Джеймс Чейз - Скорее мертвый, чем живой Страница 24

Потом он взял с собой экземпляр энциклопедии и отправился в путь. Он хотел сделать вид, что распространяет книги, а если дом Криспина окажется пустым, то и побывать в нем.

На вокзале Джордж купил газету и сел в поезд. Об убийстве в газете не было ни слова, но зато он прочел, что у одного врача угнали темно-зеленый «Форд». Он сложил газету и сунул ее в карман. Глядя из окна поезда, Джордж думал о Бранте и Коре. Он не хотел, чтобы они вышли из этой истории безнаказанными. Он хотел сходить к ним и пригрозить полицией, если, конечно, они еще не убежали вместе с деньгами.

В Три-Бриджсе Джордж вышел из поезда и пешком отправился в Коптхон. Приблизительно через час он дошел до развилки дороги, одна из которых вела к дому Криспина. Он остановился, огляделся и прислушался. Ничего подозрительного он не заметил. Тогда он вынул из портфеля экземпляр энциклопедии и зашагал по узкой дорожке.

Чем ближе Джордж подходил к дому, тем больше нервничал. Здесь было тихо и отчужденно, и можно было слышать только шорох ветра в листве да щебетание птиц. Все вокруг было тихо и мирно, но на душе Джорджа было неспокойно. Перед садовой калиткой он остановился, еще раз огляделся и вздохнул, словно набираясь мужества. Он должен забрать хлыст! Любой ценой! А что, если там его уже ждет полиция? Тогда он скажет, что просто распространяет книги. Ему должны поверить. Ведь он не похож на убийцу…

Джордж еще раз вздохнул и толкнул калитку, а потом осторожно пошел по тропинке. В воздухе приятно пахло свежей травой. Дойдя до дома, он постучал в дверь. Пот заливал ему лицо, когда он вот так стоял перед дверью. Каждый его нерв был напряжен. На стук никакой реакции. Он подавил в себе панический страх, который начал его охватывать, и снова постучал. В доме, кроме Криспина, видимо, никого не было. А тот был мертв. Джордж неуверенно нажал ручку, и дверь открылась. На цыпочках он подошел к комнате и заглянул в нее. Внезапно он словно окаменел. Потом ноги его затряслись, а к горлу подступила тошнота.

В комнате никого не было. Прошла, наверное, минута-другая, прежде чем он вновь обрел спокойствие и смог двигаться. Он вошел в комнату и недоверчиво посмотрел на то место, где ночью лежал труп. Потом его взгляд перекочевал на стенку. Красное пятно на ней исчезло. Он что, сошел с ума? Уж не сыграла ли с ним злую шутку его фантазия? Не могло ли случиться, что все это ему только пригрезилось? Он с диким видом огляделся вокруг и вдруг вздрогнул. На шкафу лежал хлыст… Это был уже не сон, а реальность! Он даже мог видеть маленькую белую бирку с ценой. Джордж проскользнул к шкафу и взял хлыст. Какое-то время он стоял неподвижно, глядя на это доказательство реальности всех событий.

А потом в тишине комнаты он услышал голоса, которые перекрывали щебетание птиц и жужжание пчел. Крепко держа хлыст в руке, он подошел к двери и прислушался. Где-то позади дома в саду говорили мужчины. В слепой панике Джордж выскочил из дома, перебежал через тропинку и присел за живой изгородью на колени. Тут он обнаружил грязную канаву, которая тянулась вдоль сада. Он осторожно соскользнул в нее и пригнул на себя ветки, чтобы его не было видно.

Он выжидал. Потом услышал шаги. Четыре человека вышли из-за угла дома: бармен, два грека и полная светлая кассирша. Блондинка, держа сигарету в углу рта, посмотрела на дом.

– Он кого-нибудь ожидал к себе? – спросила она.

Бармен в отчаянии пожал плечами. Он плакал.

– Я не знаю, – сказал он. – Он ничего мне не говорил.

Блондинка неожиданно села на траву всего в нескольких метрах от того места, где прятался Джордж.

– Садитесь. Приятно посидеть на солнышке.

Бармен и оба грека опустились на траву рядом с ней. Они казались смущенными и беспокойными, бармен все еще плакал.

– Не устраивай здесь театра! – внезапно набросилась на него женщина. – В конце концов, я его мать. Значит, плакать надо мне!

Бармен вытер платком глаза.

– Ты жестокий человек, Эмили, – сказал он. – Какие похороны сына!

Женщина прищелкнула своими толстыми пальцами.

– Ему это безразлично. Он не верил в бога. – Она молча уставилась на траву. – Что мне оставалось делать? Оставить его в доме, чтобы нашла полиция? Они бы набросились на нас, как свора собак! Разве мы мало учинили зла?

Поскольку бармен на это промолчал, она продолжала:

– Кто это был, как ты думаешь?

– «Месть принадлежит мне», – сказал господь, – ответил бармен и пощипал себя за усы.

– Меня не обманешь, Макс, – сказала Эмили. – Я знаю, о чем ты думаешь.

– Да?

– С полицией мы дела иметь не будем, – заявила она. – Он бы этого не одобрил. Но мы сами можем узнать, чьих это рук дело, и взять реванш.

Макс огляделся.

– Да еще эти деньги, – сказал он. – Он не должен был их привозить сюда! Семьсот фунтов!

– Перестань ломать себе голову из-за денег! – перебила она его. – Или ты плачешь по ним?

