Катя Чудакова - Белоснежка и семь клонов Страница 24

– Извини, сынок! Не беспокойся, мне есть кому помочь… Я не сумею сейчас тебе прислать денег, подожди несколько месяцев, я еще насобираю, и ты тогда сможешь приехать, и машину тебе купим. Как поживает Ирочка?

Ирина Степановна обожала свою внучку, тем более что ее назвали в честь нее – Ириной. Но сын бросил жену с ребенком, семейная жизнь и отцовские обязанности тяготили его. Он периодически приживался то у одной, то у другой женщины, пытался заниматься бизнесом, но все время что-нибудь приключалось непредвиденное – и все капиталы удивительным образом вылетали в трубу. А мать экономила жалкое пособие и посылала своему Тимурчику очередной перевод для реализации нового проекта, который, как и все предшествующие, благополучно проваливался.

Тайком от сына она помогала и внучке с невесткой. Одиннадцатилетняя Иришка оказалась удивительно талантливой девочкой – отличница в школе, призер художественных выставок, да еще и теннисом увлеклась. Конечно, Ирина Степановна гордилась своей внучкой и по возможности, во всем отказывая себе, финансировала ее увлечения.

– Ирочка? – переспросил Тимур. – А что Ирочка? Живет себе прекрасно, учится. Какие у нее могут быть проблемы?

«Какие проблемы? – Ирина уже привыкла дискутировать с сыном только про себя. – Одеть, обуть, накормить. На зарплату ее мамы-медсестры не сильно разгуляешься, тем более, когда от папы помощи никакой. Я-то по себе знаю, как жить одной с ребенком. А ведь невестка не может даже дежурство ночное взять, чтобы подработать – как девочку оставишь одну в квартире? Я бы забрала внучку к себе, но ведь невестка не отдаст. И правильно сделает, я на ее месте тоже не отдала бы. Это ведь только мужчины так запросто кидают своих детей, и сердце у них не болит о том, как и где живет его кровиночка…»

– Ты давно дочку видел? Как она? Прислал бы фотографии!

– Вот приеду и привезу фотографии. Когда ты сможешь меня вызвать?

– Не раньше осени, я же тебе сказала, сейчас не смогу, предстоят большие расходы…

– А чего это ты должна оплачивать похороны Коновалова? Пусть его дочурка раскошелится. Она ведь богатая, денег не знает куда девать…

– Сынок, – дрожащим голосом ответила Ирина Степановна, – я не привыкла считать чужие деньги. И тебе не советую. А похоронить Дмитрия Дмитриевича – это мой долг, он ведь мой муж, и я не собираюсь ни на кого переваливать свои обязанности…

Ирина со страхом ожидала реакции на смелые слова. После затянувшейся паузы Тимур с холодком в голосе поспешил попрощаться:

– Делай, как знаешь! Мои соболезнования…

«Хоть в конце разговора вспомнил, с чего надо было начинать… Тимурчик…» – услышав в телефонной трубке короткие сигналы «отбоя», Ирина вернулась в свою, ставшую уже привычной за два последних дня, обитель – сияющие лучезарными отблесками солнца волны памяти.

…Всю следующую ночь после столь наполненного волнующими событиями дня – знакомства с симпатичным доктором Коноваловым и его милой приветливой мамой, которая к тому же оказалась ее соседкой, Ирина провела над курсовой. Спать совершенно не хотелось – казалось бы, сиди и пиши, но нет – лезут в голову всякие-разные мысли. Мысли, которые надо гнать поганой метлой, чтобы освободить место для анализа раннего творчества Бунина – темы ее курсовой работы по русской литературе. Не говоря уже о том, что мечтать о женатом мужчине – просто непорядочно, тем более, в такое время…

Ирина опять задумчиво отвела взор от своей тетради: интересно, чем сейчас занимается доктор Дима? И сразу же покраснела от собственных мыслей. Чем может заниматься семейный мужчина поздно вечером? Конечно же, лежит в объятиях красотки Милы. Ах, нет! Совсем забыла! Он же сказал, что дежурит сегодня ночью. Бедный! Все люди отдыхают, а он работает… Ирина решила, что будет сидеть всю ночь и добросовестно трудиться над своей курсовой. Из солидарности. Он не спит – и она не будет.

Ирина тихонечко встала, чтобы не разбудить сопящего в маленькой кроватке Тимура, поправила его одеяльце и вышла на балкон. Переехав в Томск, она почувствовала себя совершенно взрослой и независимой женщиной, и уверенности в этом добавлял ставший модным в семидесятые годы образ феминистки. Честно говоря, вжиться в него у Ирины никак не получалось, а для того, чтобы себя и других убедить в том, что она такая же, как все, современная и раскованная, начала курить – сначала просто за компанию стояла со всеми в курительном углу коридора, манерно держа сигарету между средним и указательным пальцем. Потом начала неумело глотать дым и потихоньку втянулась.

