Иван Любенко - Босиком по 90-м Страница 24

– Только здесь разговор не получится. Садись в машину. Побазарим в спокойном месте, – процедил свозь зубы Гурген.

– А чем тебе здесь не нравится? Кто нам может помешать?

– Чо боишься? Заднюю включил? – усмехнулся Гурген.

– Хорошо, давай. Только у меня мало времени.

– Ничего, теперь тебе некуда торопиться.

– Слышь, Гурген, – не удержался я, – ты только бандита из себя не строй, ладно?

– А ты, Валера, зря так со мной базаришь. Я ведь могу и не сдержаться. У меня чёрный пояс по каратэ.

– Ого! – хохотнул я. – «Чёрный пояс»! А может, к нему и чулочки имеются?

– Пацаны! Забирайте это пугало! – заорал Гурген. – Ждите меня на даче!

– Пошли, – обратился ко мне один из спутников Гургена. – Моя машина на стоянке.

Мы быстро добрались до «Тойоты». Вартан, так звали подручного Гургена, завёл мотор, и мы, проехав километра три, свернули на расположенные неподалёку дачи. Рядом с домом он заглушил двигатель.

– И что дальше? – спросил я.

– Ничего, – пожал плечами Вартан. – Шеф сказал, что приедет, значит, будем ждать.

– Вы, я вижу, в братву поиграть захотели? – разозлился я. – Что за цирк? Ты думаешь, я буду сидеть и спокойно дожидаться, пока явится ваш директор ереванского землетрясения? Зачем ты меня сюда привёз?

– Гурген приказал. Сиди и жди.

– Да это тебе он может приказывать, а не мне. Поехали назад!

– Нет, не поеду, – покачал тот головой. – Ты же видел его…орёт, как псих.

– Тогда я сам пойду.

Я вышел из машины и зашагал по дороге.

– Эй, Валера, – крикнул Вартан. – А что я ему скажу?

– Да пошёл ты… – бросил я в ответ и махнул рукой.

Если идти по шоссе, то до аэропорта можно было бы добраться не раньше, чем через час, а то и полтора. Такой вариант меня не устраивал. Больше всего я боялся, что Гурген пользуясь моим отсутствием, попытается навредить нашему рейсу. Это было вполне возможно, особенно, если учесть его связи в транспортной милиции и прокуратуре. Мне ничего не оставалось, как направиться напрямую, по пахоте.

Комья чёрной липкой грязи налипали на зимние полусапоги, и я с трудом передвигал ноги. Минут через пять мне уже казалось, что я тяну за собой пудовые кандалы. Моё внезапное появление в темноте испугало двух зайцев, прятавшихся неподалёку. Длинными прыжками они преодолели расстояние в три сотни метров и исчезли в лесополосе. Я невольно позавидовал их скорости. Неожиданно где-то сзади раздался крик. Это был голос Гургена. Затем послышались выстрелы. Судя по всему, армянский эрзац-гангстер бесновался. Он всё ещё пытался поддержать образ «злого бандита» и пулял во все стороны. Рядом со мной что-то просвистело. «А ведь может и попасть, придурок!» – выругался я и ускорил шаг. Впереди уже виднелись зажжённые огни взлётной полосы. А ещё через пятнадцать минут я уже подходил к своему самолёту. Трап не успели убрать. Очистив грязь с обуви, я поднялся в салон. Почти всю дорогу до Якутска я проспал.

Глава 15

Камикадзе

Первый рейс завершился отлично. Чартерная цепочка заработала. Мы возили из Якутска пассажиров, а обратно – бананы, колбасу, сыр, яйцо и цитрусовые. Наличные за товар шли потоком. Гурген из недоброжелателя превратился в союзника. Он вывез из Армении большую партию коньяка и никак не мог пристроить её в торговую сеть Красноленинска. Максимум что ему удавалось – продавать в розницу в нашем аэропорту. Грузчики, работавшие в коммерческом складе, потихоньку разворовывали дорогой напиток. Выждав момент, я предложил ему продать весь коньяк нам по весьма низкой цене. И он согласился. Всего за несколько дней мы смогли получить в Якутии лицензию на оптовую поставку спиртного в республику, и пятизвёздочное пойло полетело к северным народам. Вот тут поток наличных резко увеличился. Они пошли сумками и чемоданами. Были случаи, когда приходилось отправлять по две-три челночные сумки, битком набитые купюрами. О том, что в них деньги никто из экипажа не догадывался.

Наступил новый 1995 год. В самом Якутске мы купили машину и два отапливаемых гаража. В одном стоял наш «Москвич», а в другом – коньяк и тот товар, который по каким-то причинам не удалось сдать азербайджанской диаспоре по прилёту в аэропорт. В ту зиму случалось всякое.

В середине января мы продали все билеты в Якутске и решили долететь в Красноленинск без посадки в Новосибирске, сэкономив на оплате тамошних аэропортовых сборов. Из-за погоды командиру приходилось несколько раз менять эшелон, что приводило к повышенному расходу топлива. Когда мы сели в Красноленинске, то неснижаемого (аэронавигационного) запаса топлива осталось под обрез: вместо положенных 5-ти тонн, всего 3,2.

