старалась, ночами не спала, – плаксиво добавила певица. – И они сами сказали, что все получилось здорово! Я так радовалась, думала, ну вот, наконец-то пробилась, теперь начну с концертами ездить, выступать, денег заработаю, маме пошлю, квартиру куплю, шубу...

– Шуба у тебя есть, – остановил подругу композитор. – Дело не в этом.

– А в чем? – спросила я. С Вишневецким говорить мне было проще, чем с Кейси.

– Да в том, что Карпинский повел себя, как последняя сволочь! – позволил себе возмущенную реплику Артур. – Когда диск уже был готов, он вдруг заявил о том, что предыдущие условия его не устраивают.

– То есть? – уточнила я.

– Ну, он сказал, что Кейси пока еще рано выступать с гастролями и нужно пока посидеть здесь. В общем, нужно было посмотреть, как будут раскупаться диски, какой рейтинг будет в хит-парадах и прочую ерунду. К тому же главное, на что он напирал, – это то, что ему нужно больше денег. То есть он хотел более высокие проценты за свои услуги.

– Да не более высокие, а просто грабительские! – снова встряла Кейси. – Если бы я согласилась на его условия, так мне вообще одни гроши достались бы! А уж о том, чтобы рассчитываться с Серегой и Андрюхой, вообще говорить нечего! Получалось, что я за просто так должна была выступать! Знаете, как в разные фирмы народ нанимают якобы на испытательный срок за мизерную зарплату, которая потом должна резко возрасти, только никогда не возрастает! Человеку просто говорят, что он не справился, и увольняют, вот и все! Или он сам увольняется, потому что не хочет пахать за тарелку супа! Вот со мной они хотели так же поступить! Работай, девочка, пой! А в награду получишь только слова о том, какая ты молодец и определенно талантлива, но чтобы у тебя появились деньги, нужно еще немного подождать. Я им что, рабыня, что ли? – Кейси повысила голос до предела.

– Одним словом, получилось, что ни гастролей, ни диска, ни денег, – подытожил Вишневецкий. – Диск остался у Карпинского, деньги тоже, – естественно, он сказал, что все их вложил в проект и возвращать не собирается. А Кейси пока еще не оправдывает надежд, не дотягивает до уровня достойной певицы. Хотя, скажу вам откровенно, на эстраде полным-полно куда менее талантливых и просто откровенно бездарных певичек. Да и сами песни у нас лучше, чем у многих, это я вам как профессионал говорю.

– Уровнем выше. А я сижу теперь и ничего не делаю, – отозвалась Кейси. – Приходится на подтанцовках подрабатывать, благо внешность позволяет. Но это все ерунда, семечки. Если бы не Артур, я бы вообще пропала. Впору к маме возвращаться, а в нашем захолустье хорошо если в магазин устроишься, рыбой торговать!

В голосе певицы появились слезливые нотки.

– Так, с этим понятно, – кивнула я. – Но чего же вы против меня-то ополчились? Я, кажется, не имею отношения к махинациям господина Карпинского.

– Да мы не ополчались против вас, – прижал руки к груди Вишневецкий. – Мы просто решили – вернее, я решил, – что не мешало бы вас прощупать хорошенько на связь с продюсерами. Вы интересовались Гольдбергом. Зачем? Я не очень-то поверил в то, что вы сами хотите стать певицей, если честно. Не тот у вас вид, что у стандартных наивных провинциалок – поверьте, я их повидал. Да и возраст, уж простите меня, далек от девчоночьего.