– И потом – пистолет! – продолжал Макс, словно не слыша ее. – Нож – это я еще понимаю. Но убить из пистолета! Значит, это сделал человек, которого мы не знаем.

– Не знаем, так узнаем, – твердо заявила она. – Как ты думаешь, этот хлыст что-нибудь значит?

– Конечно! Он же совсем новенький. Криспин ни за что не купил бы такую штуку.

Последовала пауза. Слышно было, как где-то близко прожужжала пчела и села на цветок.

– Кто была эта девушка, которую избил Криспин? – спросила Эмили.

– Я тоже о ней подумал, – признался Макс. – Этим можно было бы объяснить появление хлыста.

– Возможно. А тот высокий мужчина, который был с ней?

Макс покачал головой.

– Понятия не имею. Я раньше не видел ни того ни другого. Но поведение девушки было очень странным. Ведь она не была пьяна. Она притворялась!

– Со стороны Криспина было неразумным тогда не совладать с собой. Ведь она могла заявить в полицию.

– Почему же тогда она этого не сделала?

– Вот именно, почему?

Снова воцарилось молчание.

– Возможно, эти оба пришли сюда, чтобы отомстить. А потом увидели деньги и убили Криспина из-за них, – сказала она.

– А откуда они узнали, что у Криспина здесь дом? Ведь об этом не знал никто.

– Знал, – сказала она. – Знал Сидней Брант.

– Брант! Об этом парне я уже несколько месяцев ничего не слышал. С тех пор как Криспин расправился с ним, он стал слишком труслив, чтобы показываться здесь. Он не имеет к этому делу никакого отношения. Но вот те мужчина и девушка… Я, право, не знаю…

– Во всяком случае, мы не должны зря терять время. Кто бы это ни сделал, он заплатит за это сполна.

– Да, мы должны установить, кто этот высокий человек, который был с девушкой, и откуда появился хлыст. Когда мы это узнаем, все остальное будет очень просто.

– И мы это узнаем, – уверенно сказала она. – Поможет этикетка с ценой. – Она посмотрела на одного из греков. – Принеси хлыст, Ник, – сказала она. – Я хочу его посмотреть.

Буквально парализованный страхом, Джордж видел, как грек поднялся и направился к дому. Через несколько минут он появился снова.

– Его нет, – сообщил он.

– Принеси хлыст, – нетерпеливо бросила женщина и прищелкнула пальцами. – И побыстрее!

– Я же говорю, что его нет, – равнодушно ответил Ник.

Эмили и Макс посмотрели друг на друга.

– Сходи посмотри, – сказала она.

Макс поднялся и направился к дому. Ник пожал плечами и сел на траву с раздраженным выражением на страшном лице.

– Он его не найдет, – сказал он. – Хлыст исчез.

Эмили замолчала, но ее жирные пальцы сжались в кулаки. Макс появился в окне.

– Эмили! – крикнул он.

Женщина встала и посмотрела на фигуру в окне, которая отчаянно жестикулировала.

– Я же сказал, что его там нет, – повторил Ник.

Глава 14

Прошла неделя. Страхи Джорджа улеглись. Охоты на него, видимо, не будет. Убийство навсегда должно остаться тайной, которую знали только он, Сидней и Кора, а еще Эмили с Максом и два грека. Пока кто-то не обнаружит труп Криспина, он мог считать себя в безопасности. Кроме того, он должен был держаться подальше от Рассел-сквера и Сохо, чтобы его не могли выследить Эмили и ее партнеры. Как они смогут найти его, если он будет осторожен?

Шли дни, и жизнь его входила в обычную колею. Но все время он помнил об убийстве. Он больше не читал американских гангстерских романов, и его фантазия больше не питалась сценами насилия и пролитой крови. Джордж излечился от этого. Он видел наяву, как умирал убитый человек, и теперь даже мысль о насилии, которой он раньше так упивался, вызывала в нем тошнотворное чувство.

Каждый день он должен был преодолевать себя, чтобы отправиться на работу. Он растерял все свои качества: и бодрость, и сердечность. Его бледное, изможденное лицо, его глубоко запавшие глаза, которые, казалось, были повернуты куда-то внутрь, внушали людям недоверие. Он был вынужден наносить вдвое больше визитов, чем раньше, но заказов получал еще меньше.

В субботний день Джордж сидел у себя в комнате, полный душевного беспокойства. Он был один, и его мысли кружились вокруг того чудесного субботнего вечера, когда он познакомился с Корой. Приблизительно в это время Брант ему и позвонил. И дом тоже был пустынным, как и тогда. Только Лео сидел где-то на первом этаже. Он подумал о Коре, и каждая клеточка его тела затосковала о ней. Убийство казалось чем-то второстепенным по сравнению с тем жгучим желанием, которое его мучило. В этот момент ему было совершенно безразлично, что она втянула его в такую опасную игру. Если бы она снова появилась в его комнате и с тем же томным взглядом пообещала быть с ним милой, то он бы все ей простил. Он находил для нее оправдательные мотивы. Может быть, она и не виновата во всем этом. Может быть, ее брат так крепко держал ее в руках, что она вынуждена была предать его, Джорджа, против своей воли… Может быть, она действительно его любит, а во всем виноват Сидней? Нет, он должен видеть ее и поговорить с ней! Вполне возможно, она тоже хочет видеть его, но не отваживается, потому что боится Сиднея?