Эдгар Уоллес - Мелодия смерти Страница 24

Когда Джек Франкфорт прибыл в резиденцию генерала, то он к большому своему изумлению узнал, что намерения генерала относительно основного пункта завещания за ночь не переменились. Более того, его намерение сделать своим единственным наследником Гилберта настолько укрепилось, что Джеку едва удалось отстоять лишь жалкую сумму в сто фунтов, завещанную одной провинциальной аптеке.

— Все деньги должны остаться в семье, — твердо заявил генерал. — Нечего разбрасывать их сотнями фунтов! Это совершенно бесполезные расходы!

Затем генерал велел вычеркнуть все дополнительные пункты завещания и свел его к одному пункту, в котором завещал все свое имущество своему дорогому племяннику.

— Да, кстати, он ведь женат, — заметил генерал, когда с составлением завещания было покончено.

— Вроде бы, — ответил адвокат.

— Что значит «вроде бы»?! — дал волю своим чувствам вспыльчивый старик. — Вы мой адвокат, и вы должны знать все! — Выясните, кто такая его жена, из какой она семьи и пошлите им приглашение на обед ко мне!

— На какой день? — спросил адвокат.

— На сегодняшний вечер, — ответил генерал. — Ко мне приедет в гости один врач из Йоркшира. Будет очень весело. Она красива?

— Говорят, да.

— Если она красива и из хорошей семьи, я упомяну о ней в моем завещании вне зависимости от ее мужа.

Джек снова обеспокоился судьбой завещания. Но так или иначе, телеграмму с приглашением явиться на обед он все же отправил.

…Телеграмму приняла Эдит и весьма удивилась, ознакомившись с ее содержанием.

Однако телеграмма, адресованная Гилберту, осталась не прочитанной им, потому что со вчерашнего вечера Гилберт в доме не появлялся.

Заплаканные глаза молодой женщины свидетельствовали о том, насколько ее тревожило его отсутствие.

Глава 14.

БРИЛЛИАНТЫ СТЕНДЕРТОНОВ

Эдит быстро переоделась и собралась ехать в Хентингтон. Ей было неловко оттого, что приходится ехать к родственнику мужа без него, но она решила, что не ответить на приглашение было бы неучтиво, да и могло бы навредить отношениям дяди и племянника, которые, как она поняла из телеграммы, только стали налаживаться.

Поезд прибыл в четыре часа дня. Старик лично явился на вокзал, чтобы встретить молодую чету.

— А где Гилберт? — осведомился он после того, как они представились друг другу.

— Ему пришлось неожиданно уехать, — сказала она. — Он будет очень расстроен, когда узнает, что не сумел воспользоваться вашим приглашением.

— Воображаю, — проворчал старик. — Думаю, он был бы не в большом восторге от перспективы встречи со мной, старым отшельником. Мне кажется, что все те, кто побывал в моем завещании и кого я затем из него вычеркивал, должны считать меня своим личным врагом.

— В таком случае, я прошу вас, не включайте меня в свое завещание, — пошутила молодая женщина.

— Этого я обещать вам не могу, — заметил он в тон ей.

Генерал был очень доволен своей новой родственницей, а Эдит, в свою очередь, делала все возможное для того, чтобы ему понравиться, так как понимала, что судьба ее мужа зависит от этого своенравного и капризного старика.

— Я надеюсь, что вы вновь посетите меня и привезете с собой Гилберта, — сказал ей генерал. — Я буду очень рад возможности принять вас у себя.

И, не дождавшись ответа, старик вдруг заговорил о другом:

— Вы наверняка наслышаны о знаменитых «стендертоновских бриллиантах». Я знаю, что вы как женщина испытываете жгучее желание взглянуть на них. Пройдемте со мной…

Она не знала даже, что такие драгоценности существуют. Конечно, было бы любопытно взглянуть на них. Он повел ее в библиотеку. Джек Франкфорт последовал за ними.

— Вот здесь они лежат, — сказал генерал гордо, указывая на огромный, массивный несгораемый шкаф. — А сам сейф — мое новое приобретение. Я купил его у человека, который запросил за него целых шестьдесят фунтов. Проклятый мошенник! Я выторговал его за тридцать! Как вам нравится этот шкаф?

— Он очень красив, — ответил Джек, не найдя, что сказать старому генералу.

— Красив?! — прохрипел он. — Вы полагаете, что я гоняюсь за красотой? Для меня главное — надежность!

Он вынул из кармана связку ключей, открыл дверь шкафа, а затем его внутреннее отделение и вынул оттуда большой футляр.

— Вот они, — с гордостью произнес он, открыв крышку. — Да, здесь было чем гордиться…

С чисто женским любопытством глядела Эдит на сверкавшие разноцветными огнями драгоценности. Они были в старомодной оправе, но это придавало им еще большую прелесть.

