Инна Балтийская - Киллер по красавицам Страница 24

– Ну что, Мата Харя, мать твою, все ждешь своего убийцу?

– Почему ты ругаешься?

– Да я троих человек поставил в подъезде, еще троих – возле кафе, они тебя провожали. Ну и где убийца?

– А где твои люди? Я тут полчаса одна кукую!

Капитан два раза свистнул, откуда-то сбоку раздался скрип, и из-под маленькой лесенки, как чертики из табакерки, вылезли двое дюжих мужиков. Еще один грузно спустился со второго этажа.

– Все, отбой! – скомандовал капитан. – А эту, с позволения сказать, приманку я сам домой отправлю.

Я села в капитанский «жигуль», стоявший во дворике, и мы действительно поехали ко мне домой. Всю дорогу мы молчали. Доехав до дома, капитан все так же молча вышел из машины, помог выбраться мне и пошел вслед за мной по лестнице. Я решилась заговорить:

– Леша… ты ко мне в гости хочешь?

– Иди-иди, не тормози за рулем.

Ко мне в квартиру мы зашли вместе. Поздоровавшись с мамой, выглянувшей на звук открываемой двери, капитан решительно прошел на кухню. Я семенила следом.

– Леша, садись, я тебе сейчас чайку сделаю.

Капитан по-прежнему молчал. Я прокашлялась и начала беседу:

– Леша, но он, наверное, просто за мной следил. Проводил до дома и теперь попытается установить квартиру и устроить разбойное нападение.

– Полина, тебя провожали трое моих ребят. Никакой слежки за тобой не было.

– Но она должна была быть!

– Ты все придумала. Стрелявший арестован. Улики против него самые серьезные. Некому было за тобой следить.

Тут мне в голову пришла новая мысль.

– Капитан, а те парни, которые пришли сегодня в кафе? Они все знали Алену. Наверняка это кто-то из них.

– Ты имеешь в виду Павла Носова, Филиппа Чернова и Игоря Красавицкого?

– Ну, Паша никого убить не мог. Это или Филипп, или Гоша.

– Ну и почему никто из них не попытался отнять у тебя конверт? Или хотя бы проследить за тобой?

– Не знаю. Может… Слушай, давай сделаем еще одну попытку. Я напишу второе письмо: так, мол, и так, завтра снова жду тебя в кафе, не придешь – иду со своими уликами в милицию. Тогда уж тот, кто заинтересован в конверте, обязательно придет на встречу.

– Только вот я с моими людьми на нее не пойду.

– Слушай, а может, стрелок засек твоих людей, поэтому за мной не следил?

– Полина, я запрещаю тебе заниматься этим делом.

– Но я сегодня же напишу это письмо. И завтра в это же время пойду на встречу. Как ты сможешь мне это запретить?

Мы ругались с капитаном еще долго. Про чай я, разумеется, забыла, и только мама, через полчаса зашедшая на кухню, спасла положение. Капитан выпил чаю с блинами, слегка подобрел и согласился повторить операцию. Следующее письмо мы составляли вместе:

«Алена, я не могу больше находиться в неведении и держать все при себе. Завтра в то же время жду тебя в «Тундре». Если не придешь, я иду в милицию. Марина».

Назавтра в 16.00 я сидела на прежнем месте в кафе. Вчерашняя официантка с некоторой опаской принесла мне меню. Похоже, в моем появлении она увидела недобрый знак. Я заказала чашечку кофе, сняла плащ, вновь достала конверт… В кафе не было ни души. Ну хоть бы Паша с Гошей пришли подраться, все ждать веселее. Я просидела за столом почти час, но в кафе никто так и не появился. Вздохнув, я встала, вышла на улицу, опять полчаса засовывала за пазуху конверт, уныло дотащилась до знакомой подворотни с аркой… Никого и ничего. Через полчаса моего стояния в подъезде ко мне пришел капитан. Вопреки ожиданию, вид у него был не столько сердитый, сколько уставший.

– Ну что, протухшая приманка… Поехали, отвезу. И не лезь больше в мужские игры.

– Что, опять за мной никто не следил? – чуть не разрыдалась я.

– Никто.

– А где твои сотрудники?

– Сегодня за тобой шли двое. Один стоит на втором этаже, сейчас спустится.

Действительно, сверху раздавались тяжелые шаги. Я машинально поздоровалась с дядечкой, которого видела вчера, и покорно вышла вслед за капитаном. Он довез меня до дома, но на сей раз из машины выходить не стал. Я вылезла из салона, растерянно постояла пару минут возле машины… Но капитан явно не собирался ко мне в гости. Тяжело вздохнув, я пошла домой.

Глава 17

Весь вечер я в глубокой растерянности сидела на своей кровати. Какой облом! Теперь капитан точно потеряет ко мне всякое доверие. И я просто не знаю, что делать дальше. Ни одной ниточки не осталось. Я легла на кровать ничком. Погадать, что ли? Нет, на сей раз и карты меня, похоже, подвели… кстати! Я ведь должна Андрея отмыть! Илью мне не спасти, ну хоть одной живой душе помогу! Я набрала телефон компьютерного гения и пригласила его назавтра в гости. Идти к нему самой у меня просто не было сил.

