Дей Кин - Любовь и преступная ненависть Страница 24

– А они предупредили полицию?

– Это сделал один из санитаров.

– Тогда как же случилось, что тебя не задержали у госпиталя?

– Я уехал раньше, еще до приезда полиции.

Джейн немного помолчала и взволнованно произнесла:

– Ты с ума сошел! Я хочу сказать, что ты сошел с ума, когда с риском для своей жизни отвозил ее в госпиталь. Почему ты не позвонил мне прямо сюда и сразу же не приехал?

Талботу пришлось защищать Вики.

– Я ведь ей многим обязан.

– Маленькая презренная пройдоха!

– Нет. Это отличная девочка, которая сделала для меня все, что могла и даже больше.

– Это ты так думаешь.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я объясню тебе это, когда ты будешь здесь. Ты видел человека, стрелявшего в тебя?

– Нет.

– А как это произошло?

– В нас стреляли с края лужайки. Когда убийца истратил все пули, он исчез в зарослях кустарника. Послушай, Джейн...

Ему в голову пришла неожиданная мысль.

– Что?

– Со сколькими людьми ты разговаривала сегодня?

– Не помню. Со многими. Может, с дюжиной людей.

– Ты звонила в полицию Тампы?

– Сразу же после твоего телефонного звонка.

– Они проверили ту информацию, которую мне дали в "Ибор-Сити"?

– Они обещали сделать это немедленно.

– Но у тебя больше нет от них новостей?

– Нет. Городская полиция отказывается предоставлять мне сведения.

– Это почему?

– Я объясню тебе это, когда ты приедешь сюда.

– Послушай, Джейн... – повторил Талбот.

– Что?

– А ты уверена, что случайно не проговорилась, что я приезжал к тебе и скрываюсь на стоянке Фрезера?

– В этом я твердо уверена, – голос Джейн изменился. Казалось, что слова раздирают ей горло. – Но после того, что мне пришлось пережить, я без всякого труда могу догадаться, кто открыл твое убежище. Естественно, раньше я не думала о нем, но он почти признался мне в этом.

В гостиной стало душно. Талботу не хватало воздуха. Сладко-горький вкус вермута преследовал Тэда: ему было противно. В комнате еще носился запах дешевых духов Вики. Тэд пожалел, что надел пиджак. Он расстегнул пуговицу и расслабил галстук.

– "То, что тебе пришлось пережить"? Ради всего святого, что это значит, Джейн?

– Я не могу сказать тебе этого по телефону и не хочу. Мне очень стыдно, – ее голос ослабел. Немного подумав, она добавила: – Тэд!

– Да?

– Ты не сделаешь глупости?

– Какой глупости?

– Ты не сдашься полиции?

– Я твердо решился на этот шаг.

Джейн заговорила тверже:

– Но этого не следует делать. Во всяком случае до того времени, как я тебя увижу. Это самоубийство, Тэд! Ты понимаешь, теперь я знаю виновного!

– Кто же это?

– Перестань задавать вопросы! Приезжай сюда как можно скорей! Не позволяй задержать себя и не вздумай идти в полицию! Ты слышишь, Тэд?

– Отлично слышу. Но почему ты так расстроена? Скажи, что случилось за это время?

– Ничего особенного нового для меня, – ответила Джейн, задыхаясь от слез. – На этот раз меня вынудили уступить силе... Несколько минут назад, как раз перед твоим телефонным звонком. Он, вероятно, пришел сюда сразу же после того, как сделал свое черное дело на стоянке Фрезера.

– Кто же это?

– Я не могу сказать по телефону.

– Я настаиваю, Джейн!

– Человек, который все это подстроил. Человек, который ненавидит тебя, который всегда ненавидел тебя с самого раннего детства, потому что я предпочитала тебя! Твой лучший друг... Новый Генеральный прокурор!

Талботу показалось, что его голова сейчас расколется на мельчайшие атомы.

– Ради господа Бога, Джейн... Не хочешь же ты сказать, что Харман...

– Ты отлично понимаешь, что я хочу сказать, – она рыдала и стонала одновременно. – Ты помнишь, что я тебе говорила раньше? Он всегда раздевал меня глазами и готов был опрокинуть на спину в любой момент, если только я дам ему какой-либо повод.

– Да.

– И вот сегодня вечером он не стал дожидаться знака с моей стороны...

Глава 16

Тэд, меня изнасиловал твой друг – Карл Харман

Через открытое окно в доме, возле которого Талбот поставил свою машину, он увидел экран телевизора. Со своей неизменной сигарой во рту, Грум Марке спрашивал конкурентов по телевизионной игре, каково другое название Константинополя.

"Стамбул, болваны!" – подумал Талбот.