Даже Джек Франкфорт, не испытывавший обычно интереса к драгоценным камням, проникся красотой этой коллекции.

— Право, сэр, — сказал он, — эти драгоценности должны стоить не менее ста тысяч фунтов!

— Больше, — сказал генерал. — Вот в этом отделении я храню жемчуг. — И он вытащил жемчужное ожерелье. — Здесь одного только жемчуга на двести тысяч фунтов!

— И все это в шкафу стоимостью тридцать фунтов, — неосторожно заметил Джек.

Старик набросился на него.

— В шкафу стоимостью шестьдесят фунтов! — рявкнул он. — Разве я вам не сказал об этом? — Он сложил драгоценности обратно в шкаф и продолжал: — Шестьдесят фунтов запросил этот лондонский торгаш. Явился в сюртуке, в лаковых башмаках и при цилиндре. По внешнему виду его можно было принять за джентльмена.

Джек внимательно осмотрел шкаф. Он кое-что смыслил в подобных вещах.

— Я никак не пойму, каким образом мог он вам продать этот шкаф за такую поразительно низкую цену, — сказал он. — Этот шкаф стоит на самом деле никак не меньше двухсот фунтов.

— Что?! — воскликнул изумленный старик.

Джек кивнул.

— Я вспомнил о том, что у нас в конторе имеется такой же шкаф и мы заплатили за него двести двадцать фунтов, — сказал он.

— А он запросил только шестьдесят…

— Вот это и удивляет меня. Можно мне взглянуть на внутреннее устройство шкафа?

Генерал снова отпер шкаф, и Джек осмотрел механизм. Шкаф был совершенно новым.

— Не понимаю, каким образом мог он запросить с вас только шестьдесят фунтов. Я полагаю, что вам немало пришлось поторговаться, прежде чем он уступил вам его за тридцать фунтов, — сказал он.

— О да! — самодовольно заметил генерал. — Кстати, сегодня вечером я ожидаю еще одного гостя, — сказал он. — Это врач из Йоркшира… Его зовут Беркли Сеймур. Вы знакомы с ним?

Джек не знал его, а Эдит вспомнила:

— Да, я его знаю. Нас недавно знакомили…

— Он изрядный болван, — сказал генерал, применяя свое обычное деление людей на две категории.

Эдит не могла удержаться от улыбки.

— Я слышала, генерал, — сказала она, — что вы делите людей на две категории — на болванов и на мошенников. Любопытно было бы знать, к какой категории вы относите меня?

Старик нахмурил брови и взглянул на Эдит.

— Я думаю, что для вас придется учредить еще одну категорию, — сказал он, — хотя большинство женщин — дуры.

— Неужели? — улыбнулась Эдит.

— Разумеется, дуры, — подтвердил генерал. — Если бы они не были дурами, разве я остался бы холостяком?.. Скажите, а ваш муж знаком с доктором?

Эдит покачала головой.

— Кажется, нет, — ответила она. — Как-то они должны были встретиться у нас за обедом, но Гилберту что-то помешало остаться.

— А мне кажется, что он знает этого доктора, — заявил генерал. — Я неоднократно беседовал о нем с Гилбертом. Гилберт вам разве никогда не рассказывал об этой встрече?

Молодая женщина ответила отрицательно.

— Неблагодарный черт! — проворчал неизвестно почему генерал.

В это мгновение в комнату вошел один из слуг и подал генералу телеграмму.

— Что такое? — мрачно осведомился генерал и нацепил на нос пенсне.

— Телеграмма, сэр, — ответил слуга.

— Я вижу, что это телеграмма! Осел! — ответил старик. — Когда она прибыла?

— Несколько минут назад, сэр.

— Кто доставил ее?

— Почтальон, сэр, — ответил невозмутимый слуга.

— Почему ты сразу не доложил мне об этом? — продолжал ворчать сэр Джон, а Эдит с трудом сдерживала улыбку.

Затем генерал медленно распечатал телеграмму и ознакомился с ее содержанием.

— Что это значит? — недоуменно спросил он и протянул телеграмму Эдит.

Эдит прочла:

«Немедленно убери стендертоновские бриллианты из несгораемого шкафа и сдай их на хранение в банк. Если это невозможно, вызови вооруженную охрану. Гилберт Стендертон».

Глава 15.

РАССКАЗ ДОКТОРА

Генерал вторично перечитал телеграмму. Несмотря на свои эксцентрические манеры, он был умным и толковым человеком.

— Что все это значит? — спросил он. — И где Гилберт? Он сам отправил эту телеграмму?

Он внимательно осмотрел телеграфный бланк. Телеграмма была подана в Лондоне в 6 часов 35 минут пополудни…

Генерал обедал поздно — лишь в половине девятого удар гонга известил Эдит о том, что пора выйти к обеду.