Продавец вечности - Анна и Сергей Литвиновы Страница 24

А Денис продолжал:

— Ну, должен так должен, мне не жаль. Признаюсь, как на духу: тогда, в девяностых, тридцать лет назад, мне элементарно нечего было жрать. Разгружал ночами вагоны, а хотелось заниматься музыкой, брать индивидуальные уроки, купить себе нормальный инструмент, иметь жилье, где я смогу практиковаться. Воровать я не умел, поэтому оставалось одно: увиваться за девчонками из богатых семей и надеяться на деньги их родителей.

— За девчонками? — Ее голос сразу сел. — То есть не только за мной?

Денис парировал:

— У тебя тоже хватало кавалеров. Но ты их коллекционировала из интереса, а я — ради великой цели. Ради музыки. И я искренне благодарен тем, кто поддержал меня… на первых порах.

— Ты… ты просто хотел меня использовать? А когда я тебе отказала — нашел другую?

— Да. Родители моей первой жены пять лет содержали нашу семью и оплачивали мое образование.

Она глядела на него и не верила.

Наконец Маша пробормотала:

— А зачем же я всю жизнь о тебе мечтала?

— Понятия не имею. Мне и в голову не могло прийти, что ты меня до сих пор помнишь, — виновато произнес Денис. — Тогда, на подъемнике, увидел — вроде лицо знакомое, но решил: показалось. Я был уверен, что ты давно меня забыла и прекрасно устроила свою жизнь.

Увидев слезы в ее глазах, он торопливо сказал:

— Маша, пожалуйста, только не плачь! Прошлого не воротишь. Я женат. Да и смешно склеивать разбитую посуду. Тем более спустя тридцать лет.

И тут молния в ее голове все-таки сверкнула. В ушах громыхнул гром, и после вспышки-встряски мир вокруг стал настолько красивее, слаще, ярче!

— Денис, — проникновенно произнесла Маша, — какой ты умный. Какой ты смелый.

Увидев испуг в его глазах, она развеселилась:

— Да не бойся, я не пытаюсь тебя соблазнить. Ты действительно поступил круто, что пришел и сказал мне все это! А то я бы до старости продолжала слушать твои диски и рыдать! — Маша не удержалась и добавила: — И, кстати, Женя Кисин — играет гораздо лучше.

* * *

Денис не сомневался: на его концерт Маша все-таки придет, хотя бы для того, чтобы попрощаться — теперь уже навсегда.

Но контрамарка, что он ей дал, пропала — кресло в центре первого ряда долго оставалось пустым, и только в антракте туда перескочила какая-то толстуха с задних рядов.

А вечером в ресторане к нему подошел мужчина. На первый взгляд он ничем не выделялся из общей гламурной тусовки — костюм с иголочки, новые ботинки, свежая стрижка, чисто выбритое лицо, приличные часы. Единственное, что слегка резало взгляд: чувствовал себя человек явно неуютно, словно впервые в жизни прилично оделся.

Денис присмотрелся — и узнал. Да это же тот самый человек, который накануне явился к нему в гостиницу, открыл имя девушки, лежащей с переломами, и потребовал все ей объяснить.

Музыкант протянул руку первым. Преобразившийся в хомо сапиенс пещерный житель ответил крепким пожатием.

Денис кивнул на его костюм:

— Ради нее старался?

— Да. — Новый знакомый неумелым жестом попытался ослабить галстук.

— И что?

— Ничего пока. Жду. Волнуюсь.

И тут в зал впорхнула Маша. Выглядела она сегодня совсем юной, счастливой, глаза сияли. Окинула взглядом зал — и бросилась к ним.

Денису кивнула, а снежному человеку строго сказала:

— Нормальная одежда тебе идет, но бороду мог бы оставить. И зачем ресторан? Ты тусовки не любишь, я от них тоже отвыкла.

— Ничего, — усмехнулся абориген. — Я потерплю. А ты снова втянешься.

Он бережно обнял свою спутницу и повел к столику.

А Денис весело крикнул вслед:

— Будете жениться, звоните! На свадьбе сыграю бесплатно.

Она обернулась:

— Ловлю на слове! Тем более ты сам когда-то обещал — сыграть для меня где угодно.

Любимый неизвестный

Пока никто из ее знакомых не верил в масштабы эпидемии. Народ сочувствовал итальянцам, планировал летние отпуска на морях и радовался, что можно смыться на удаленку.

Но когда уборщица в их подъезде начала мыть пол в маске, Полина поняла: надо бежать.

Коллеги не разделяли ее тревог. Считали: ковид — просто вариант гриппа. А в Италии катастрофа случилась лишь потому, что народ беспечный и много стариков. Но Полина предчувствовала беду. И пока ее отдел — дистанционно — обсуждал типажи актеров для нового рекламного ролика, она ставила видеоконференцию в фоновый режим и залипала на сайтах недвижимости. Съемки все равно не состоятся. А когда из столицы ринутся спасаться все, цены на домики в деревнях уже взлетят вдвое.

Ближнее Подмосковье Полина не рассматривала — хотела убежать от центра заразы хотя бы километров на триста. Да и чем дальше от столицы, тем дешевле. А ей надо экономить. В активе имелся сын-пятиклассник, в пассиве — ипотека. Бывший муж помогал исключительно советами (как правило, идиотскими).

Приличный дом вдали от цивилизации отыскать оказалось непросто, но Полина смогла. Деревенька пряталась в отдаленном уголке Тверской области. Хозяин предупредил: сначала будет очень разбитый асфальт, а потом еще тридцать километров грунтовки. Магазина нет — только автолавка приезжает три раза в неделю. Зато на самом берегу Селигера. И фотографии сказочные: древесно-солнечная избушка со ставенками. Из трубы прихотливо извиваются завитки дыма, озеро серебрится в двух шагах.

— Только печь топить самой придется, — предупредил хозяин. — Вы готовы?

Она заверила, что легко научится. Лучше греть руки у собственного очага, чем ходить по городу в маске, резиновых перчатках и шарахаться от каждого прохожего.

Бывший муж ее план высмеял:

— Рафинированная столичная рекламщица едет месить грязь в деревне. А как же маникюр?

Выручалочка уже неделю сидела в самоизоляции.

Дорога вымотала всю душу и исцарапала у машины днище. Но деревня очаровала. Дровяные, черные избы здесь мешались со старинными, еще девятнадцатого века, каменными домами. По единственной улице бродили куры, козы и собаки без поводка. Хозяин — огромного роста бородач — предоставил в их пользование велосипеды и лодку.

Полина пообещала Андрюшке обязательно вместе походить по разрушкам, полазить на болоте, помочь сделать деревянный меч и съездить в длительный велопробег за чипсами.

Полина — как большинство работающих мам — вечно себя корила, что уделяет ребенку мало внимания. И на изоляцию в деревне у нее имелись большие надежды: все время с Андрюшкой вместе, будут вдвоем на лодке кататься и на велосипедах и книжки читать. Однако в реальности общаться получалось еще реже, чем в Москве.

Рекламное агентство страшно боялось, что сотрудники станут в дистанционном режиме заниматься личными делами, да еще и зарплату