Юлия Шилова - Я живу без оглядки, или Узнай тайны женской души Страница 24

— Ты говоришь про дом, который купил для себя лично? О котором не знает твоя жена?

— Да.

— Поехали.

Я перестала реветь и посмотрела в глаза Михаилу. Михаил закрыл мне рот теплой ладонью и поцеловал в шею.

— Я хочу… — повторила я, но Михаил не дал договорить, и я вновь ощутила его ладонь на своих волосах.

— Я тоже этого хочу. Ты даже не представляешь, как сильно я этого хочу.

Наверное, то, что произошло между нами дальше, называется не иначе, как терапией для одиноких сердец. Я хотела было отдать Михаилу ключи от его «Мерседеса», но тот сказал, что заберет их позже. Должно быть, в этот момент он меньше всего на свете думал о деньгах, да и я о них тоже не думала. Мы закрыли квартиру и спустились на улицу. Михаил заметно волновался и обнимал меня за плечи. Проходя мимо своего «Мерседеса», он дернул дверцу и поинтересовался:

— У вас двор хорошо охраняется?

— Да. Никаких проблем не было.

— И машины не вскрывали?

— Да вроде нет.

— Стекла не выбивали?

— Нет. Ты же видишь, какая охрана.

— Тогда нам нечего беспокоиться.

— А что, в твоей машине есть что-то ценное? — спросила я на свой страх и риск и чуть было не прикусила язычок.

— Да так, мелочевка всякая.

«Уж я-то знаю, какую мелочевку ты имеешь в виду, — подумала я, и постаралась унять нервную дрожь. — Не прикидывался бы идиотом. С такой мелочевкой можно запросто свалить за бугор и начать новую жизнь. Плакала твоя мелочевка. Ой как плакала. Быть может, для тебя это и в самом деле крохи, а для меня приличные деньги».

Мы сели в небольшой джип, на котором приехал Михаил. При выезде со двора Михаил проводил свою машину прощальным взглядом и со всей силы надавил на газ. Я посмотрела на свои темные окна и вздохнула — сама не ведаю, что творю! Случайный мужчина, случайная встреча, случайное несчастье и целая череда случайных обстоятельств, а впереди самая настоящая случайная ночь.

Мы ехали по темной лесной дороге и, наверное, оба думали, что нас ждет. Я искоса посматривала на Михаила и легкими движениями массировала свои занемевшие пальцы.

— Миш, а ты ничего не слышал о человеке, которого твои люди доставили в больницу?

— Ты имеешь в виду того, кому ты спасла жизнь?

— Ну да.

— Я хотел его навестить. Мне казалось, что он может пролить свет на темное убийство моего водителя, но из этого ничего не вышло.

— Почему?

— Я приехал в больницу, а его и след простыл.

— Как это? — затаила дыхание я.

— Мужчина выжил. Никто не знает ни его имени, ни фамилии. В тот же вечер, как только его доставили в больницу, он был прооперирован. Лежал в реанимации. Врач сказал мне, что у парня очень сильный организм. Даже чересчур. Как только он пришел в сознание, его увезли в неизвестном направлении.

— Ничего себе!

— Он попросил телефон и кому-то позвонил. Ночью за ним приехали вооруженные до зубов парни на машине с замазанными грязью номерами, согнали весь медицинский персонал в одну комнату, закрыли на ключ и похитили тяжелобольного.

— Прямо как в навороченном боевике.

— В последнее время вся наша жизнь течет по сценарию крутого боевика. Взрывы, убийства, похищения, пропажи. Даже страшно подумать, что же ждет нас завтра.

Мы замолчали, но вскоре Михаил нарушил молчание:

— Анна, ты о чем думаешь?

— О похищенном мужчине. Странно все это как-то. Странно. И даже нет никаких объяснений. За какую ниточку ни дернешь, она тут же обрывается. Пустота. Словно кто-то играет с нами в совершенно непонятные игры.

— Не думай о плохом.

— Стараюсь, да только хорошего ничего нет.

Михаил посмотрел на меня так, что я опустила глаза, боясь встретиться с ним взглядом. Я чувствовала, что он пытается заглянуть в мои глаза, а они у меня необычные — по-кошачьи зеленые. Я почувствовала какую-то легкость и захотела поверить, что Михаил меня понимает. Словно между мной и всем миром было невидимое стекло, и оно неожиданно исчезло, чтобы Михаил как можно крепче меня обнял, заслонил от всех напастей и утешил. Конечно, было стыдно за свою беспомощность, ведь я считала себя сильной, но ведь бывают моменты, когда и сильные женщины могут быть слабыми. Впереди у нас ночь и, наверное, нас ничто не свяжет, кроме этой ночи. Я даже не сомневалась, что это будет одна-единственная ночь. Одна-единственная…

Перед глазами возник Макс, но я попыталась отогнать его образ. Я не хотела думать о Максе, я думала о Михаиле. Мне казалось, что стоит ему ко мне прикоснуться, как все эмоции, спрятанные, точно моллюск в раковину, тут же оживут, а створки моей души приоткроются, выпуская чувства на волю. Наверное, в этом и мой путь к спасению.

