Туман искажений (СИ) - Филатов Валерий Страница 24

— Что вас интересует, Иван Иванович?

Ткачёв коротко изложил свои вопросы.

— Наконец-то! — воскликнул Хуль. — Меня спросили по делу. А можно конкретнее?

— Почему наш президент себя так ведёт? Он что, вообще ни черта не понимает?!

— Он делает так, как ему говорят его советники. Вокруг него слишком много малограмотных, но слишком много жадных. Вы обратите внимание на их фамилии… Березовский, Гусинский, Ходорковский, Чубайс… Вы думаете, что их что-то интересует, кроме денег? Что вы хотите от бывшего первого секретаря Свердловского обкома? Его кто-то учил как вести дела при капитализме? Нет! У нас премьер-министр по фамилии Черномырдин! Хорошо, что не Жопин, и не Анусов…

Ткачёв засмеялся.

— При чем тут фамилия премьера?

— Как корабль назовёшь, так он и поплывёт, — многозначительно объяснил Хуль.

— Понятно, — улыбался Ткачёв над непосредственностью гримёра. — Вы по существу можете что-то сказать?

— А как же! Милейший, Иван Иванович, вы читали «Капитал» Маркса?

В ответ Андрей Викторович покрутил в воздухе ладонью.

— О-о-о! — протянул Хуль. — Эта книга для вас должна стать настольной. Все принципиальные моменты в капиталистических отношениях освещены в ней в подробностях. Власть и деньги идут под руку друг с другом. У кого больше денег — у того больше власти. Заимеете печатный станок для денег, и власти у вас будет столько, сколько возьмёте.

— То есть, нынешний президент попросту сидит на подачках?

— Именно! — горячо воскликнул Хуль. — Он вместе с Горбачевым развалил СССР и вооруженным путём в 93-ем пресёк попытку коммунистов демократическим образом вернуть себе власть. И, заметьте, его никто на Западе не осуждал. А почему? Потому что прогнулся под капиталистов. Упал перед американцами и раздвинул ноги, как дешёвая проститутка! Ладно, если бы Россия хоть что-то получила взамен, так нет! Мы катимся в пропасть!

Илья Абрамович ненадолго смолк, переводя дыхание. Успокоившись, продолжил:

— Нынешний президент, раскинув руки для объятий, несётся в сторону Америки и Запада со скоростью старого дребезжащего самосвала, и тащит за собой одиннадцать тележек. Три-то благополучно нацепили свастику и, аккурат, первого мая годом назад, ушли в Европейский союз. Благодаря объединённым немцам. Те же немцы для нашего самосвала поставили бетонный забор и сказали — эта рухлядь не к нам, вам к американцам. А те, в свою очередь, в лучших хоккейных традициях, мощным силовым приемом филейной части своего тела, отправляют самосвал на задворки.

— Неужели он этого не понимает? — нахмурился Ткачёв. — Как бы сам лез, так и хрен с ним. Но он же весь народ туда тянет.

— А что для него народ? Так… пыль. Но нашим Березовским, Ходорковским и Гусинским нужен именно такой президент.

— И как быть? — недоумевал Андрей Викторович.

— В бывшем Ленинграде руководит команда Толи Собчака. У него очень хорошие связи с немцами и французами. И в его окружении есть довольно много людей имеющих влияние в правительствах этих стран.

— Вот как?! — удивился Ткачёв познаниям Хуля.

— Понимаете, милейший Иван Иванович, Европейский союз у нас под боком, — подмигнул Илья Абрамович. — И может создать хорошую конкуренцию Американским штатам. Особенно, если введёт единую валюту. Но, — Хуль многозначительно поднял палец. — Для этого им нужна дешёвая энергия.

— Нефть, газ и электричество?

— Именно. Другие вещи, конечно, тоже, но нефть и газ — это первейшие компоненты промышленного производства. Пока англичане через свои корпорации, кстати, наполовину американские, поставляют эти компоненты в Европу, то Евросоюз не будет самостоятельным. И все это понимают.

— Так вот почему «Бритиш Петролеум» трётся вокруг российского газа и нефти, — сжал губы Ткачёв.

— А вы догадливы, Иван Иванович, — улыбнулся Хуль.

— Получается, что если наш президент развернётся к Евросоюзу, то это будет плохо для американцев, — подвёл итог Андрей Викторович. — У вас есть выход на кого-нибудь из команды Собчака?