Но в Красноленинске выяснилось, что в аэропорту закончился керосин, и нам придётся ждать двое или даже трое суток. В таких случаях нас иногда выручал знакомый прапорщик с близлежащего военного аэродрома, присылавший военный заправщик за некоторое количество банкнот с изображением Бенджамина Франклина.

Наш диспетчер с АДП сообщил, что он связался с минераловодским аэропортом и там, оказывается, полным-полно керосина. Вот тогда-то я и принялся уговаривать командира корабля слетать в Мин-Воды, заправиться и уже оттуда лететь в Якутск.

– Нет, Валера, это номер сейчас не пройдёт, – возражал лётчик. – Слишком опасно.

– Но почему? Ведь до Минвод не более двадцати минут лёту.

– А потому что у меня всего три тонны керосина. В случае непогоды борт не сможет уйти даже на запасной аэродром.

– Погода в Минеральных водах отличная. Я узнавал в АДП. К тому же, я тоже полечу вместе с вами.

– А что нам по тебе равняться? Может, ты камикадзе? – Он помолчал и спросил: – Сколько заплатишь за риск?

– Пятьсот долларов вам и пятьсот на экипаж.

– Давай так: тысячу мне и тысячу на ребят.

– Договорились.

Ничего страшного не произошло. Мы благополучно загрузились товаром, слетали в Минеральные воды, а потом и в Якутск. Только именно с этого дня меня уже никто не называл по имени. За мной закрепилось прозвище Камикадзе. Позже, когда я рассказывал другим лётчикам об этом рискованном полёте, они лишь качали головой и говорили, что никогда бы не решились на подобное.

На зиму 1995 года пришлось много удивительных и необычных случаев. Помню, например, как однажды нам пожаловался якутский покупатель колбасы, что в наших ящиках всегда обнаруживается небольшая, килограмма по два-три, недостача. Я ужесточил проверку веса непосредственно при получении товара с мясокомбината, но там всё было по-честному. Получалось, что колбасу похищали при погрузке. Я и её лично контролировал, но в Якутске опять вскрылась недостача. Оставалось одно: колбасу похищали во время полёта – но как? – если она находилась в грузовом отсеке?

Чтобы разобраться с этим странным полтергейстом я вновь полетел в Якутск. В самолёте насчитывалось всего пять человек пассажиров. Весь салон был заставлен коробками с бананами и апельсинами. И вот уже после нашей дозаправки в Новосибирске, я, засыпая в кресле, вдруг заметил, как мимо меня проследовал штурман. Подождав несколько минут, я пошёл за ним. Моему взору предстала следующая картина: лётчик поднял ковролин, открутил люк, державшийся на болтах и, опустив вниз голову, достал из ящика несколько колец колбасы (замечу, что якуты почему-то не покупали сыровяленую колбасу в батонах, а предпочитали только ту, что кольцами) и наполнил пакет. Моё внезапное появление его озадачило. Он стоял в растерянности.

– Положите назад.

– Да я немного взял, перекусить, – оправдывался тот.

– Вам что бортпитания не хватает?

Штурман опустил краденное и закрутил люк, из которого шёл холод. Я тут же прошёл в кабину и вызвал командира. Узнав, в чём дело, он извинился передо мной, но так ничего и не сказал любителю «Краковской», «Московской» и «Коньячной». Как позже выяснилось, всё это делалось с его согласия. И ворованная колбаса делилась поровну между всеми членами экипажа.

Был и ещё один забавный случай уже в самом Якутске. В тот раз для перевозки товара мы арендовали ещё и грузовой АН-12. Он летел следом за ТУ-154-м. Я впервые увидел отделение для отдыха с двухъярусными парусиновыми койками. Экипаж состоял из шести человек. Грузовой отсек в этом самолёте отделён специальной дверью с иллюминатором. Она закрывается рычагом (есть такая шутка: на вопрос впервые попавшего в кабину АН-12, можно ли закурить, отвечают, показывая на багажное отделение: да выйди и покури. И тот хватается за рычаг, а высота 10 000 метров!.. Грузовой отсек негерметичен, воздух разряжен; через три минуты вдыхания такой смеси наступает смерть; понятно, что новичка всегда вовремя останавливают). Итак, мы прилетели в Якутск и начали выгрузку. А поскольку дело было ночью, и температура минус сорок, то к самолёту всегда подъезжала специальная машина-компрессор, которая через гофрированную трубу гнала внутрь горячий воздух. Иначе нельзя, потому что фрукты моментально замёрзнут и испортятся. Эта услуга нами уже была оплачена и входила в аэропортовый сбор. Но один из водителей постоянно требовал от нас дополнительной взятки. Причём, его денежный аппетит каждый раз возрастал. Он угрожал «поломкой» компрессора. Мне надоело слушать его угрозы, и на этот раз я решил проучить наглеца.