Марина Серова - Черным по белому Страница 24

— Вот именно, — громче всех откликнулся самый толстый из присутствовавших. — А что вдруг ты, крошка, его так блюдешь? Врет, что ли?

Толстяк громко и заразительно засмеялся, и зал тут же подхватил веселье. Фомин неловко покраснел, но ничего говорить не стал. Я слегка склонилась к нему и тихонечко произнесла:

— Что ж, похоже, ты меня и в самом деле не обманул. Твое счастье. Надеюсь, что больше нам никогда встретиться не придется.

После этих слов я гордо вскинула голову и вышла на улицу.

На сегодня все, что можно было, я сделала. Теперь пора — очень нужно! — как следует отдохнуть, а завтра я займусь новыми версиями и новыми людьми.

Утро следующего дня началось для меня так же, как и почти любое другое уже который год, — то есть со звонка будильника и жуткого раздражения, просыпающегося раньше меня от его мерзкого звука. До сих пор не могу к этому агрегату привыкнуть или найти ему более подходящую замену — приходится терпеть. Одним словом, раннее утро оказалось ничем не примечательным и даже не стоящим того, чтобы тратить время для рассказа о нем.

Начну лучше сразу с того, как после чашечки ароматного и бодрящего кофе я решила снова позвонить сестре Алены Скрябиной Наталье и попытаться договориться с ней о встрече. У меня все никак не выходила из головы новая версия убийства — что убить могли желать не столько жениха, сколько невесту. Дозвониться до которой, к сожалению, не удалось, так как телефон все время почему-то оказывался занят. В конце концов я решила, что для меня это даже и лучше, поеду так, без предупреждения, главное, что девушка дома.

Быстренько собравшись, я покинула свою квартиру и, сев в любимую «девяточку», направилась в гости к Скрябиной-старшей. Поговорить с ней мне было просто необходимо, тем более что она наверняка знала куда больше подруг Алены. Ведь не случайно же у них возникло мнение, что Алена больше доверяла не им, а именно Наталье, всегда стремилась быть похожей на нее.

Учитывая, что утро было весьма раннее, транспорта на дорогах пока еще почти не наблюдалось, лишь изредка кое-где мелькали покрытые толстым слоем пыли грузовые «газельки» наших частных предпринимателей, торопящихся за новой партией товара, да частники, мечтающие поскорее добраться до деревень и дач. Привычные же маршрутки и автобусы пока в большинстве своем только собирались выехать из парков, а потому их тоже было не так много.

Но, несмотря на отсутствие машин, добраться до места оказалось не так-то и просто, потому что все время на моем пути встречались ремонтники, то укатывающие асфальт, то делающие в нем новые дыры. Они даже ранним утром умудрялись организовать в городе пробки, за что большое им, конечно, спасибо. И все же, несмотря ни на что, спустя почти полчаса я наконец достигла дома Натальи Скрябиной и аккуратненько припарковала у ее подъезда свою «девяточку».

Хотелось бы знать заранее, чего мне ждать от разговора с девушкой. Мешочек с косточками всегда со мной, и бросок двенадцатигранников на сиденье дал результат 27+4+23 — «Только женщинам простительны слабости, свойственные любви, ибо ей одной обязаны они своей властью».

Решив, что ближайшие минуты прояснят, что имели в виду мои помощники, я заперла машину и вошла в подъезд. Заглянув в блокнот, определилась с номером квартиры и, найдя его, позвонила. Открыли мне не сразу, а лишь спустя несколько минут. По всей видимости, хозяйка что-то до этого делала, и я ее попросту отвлекла. Вскоре все же клацнул дверной замок, дверь передо мной открылась, и приятная на вид девушка с грустными до боли глазами тихо спросила:

— А вам кого?

Я не сразу смогла ответить, немного растерявшись. И было от чего: до того момента, пока я не увидела Наташу Скрябину, я ее даже себе и не представляла. Вернее, представляла, но немного иначе. Если принимать во внимание описание Хопиновым Алены, а он говорил, что она девочка довольно полненькая, темноволосая и с волевыми чертами лица, то точно такой же я представляла себе и старшую сестру погибшей девушки. Каково же было мое удивление, когда с Натальей все оказалось совершенно не так.

Она была не только не крупной, но, наоборот, скорее даже хрупкой, маленькой. Имела миловидное личико, маленькие розовые губки, похожие на аккуратно завязанные бантики. У нее были светлые волосы, слегка вьющиеся, но не везде, а почему-то только местами. Их девушка предпочитала носить распущенными, чем очень украшала себя, добиваясь еще большей эффектности своей внешности.