Андрей пришел точно в назначенное время. Волосы у юноши засалились еще больше, растянутый грязно-серый свитер наводил на нехорошие мысли о вшах и блохах. Парень принес небольшой творожный тортик, который я с некоторой опаской приняла из его немытых рук. Налила нам на кухоньке чаю, разрезала лакомство… Ну ладно, он же не сам его пек, утешала я слегка взбунтовавшийся желудок. Но тем не менее к тортику не притронулась. Выпив чаю, я начала инструктаж.

– Этот ритуал проявляет свою волшебную силу, только если его соблюдать буквально поминутно, – наставляла я грязнулю. – Запомни, каждое утро – слышишь, каждое! – ты с этим заговоренным куском мыла отправляешься под душ. Кроме тела, этим же мылом моешь и лицо! После душа в обязательном порядке брызгаешься заговоренным дезодорантом. Затем вот этим заговоренным шампунем моешь голову. Тоже каждый день, иначе магическая сила ослабеет. И раз в неделю – по четвергам – совершаешь одно из самых сильных магических действий. Наливаешь полную ванну теплой воды, насыпаешь в нее горстку соли – вот столько, чтобы уместилось на ладони – и опускаешь ее в ванну. Моешься, естественно, все тем же магическим мылом. Самое главное правило – ни единого пропуска.

– И сколько времени это должно продолжаться? – полушепотом спросил явно потрясенный юнец.

– Пока не кончится мыло, дезодорант, шампунь и пачка соли. Да, кстати, ритуал требует, чтобы каждый день ты надевал после душа чистую одежду. Стиральная машина дома есть? Так вот, вечером бросаешь туда свитер, быстренько стираешь и развешиваешь в ванной, а утром надеваешь. Вот увидишь, к концу магического ритуала у тебя обязательно появится девушка!

Через полчаса так и не оправившийся от потрясения парень наконец ушел. Деньги я с него взять отказалась, сказала, заплатит, сколько считает нужным, после того как колдовство подействует. Затем я с мылом и содой помыла чашку и тарелку, которых касались его черноземные руки, и с приятным чувством выполненного долга улеглась в постель. Снились мне исключительно приятные сны. Ничего про убийство, все только про любовь с каким-то потрясающе красивым голубоглазым незнакомцем. У незнакомца были сильные, а главное, удивительно чистые руки, благоухающие туалетным мылом и еще чем-то душистым.

Наутро я проснулась в исключительно хорошем расположении духа. Почему-то мне показалось, что все кончится хорошо. Убийца как-нибудь себя обнаружит, Илью выпустят. Ну да, ему сейчас плохо, бедному, но он же мужчина, может быть, испытания его даже закалят… Про Алену я старалась не вспоминать. В таком замечательном настроении я пошла к почтовому ящику, чтобы достать наконец счета за квартиру и телефон. В почтовом ящике действительно обнаружился белый конверт, но почему-то без всякой надписи. Дыхание на секунду прервалось, затем сердце забилось вдвое быстрее. Слегка дрожащими руками я открыла ящик, достала ненадписанный небольшой конверт, разорвала верхний край… И, не веря своим глазам, прочитала:

«Ты слишком красива, чтобы жить. Так не доставайся же ты никому».

Итак, мой выстрел попал в цель.

Глава 18

Если я скажу, что то чувство, которое с жуткой скоростью погнало меня вверх по лестнице, было гордостью за свой могучий интеллект, я нагло совру. Единственным чувством, которое я испытывала в тот момент, был жуткий, животный страх. В свою квартиру я влетела, наверное, через две секунды. Чуть не сбив с ног перепуганную маму, бросилась в кладовку, схватила половую щетку и бочком подкралась к кухонному окну. Палкой от щетки задернула шторы. Затем понеслась в обе комнаты. Когда со шторами было покончено, щетка выпала у меня из рук. Перед глазами плыли круги. Из оцепенения меня вывел дрожащий мамин голосок:

– Полечка, что случилось?

– Мамочка, в городе ученья, сказали занавесить окна и неделю к ним не подходить… – не узнавая своего голоса, лепетала я какую-то чушь. В голове как будто бил отбойный молоток. Всех девчонок застрелили из снайперской винтовки! Я даже не увижу, откуда в меня стреляют! Нет, я ни за что не выйду на улицу, никогда!

Совершенно обессилев, я кое-как отбилась от мамы, доползла до своей комнаты и рухнула на диван. Ну вот, мои дни сочтены, а я по-прежнему не знаю, кто на меня охотится! Мама робко постучала в дверь, предлагая мне ужин. Я почувствовала, как живот свело судорогой. Зачем мне еда, мне жить, может, меньше суток осталось. Тошнота подступила к горлу. Кое-как отослав маму, я заметалась по комнате. Что же мне теперь, вообще никогда на улицу не выходить? Пусть меня мама кормит? А я, пока ее нет, буду прятаться под кроватью и вздрагивать от любого шороха за окном?