Михаил Март - Спиной к стене Страница 25

– Дача-то где?

– В Грибовске. Пятьдесят пятый километр.

– Сказать не трудно, только я закодированный, не пью.

– Рот полоскай и плюй в окно. Можешь голову себе полить самогонкой, от тебя должно вонять.

– Да понял уже.

Все так и случилось – на посту их остановили. Антон видел знакомую машину с гаишниками, но те сидели в салоне и не вмешивались.

– Всегда бы так работали, – пробурчал он. Офицер проверил документы Антона и, глянув на заднее сиденье, сказал:

– Привет, Сидор. Ты чего это сорвался? Опять?

– Опять, Костя. Но завтра же завяжу. Друга-на встретил.

– Вижу. Я твоих друганов знаю, у них денег и на велосипед не хватает. Ладно. Проезжайте.

В городе Антон помотался по переулкам, но слежки не обнаружил.

– Ты знаешь этого мента, Сидор? – спросил он у своего пассажира.

– Это сын Ефросиньи, у которой я самогонку покупал.

– Сорвалась моя идея. Ну и черт с ней. Антон затормозил у бара, дал Сидору еще пять тысяч.

– Держи. Считай, что ты меня выручил. Мужик взял деньги.

– Извини, если что не так.

– Все так. Куртку оставь себе, холодно. До фермы тебя за сотню довезут.

Сидор протянул ему оставшиеся полбутылки самогона:

– Выпей.

– Я пью только водку, – ответил Антон и направился к дверям бара.

Лед на мелководье уже сошел, можно и рыбку поудить. Рыбаки клевали носом, поплавки стояли на месте. За спиной у рыбаков собралась представительная делегация – Вербицкий собственной персоной, подполковник Мякишев, прокурор-криминалист Блохин, главный администратор пансионата, двое свидетелей – муж с женой, и медэкс-перт. Кинологи с собаками, опера обследовали территорию пригородной зоны отдыха с милыми мини-коттеджами.

– Убиты этой ночью, – уверенно заявил медэкс-перт.

– Теми же патронами, – добавил Блохин. – Стреляли в затылок обоим. Но не здесь. Калибр 7,65. Такими же убит абрек в доме коллекционера.

– Оружие? – коротко спросил Вербицкий.

– Ничего пока сказать не могу. Возможно, «ТТ».

– В этом пруду и летом никто рыбу не ловит, тут даже не купаются. Сплошная тина.

– Вы знаете этих людей? – спросил Мякишев администратора.

– Не видел. Продавщица из магазина должна знать. Домик заказали по телефону и приехали на такси пятнадцатого числа. Жили очень тихо, а может, и не жили, ночевать приезжали. Надо бы охранников опросить у шлагбаума, те всех помнят. Каждый отдыхающий на виду. Сейчас пансионат пустует, не сезон.

И действительно, погода стояла мерзкая, с неба падали колючие иголки, дул пронизывающий ветер.

– Тут с тоски подохнешь за две недели, – зло бросил Мякишев и обратился к женщине, которая держала под руку мужа: – Это вы на них наткнулись?

– Мы здесь всего на два дня, квартиру дочери с мужем освободили, они в гости приехали. Мой муж увидел рыбаков, подошел и спросил: «Как улов?», а они мертвые… Мы позвонили в милицию.

– Если вы этих отдыхающих не видели, то кто им выдал ключи? – спросил Вербицкий у администратора.

– За ключами женщина заходила. Лет сорока, неприметная. Назвала фамилию и номер заказа. Я дал ей ключи и напомнил, что гостям самим надо зайти с паспортами и зарегистрироваться. Она ответила: «Обязательно, но сейчас все очень устали».

– Она сказала правду. Всю ночь от нас бегали, то на мотоциклах, то по крышам, – согласился Мякишев. – В котором часу они приехали?

– В час дня или немного позже. Мякишев отвел Вербицкого в сторону.

– Мотоциклисты напали на «Ниву» вечером четырнадцатого. Потом перескочили с крыши на крышу и оба оказались в доме. Вышел из дома только Жора Топтунов и исчез. Вы же обходили квартиры.

Вербицкий вздохнул.

– Отец мог не открыть мне дверь. И вообще, похоже, спал. Если помнишь, он уходил в спешке, ничего с собой не взял, даже часы забыл. Проспал. Он мог уйти в двенадцать часов. Консьержа мы не спрашивали об отце. Сын мог заехать за ним на машине своей подруги, и она их сюда привезла. Отличное местечко. Здесь они жили, строили планы и продолжали делать свое дело.

– А кто же их убил и посадил здесь, как манекенов, на всеобщее обозрение?

– Ты забыл о конкурентах. Топтуновы стреляли из окна квартиры по инкассаторам и налетчикам, но шоферу удалось удрать, предполагаемый наблюдатель, поджидавший появление фургона на улице, тоже ушел от нас.

– И эти двое нашли Топтуновых? Но как они могли их вычислить?