Сейчас я была похожа на утопающего, хватающегося за соломинку. Я искала спасения, и мне показалось, что я его обрела… Не хотелось вспоминать, как совсем недавно я была счастлива. Я нежилась в объятиях Макса и строила планы на будущее…

Я больше не хотела думать о счастье, потому что теперь твердо знала: само по себе счастье достаточно хрупко, и довольно одного толчка, чтобы оно разрушилось. Я попытаюсь устроить свою жизнь так, чтобы само слово «счастье» никогда не зависело от слова «мужчина». Можно быть счастливой и без него. Я уверяю, что это возможно. Я очень хорошая ученица, и обязательно научусь быть счастливой без мужчины. Вот увидите, научусь. Я пересмотрю свою прошлую жизнь и выстрою свою судьбу так, что какая бы боль от потери меня ни преследовала, я все равно буду счастлива и совершенно спокойно приму сердечную боль. Мужчины больше не будут вызывать во мне прежних эмоций — ни огорчений, ни сожалений, ни мелких обид…

Мы остановились около знакомого дома, припарковали машину во дворе и молча направились к двери. Михаил вошел на веранду, встал у окна и с трудом сдержал слезы.

— Проходи, не стесняйся, — сказал он и трясущимися руками достал сигарету из пачки.

Даже невооруженным глазом можно было заметить, что он страдает. Я люблю Макса. Он любит Жанну, но сегодня мы вместе. Мы вместе для того, чтобы облегчить нашу боль и хоть немного подлечить кровоточащие раны.

— Тебе ее очень недостает? — тихо спросила я и заглянула Михаилу в глаза.

— Да. Я больше не могу находиться в нашем доме, где все напоминает о ней. Не могу уснуть ни ночью, ни днем. Даже воздух по-прежнему пахнет взрывом. Я чувствую, что по дому бродит беда, хочу пока пожить здесь. Но вот только вдруг она вернется? Она вернется, а меня дома нет.

— Если ты так тоскуешь по ней, тогда что в этом доме делаю я?

— Извини. Если хочешь, мы вообще не будет говорить о Жанне.

— Это ты меня извини, я глупость сказала. Я ведь тоже думаю о другом. Знаешь, то, что у нас с тобой происходит, называется терапией для одиноких сердец.

— Интересное определение.

— Верно. Давай постараемся друг друга излечить и думать я о тебе, а ты обо мне.

— Я и мечтать никогда не мог, что рядом может оказаться такая женщина, как ты. Слишком известная, слишком красивая, слишком шикарная…

— И эта женщина в который раз осталась одна.

— Никогда бы не поверил.

— Один предал меня с лучшей подругой и, наверное, до сих пор живет с ней. Другой скрыл, что женат, а когда истина открылась, не раздумывая, вернулся в семью. И я больше не верю в любовь, потому что любовь для меня настоящий кошмар. Моя душа разрывалась на части, но я наконец поняла, сколько стоит любовь и какова истинная плата. Плата за любую, даже самую сильную и головокружительную любовь — ОДИНОЧЕСТВО, и от этого, увы, никуда не денешься.

В этот момент лицо Михаила напряглось, а на лбу отчетливо показались морщины. Он смотрел куда-то позади меня и стал белым как мел.

— Что-то случилось? — обернулась я.

— Мне кажется, что тут кто-то был, — испуганно сказал он и, быстро распахнув дверь, бросился в коридор.

Не раздумывая ни минуты, я бросилась следом за Михаилом и стала бегать вместе с ним по всем комнатам. От страха мое дыхание так участилось, что мне было необычайно трудно с ним справиться.

— Михаил, да что случилось?! — Я больше не могла находиться в неведении и прошла за ним в его рабочий кабинет. — Может, ты все-таки мне объяснишь, что здесь происходит?

— Я не ошибся. Она тут была.

— Да кто, черт бы тебя побрал?

— Жанна!

— Как она могла тут быть, если понятия не имела об этом доме?

— Однако это так.

Михаил выглядел потерянным и даже немного жалким. Он посмотрел на меня совершенно беспомощно и поднял с пола ажурные чулки.

— Смотри. Странно, она ведь не знала об этом доме. Еще на веранде я почувствовал аромат ее духов. Это очень редкие духи, поэтому я сразу их узнал. А потом мне показалось, что дверь в коридор слегка приоткрыта. Когда я побежал наверх, запах ее духов ударил мне в нос. Он витал везде, словно кто-то сознательно разлил флакон. Этим запахом пропитаны даже стены. В спальне мне показалось, что смята постель. Я всегда застилаю постель так, чтобы на ней не было ни единой складочки. Эта привычка у меня с детства. А тут какие-то вмятины, словно кто-то на ней лежал. Мне даже показалось, что она теплая…