В настоящий момент Наташа была без макияжа, но он ей не особо и требовался, с такими-то четкими бровями и темными ресничками. Одета она была в легкое темное платьице с короткими рукавчиками и двумя небольшими разрезиками по бокам. Таким образом, даже соблюдая траур, девушка все же продолжала следовать моде и не забывала ухаживать за собой, как бы это сделало большинство других представительниц слабого пола на ее месте.

— Вы Скрябина Наталья? — сглотнув слюну, вежливо поинтересовалась я.

Девушка кивнула, не отводя от меня непонимающего взгляда. Пришло время ей объяснить мой визит:

— Я частный детектив, недавно вам звонила, — сказала я. — Татьяна Александровна Иванова.

— Ах, это вы, — равнодушно вздохнула девушка и, уже не глядя на меня, добавила: — Я уже говорила вам, что не в состоянии сейчас говорить. Приходите через неделю, может, через две. Надеюсь, тогда мне станет получше и я смогу вам чем-нибудь помочь.

— Но вы и сейчас не выглядите такой уж немощной и больной, и я уверена, что на вопросы отвечать вполне способны. Тем более что мы в беседе можем обнаружить такие вещи, которые помогут найти убийцу вашей сестры, — позволила себе в немного грубоватой форме произнести я.

В конце концов, с чего вдруг я должна за этой особой бегать? Обычно как раз родители и родственники пострадавшего за мной носятся, а к этой я прямо на дом пришла, так она еще и против.

— Не знаю, смогу ли чем помочь, — немного подумав, теперь уже чуть иначе ответила девушка. И, открыв дверь пошире, добавила: — Проходите.

Я прошла в квартиру и пробежала взглядом по интерьеру, отметив про себя, что обе девушки были очень аккуратными. У них было не много вещей, но все они занимали лучшие места, какие для них можно было бы вообще найти в столь небольшом пространстве, каковое представляли собой эти мини-комнаты. К тому же в самих комнатах было очень много украшений: картин, ваз с цветами. К сожалению, теперь ко всему этому сюда добавились еще и венки, траурные ленты да фотография погибшей недавно сестры, но я надеялась, что это ненадолго, точнее, в памяти-то сестра, конечно, должна остаться, но возводить ее в ранг божества или чего-то возвышенного не стоит.

Обратив внимание на фотографию погибшей, я отметила, что описание внешности девушки Хопинов дал довольно хорошее, все сходилось, и Алена действительно производила впечатление рослой, крупной не по возрасту девицы, довольно жизнерадостной и не унывающей. Таким по жизни обычно везет, хотя… Я тяжело вздохнула, понимая, что Алена была совсем еще молодой и должна была еще жить и жить, но все случилось совсем по-другому. Видно, с судьбой не поспоришь.

— У вас была красивая сестра, — произнесла я, чтобы хоть как-то начать разговор, тем более что Наталья упорно молчала, глядя куда-то сквозь меня.

— Да, была, — произнесла одними губами в ответ девушка, даже не пошевелившись.

— Какие между вами были отношения? Вы доверяли друг другу? — осторожно продолжила я.

— Доверяли ли? — как в бреду повторила Наталья и почему-то всхлипнула. Я решила, что задела ее за больное, и предпочла быстренько переключиться на что-то другое:

— Она никогда не говорила, были ли у нее враги?

Скрябина-старшая отрицательно закачала головой.

— А недоброжелатели?

Ответ был такой же. Я невольно начала чувствовать себя не в своей тарелке, но все же понимала, что должна хотя бы что-то выяснить, ведь не зря же ехала в такую даль. Пришлось напрячь все свое воображение и начать формулировать вопросы более точно и тонко. Вышло примерно следующее:

— Ладно, про сестру вы говорить сейчас не в состоянии, тогда, может, поговорим о ее молодом человеке. Вы его хорошо знали?

Наталья как-то резко нахмурила брови, но головы ко мне не повернула, а довольно грубовато произнесла:

— Я ничего не знаю, особенно о нем. Что вы все ко мне пристали?

Под словом «все» Наталья, конечно, подразумевала правоохранительные органы, которые уж точно не позабыли пообщаться и с этой родственницей убитой, стараясь найти хоть какую-то зацепку.

— Ничего не знать вы не можете, вы ее сестра, — по-матерински нежным голоском пропела я, подумав, что следователи могли себя вести немного грубовато и не стоит еще и мне уподобляться им. — Постарайтесь все же ответить на мои вопросы, ведь это в первую очередь нужно вам самой, а не кому-то постороннему. Или вы не любили сестру?