– По нашей первой версии конкуренты не договорились, значит, они знали друг друга. Братьев Сарафановых не взяли в долю, и они решили работать самостоятельно, а заодно нагадить тем, кто недооценил их возможности. Вспомни налет мотоциклистов на «Ниву». Деньги строителей поджидала другая бригада, переодетая в форму гаишников, но мотоциклисты их опередили. Опять нагадили конкурентам.

– В таком случае, конкурентами являются не бандиты, а троица из хранилища – Скороспелов, главбух Сумской и Руденко. Только они знают все детали. А если одного из них решили ограничить в правах и долях? Он не согласился, предупредил, что без их помощи сможет проворачивать дела. Тут ему подвернулись Сарафановы-Топтуновы, появившиеся в городе два месяца назад, и он предложил им выгодное дело.

– Возможно. Но я не думаю, что главари не могли поделить прибыль. Они слишком крепко связаны между собой, в тугой узел завязаны.

– Тем не менее старика Руденко отправили на пенсию, а на его место посадили Антона, который в их деле ни бельмеса не соображает. Руденко – обиженная сторона.

– Да. При следующем налете он уже не попадет в число подозреваемых. Если только Антон не будет снабжать его информацией.

– Опять вы про Антона?

– Но он присутствует везде, где ему не место, Сережа. Факты на лицо. Что надо сделать? Обыскать все дома. Убийцы не ждали случая, сидя в кустах, сняли тут домик или вскрыли пустой. Сара-фановых не так просто замочить, они сами кого хочешь прихлопнут. Два точных выстрела в затылок… Бред! Услышав первый выстрел, кто-то из них успел бы оглянуться. Нет, он сидел и ждал, пока его тоже пришьют. Так не бывает. Или их убивали, когда они находились в бессознательном состоянии. Ладно. Холодно тут препираться. Хватит гадать, надо искать. Весь пансионат придется прочесать.

– Прочешем, мы люди ответственные, – уныло сказал Мякишев.

Наконец-то начальник областного ГИБДД полковник Кравченко нашел лысого из девятого бокса. Какой он, к черту, лысый! Фамилия его Бугров, а не Лысенко. И где нашел? В больнице. У мужика язва открылась, и он к гаражам близко не подходил. Надо было чего-то принести больному, так принято, но полковник был зол. В первую очередь на себя. Искать мужика столько времени – непростительно опытному менту. Перед Мякишевым было стыдно. Хуже всего, что смысла в поисках не было. Лысый оказался мужиком смышленым, быстро сообразил, что к чему. О гибели хозяина мотоцикла вспомнил, пару добрых слов в его адрес сказал, а по сути ничего.

– Послушай, Бугров. Речь идет о серебристой «десятке». Ты проходил мимо нее, когда направлялся к своему боксу. Есть предположение, что в ней сидел сообщник убийцы. Кто-то должен был привезти его из города на встречу с продавцом мотоцикла. Врубаешься?

– Давно врубился, начальник. Не мальчик, людей знаю.

Кравченко это уже понял по наколкам. Все руки Яшки были разрисованы, остальное скрывало одеяло.

– И что скажешь?

– Не с той стороны ветер ловишь. В «десятке» сидела баба. Я даже подошел к ней и спросил: «Заблудилась, душечка?» Она посмеялась. «Нет, – говорит, – жду своего мастера. Движок барахлит». Ну о чем тут говорить? У нас половина кооператива ремонтом промышляет, надо же на бензин зарабатывать. Я покандехал своей дорогой и больше ее не видел.

– Нормальная баба-то?

– Перший сорт. Ты смекни, начальник. Ну привезла она отморозка, чего ей светиться на самом видном месте? Уехал-то он на мотоцикле. Зачем она ему? Тот, кто его привез, тут же свалил. Мокруха – дело непростое, и вешать ее на себя никто не будет. А тут телка, да еще посреди дороги. Если она знала, что в этот момент кого-то мочат, стала бы она со мной якшаться?

– Ладно, Бугров, выздоравливай. Похоже, ты прав.

Антон весь день просидел на работе, как деревянный истукан, подключаясь, лишь когда инкассаторы доставляли деньги. Он не мог понять, откуда взялся третий, тот самый снайпер, что стрелял из окна. На свалке он знал о присутствии снайпера, но был уверен, что его на мушке держит Никита. Когда тот вышел из кабины гнилого грузовика, красная мушка лазерного прицела исчезла.

Антон почему-то считал, что сегодня за ним придут и наденут наручники, но никто не пришел. Его угнетала тоска. Семеныч уже не работает, а ведь только с его помощью можно вернуть деньги. Иначе – холодная камера СИЗО и вечный срок на нарах. В его голове никак не укладывалось, что бандит, пусть даже талантливый, мог опустить его так низко, буквально вывернуть наизнанку.

В пять часов он ушел с работы и поехал к Статистическому центру, чтобы опять просить Мэлу уехать из города. Опустошив одного дурака, Никита мог заняться ее мужем, и тогда ей конец. Случится то, чего она больше всего боялась.