Хорошо изображать из себя умника, когда ты в нормальном состоянии. Но он не был умен, он просто глуп. Он остался просто крестьянином, едва набравшимся знаний. Его лучший друг обманывал егр много лет подряд. Карл любовно хлопал его по спине, предполагая про себя когда-нибудь всадить нож в спину Тэда. Талбот предпочел бы стать жертвой Люка Эдема или кого-нибудь иного, но только не Хармана.

Если за "бьюиком" и следили, то инспектора полиции хорошо маскировались. Сперва Талбот решил взять такси, чтобы поехать на берег, но потом подумал, что это неосторожно. Он хотел увидеть Джейн. Надо обязательно сначала поговорить с ней, прежде чем становиться узником. Если Джейн говорит правду, Карл не замедлит избавиться от него. Харман утроит свои ставки на выигрыш, если Талбот сдастся полиции. Его осудят еще до начала процесса. Вскоре после ареста он "случайно" упадет с лестницы или "повесится от стыда и угрызений совести" в своей камере, а "Таймс" с радостью опубликует новость о его смерти.

Тэд перешел темную улицу, сел за руль и тихо отъехал от дома. Никто не стоял в тени деревьев, никто не пытался задержать глупого Талбота.

Ночь по-прежнему была душной, и казалось, что весь Сун-сити отправился на побережье. Люди забили до отказа коробки, бары, закусочные, пляжи.

На дороге вдоль берега стало прохладнее, но воздух был насыщен влагой. Вдобавок пахло бензином и гудроном, а в желудке Талбот ощущал тяжесть и боль. Сидя за рулем, он выслушивал сообщения полиции. Говорили обо всем, кроме него. Как будто Талбот уже мертв.

Машин стало меньше, дома проносились мимо него все реже. По мере продвижения вперед запахи города исчезали, уступая место свежему и чистому ветру с берегов Мексики. Легкая полоска белой пены окаймляла берег, как кружево. Вдалеке показалось красное пятно, которое приближалось и увеличивалось в объеме. Это был бар Рили. Талбот завершил круг: он приехал к месту, с которого все началось. Тэд повернул голову, проезжая мимо бара в этом уединенном месте. Ему очень хотелось остановиться и выпить чего-нибудь покрепче, чтобы приглушить вкус вермута, но у него не оставалось на это времени. Он и так его много потерял.

Коттедж находился в нескольких метрах отсюда. Опущенные жалюзи пропускали свет. Дверь гаража была открыта. Джейн оставила свою желтую машину на дороге.

Талбот проехал мимо дома, поставил машину в укромном месте и пешком возвратился к коттеджу. Было приятно идти по твердому песку. Размеренный шум волн навевал покой. Если бы только с ним не случилось этого ужасного происшествия, он мог бы всю жизнь ходить по песку, слушать шум волн и любоваться звездным небом. Если бы только он не старался сделать все возможное, чтобы завоевать любовь Джейн, все было бы хорошо. Настойчивость иногда приводит к неожиданным последствиям.

Решетчатая дверь веранды отворилась от легкого толчка. В доме было почти также свежо, как и на берегу. Джейн не оказалось ни в кухне, ни в столовой. Комната налево была закрыта. Талбот открыл дверь и просунул туда голову.

Несколько стульев опрокинуты, одно платье бледно-зеленого шелка валялось на полу рядом с бюстгальтером и разорванными трусиками. Смятая кровать наглядно указывала на то, что здесь недавно произошло.

В ванной горел свет. Талбот пересек комнату и вошел туда. Джейн сидела в ванне. Она вскочила от неожиданности и скрестила руки на груди: – Слава Богу, это ты! – воскликнула она. – Я испугалась, что он снова вернулся!

– Ты хочешь сказать, Харман?

Талбот с трудом проговорил эту фразу. Джейн снова пустила в ванну воду. Губы ее дрожали, глаза покраснели от слез. Она покачала головой, закрыв глаза.

– Твой лучший друг... Свидетель на нашей свадьбе... Ты уверен, что за тобой никто не следил?

Талбот оперся на умывальник. Джейн с отвращением принялась тереть лицо губкой.

– Не смотри на меня так, я сопротивлялась до последних сил...

– Я в этом уверен.

– Мужчины...

Тэд хотел что-то сказать, но не нашел слов. Он сел на табурет и удивленно посмотрел на Джейн. Он видел ее голой и не ощущал ни малейшего желания. В продолжение их пятилетней супружеской жизни их отношения никогда не были слишком интимными. Их всегда что-то сдерживало. Чудесные волосы Джейн потеряли свой блеск. Ниспадая прямыми прядями вниз, они походили на крашенные.

– Но не смотри же на меня так! Я тебе повторяю, что я не могла ему помешать!

– Я знаю.

– И не говори все время "я знаю"!

– Извини...

Джейн заговорила неестественно твердо:

– Тогда сделай что-нибудь, вместо того, чтобы рассиживать тут и смотреть на меня, будто я какая-то шлюха, вроде той маленькой блондинки, которую бросил Карл в твои объятия.