Конечно, курение было для Иришкиного бюджета непозволительной роскошью, но очень уж не хотелось расставаться с красивым киношным образом женщины без комплексов – с приподнятой недоуменно бровью и изящным изгибом руки, подносящей ко рту зажженную сигаретку.

О вреде здоровью в то время никто не задумывался, а минздрав тогда еще никого и ни о чем не предупреждал. Существовали, правда, еще и моральные сдерживающие факторы в лице добропорядочных сограждан, ставящих на всех без разбора курящих девушках клеймо «гулящая». Что, впрочем, еще больше стимулировало пополнение рядов курильщиков молодыми девчонками, которых хлебом не корми – дай сделать что-нибудь наперекор общественному мнению, а тем более – собственным родителям.

Родители, а точнее сказать – отец и его жена, делами Ирины интересовались редко.

Отец говорил с ней виноватым голосом, иногда даже присылал в конверте три-пять рублей, каким-то способом скрытых от супруги, на «маленькие женские радости для тебя и конфетки для Тимурчика», как обычно писал он в маленькой прилагающейся к купюре записочке. Потому как других женских радостей у Ирины не было, свои маленькие «премиальные» она тратила на дешевые болгарские сигареты.

Ирина, насколько могла, старалась не обижаться на отца – в конце концов, он тоже имеет право на личное счастье и свою жизнь. Ему пришлось немало пережить с больной первой женой, ее мамой, так пусть поживет в свое удовольствие, он ведь не старый еще мужчина. А она свой жизненный выбор сделала сама – так что никто и ничего ей не должен. А вот она должна заменить Тимурчику всех – и папу, и дедушку, и Деда Мороза…

В Сибири не такое уж долгое лето, так что радоваться надо каждому дню. Тем более ей, привыкшей к среднеазиатскому жаркому климату. Прошедший день сочли бы в Джамбуле прохладным, но для не избалованных теплой погодой томичей казался самым что ни на есть чудесным и солнечным. И даже в полночь воздух оставался прогретым настолько, что Ирина себя чувствовала на балконе вполне комфортно в легком ситцевом халатике с короткими рукавами.

Присев на деревянный ящик из-под посылки и придвинув к себе консервную банку, выполняющую функцию пепельницы, Ирина задумчиво посмотрела на небо. Так красиво и четко все видно! И кто б мог подумать, что на самом деле этих звезд, возможно, уже давно и в помине нет. Ведь мы видим их такими, какими они были тысячи и миллионы лет назад. Именно столько световых лет необходимо далеким звездам, чтобы донести свое отображение до Земли. Ирина прочитала об этом в журнале «Наука и жизнь» и долго не могла прийти в себя от мысли о неимоверных масштабах Вселенной.

В то время всевозможные астропрогнозы, гороскопы и гадания по звездам еще не вошли в моду, но позже, вспоминая свои «вселенские» раздумья, Ирина недоумевала: неужели человек настолько высокого мнения о себе, как о частичке природы, что имеет наглость думать о том, как удаленные на миллионы световых лет звезды оказывают какое-то влияние на него, моментально появляющуюся и исчезающую в небытие песчинку?

Уже живя в Германии, она прочитала «Афоризмы житейской мудрости» немецкого философа Артура Шопенгауэра и с удивлением обнаружила очень схожую позицию по этому вопросу.

Дима, когда она ему сообщила об этой параллели, с улыбкой заметил:

– Так ты у меня, оказывается, еще и философ?

Нет, она не была философом. Ей хотелось мечтать не о научных статьях из «Науки и жизни», а о чем-то красивом, романтическом. Ирина с отвращением подумала о своем бывшем муже: «Я подарю тебе звезду…» и всякая подобная белиберда… Нет, теперь бы она уже смогла отличить стекло от алмаза. Такие «звезды» ей больше не нужны!

«Ишь ты, не нужны! – вступил в спор внутренний голос. – А ты-то сама кому нужна? Так и будешь искать настоящую любовь. А ты хоть знаешь, что это такое? Это ведь совсем не то, что пишут в книжках и показывают в кино. Не крути носом, посмотри по сторонам – вон, к примеру, сослуживец твоей тетки – Игорь. Чем плохой парень? Оказывал тебе знаки внимания. Почему ты не захотела идти с ним в кино? Чем он тебе не такой? Не каждый молодой парень решится крутить роман с женщиной, имеющей довесок в виде ребенка, когда не обремененных ничем студенток кругом хоть пруд пруди. Повстречайся с ним, присмотрись… Как сказала тетя Таня? – „Замуж тебя никто пока не приглашает, но для здоровья-то мужчина нужен. Ты уже взрослая, должна понимать – от воздержания всякие болезни появляются. Разрядка нужна – и телу, и душе!“ Прислушайся, прислушайся к словам любимой тети! Она ведь искренне хочет тебе добра. Пожалуй, единственный человек на земле, который еще беспокоится о тебе…»