— Увы, — развёл руками Илья Абрамович. — Вам придётся самому его искать.

Глава 12

— Что скажешь, босс? — насмешливо спросил Хмель пришедшего Ткачёва. — Помог тебе гений грима?

— Да, — коротко ответил Андрей Викторович, разворачивая на столе лист ватмана.

— Опять, — недовольно заскулил Хмель. — Викторыч, огради меня от мозговых штурмов.

— Не отлынивай от работы. Вот закончим операцию, тогда и займусь поиском людей для аналитики.

— Ну, — придвинулся к столу Хмель с чашкой кофе, — что ты на сей раз придумал?

— Посадить в президентское кресло другого человека…

Хмель поперхнулся кофе.

— Андрей, ты серьёзно?!

— Более чем, — ответил Ткачёв. — Как ты знаешь, то в следующем году у нас выборы президента. Нынешний как-то уж больно лихо кладёт нас под американцев. А те не отличаются умеренным аппетитом.

— И что ты предлагаешь?

— Найти в окружении мэра Собчака человека, способного удовлетворить Евросоюз.

— И каким образом? — Хмель не переставал удивляться.

— Через продажу Германии и Франции дешёвого газа и нефти. В обход англосаксов, — Ткачёв нарисовал на ватмане круги. — Вот смотри. Гусинский, Березовский и Ходорковский — это сторонники англосаксов. Команда мэра Собчака больше ориентирована на Евросоюз.

— Думаешь, Евросоюз будет более уступчив к российской независимости? — засомневался Хмель.

— Пока там будут политики ориентированные на Евросоюз, то да. Им будет не до нас. И мы переключим внимание американцев к Евросоюзу. Пока они будут бодаться, то у нас будет время выгнать англосаксов со своей земли, разорвав недавно заключённое Соглашение о разделе продукции. А после, чем чёрт не шутит, и обратно национализировать предприятия. Хотя бы, наполовину.

— У нас жизни не хватит, Викторыч…

— А мы попробуем, Хмель, — устало улыбнулся Ткачёв. — А там видно будет. Погляди… Гусинский контролирует все средства массовой информации. Ходорковский подмял под себя нефтянку, а Березовский активно помогает англосаксам скупать промышленные предприятия. Премьер Черномырдин мычит только то, что ему пишут из администрации президента. На лицо полный коллапс руководства страны. Ей рулит «семибанкирщина» на деньги американцев. И внутри страны полный беспредел.

— И что мы можем сделать?

— Этот беспредел надо направить на команду Собчака. Без единого шанса у последнего. Но команду оставить и объединить с политиками из Евросоюза. Потом начать тихонько ссорить англосаксов с нынешним президентом.

— То есть, в следующем году выборы возьмёт он? — уточнил Хмель.

— Да. Это нужно и «семибанкирщине» и, как ни странно, нам. Потому что сейчас нет человека, который хоть немного, но будет заботиться о России.

— И о Евросоюзе, — закончил Хмель. — В пику американцам.

— А политики в Евросоюзе подскажут нынешнему президенту, кого он должен поставить вместо себя.

— А потом? — с ухмылкой поинтересовался Хмель.

— А потом, мой друг, аппетит приходит во время еды.

— Ладно, — хохотнул агент. — Ты придумал, где взять деньги для нашего «американского» друга?

— Я подумал, и решил, что мы ему ничего не дадим. Мало того, в довольно жесткой форме объясним, кто здесь хозяин.

— Не понял…

— А что непонятного? Кто он такой — этот Джонатан Хэй? Припомним ему «Савой» и подорванную машину. Спишем на радикалов из организации «За свободу».

— Так он предъявит Гришаеву, — засомневался Хмель.

— Пусть попробует. Вообще отсюда не уедет. Хлопнем его Гарри для наглядности.

Хмель удивленно замолчал. Он впервые видел Ткачёва таким решительным и жестоким. Нет, он видел его в Зареченске в состоянии боевой эйфории, но то были вынужденные действия.

Андрей Викторович почувствовал состояние агента.

— Мы должны напугать их, Хмель. До состояния икоты. Пусть Хэй бежит к Березовскому, тот побежит в ФСК, к президенту, да к чёрту лысому! Если мы не будем действовать жестко, то у нас ничего не получится. Они там все боятся только силы.