Алексей Макеев - В волчьей стае Страница 25

– Однако до сих пор не порвали.

– Наверное, его негласно охраняют, берегут для нового судебного разбирательства. Скажем бандюкам, что маньяк физически не выносит братков и поведал он нам о расправе над Игроком лично – в состоянии аффекта. Мол, и других «вазеловцев» грозился порешить, если встретит.

– Да, можно так сказать. Можно. Ладно, я вижу телефонный автомат – позвоним дяде Алеше с него.

– Ты правда думаешь, что люди Мауса могут нас прослушивать? – удивился Сашка.

– Я уже ничему не удивлюсь. А умирать что-то не хочется.

Телефонный аппарат был привинчен к стене старого гастронома, порванного на куски новыми малюсенькими заведениями – витрины заложили кирпичом и навтыкали дверей с вывесками: «Фотолаборатория», «Мясо, фрукты и молочные продукты», «Магазин бензопил «Бжик-Бжик!», «Русский хлеб», «Аптека Великанова».

– Сашка, ты не чувствуешь себя новым Остапом Бендером? – вставив в проем автомата карточку и набирая номер, спросил Филиппова Сергей.

– В Рио-де-Жанейро я не планирую уехать. А что?

– Посмотри вокруг – это же атмосфера «Двенадцати стульев» и «Золотого теленка». Новый НЭП. Все торгуют и воруют, а мы, частные сыщики, комбинируем… Алло! Алло, дядя Леша, это Баринов.

– Сережа, некогда. Говорю то, что ты просил узнать: твой Вазелин действительно вылетел в Челябинск. А маньяк прописан и реально проживает: улица Летчиков, тридцать четыре, квартира четыре.

– Где это?

– Да там же! Там, Сережа, где снимал хату Саша Игрок. Ты головастый, я всегда тебя ценил. Когда Петька Матвеев вернулся из адресного бюро и показал адрес маньяка, я вскрикнул: ай да Серый, ай да сукин сын! Ты что, «вазелов» на маньяка натравишь?

– Не торопи события, дядя Алеша… Ладно, с меня магарыч.

Повесив трубку на рычаг аппарата, Сергей громко зачмокал губами.

– Что это за неприличные звуки? – удивился Филиппов.

– Сашка, ты гений! Возвращаемся обратно – маньяк и наш Игрок жили в одном доме. Твоя версия событий – идеальная!

– То-то же, начальник! Ха-ха. Премия мне обеспечена!

Они заторопились обратно к дому, но не дошли – путь им преградил полицейский «уазик».

– Стоп! – Сердитый сержант, оставив руль, спрыгнул в грязь, придерживая болтающийся за спиной короткий автомат.

Второй сержант гостеприимно отомкнул замок на задней дверце «уазика».

– Лезьте сюда, голуби!

– За что? – изумился Сашка.

– Объяснить? – угрожающе потянулся за резиновой дубинкой пэпээсник. – В отделении разберемся.

Сергей знал, что пререкания бесполезны. Он первым влез в разделенное решеткой лоно «уазика», следом впихнули Сашку. Дверца закрылась, и щелкнул замок. Сергей посмотрел на белый свет сквозь решетку.

– Что за мутота? – недоумевал Филиппов.

– Таксист настучал. Он, наверное, в курсе дела Игрока. Номер тачки запомнил?

– Запомнил.

– Выйдем из отделения, выловим таксиста.

«Уазик», грохоча по ухабам, выбрался дворами к районному отделению.

– Выходим, – суровый сержант открыл заднюю дверцу.

Сашка Филиппов, потом Сергей покинули клетку, прошествовали в здание райотдела. Дежурный майор за стеклянной перегородкой говорил по телефону. Сержанты встали рядом с задержанными, ожидая, пока дежурный снизойдет до исполнения служебных обязанностей.

– Колян, оформи друганов, – попросил сержант.

– Тш, – шикнул майор на сержанта-панибрата, снова залопотал в трубку: – Зайка, ты меня не так поняла. Я правду говорю. Ничего, кроме правды… Я так страдаю… – С грохотом швырнул трубку на аппарат. – Сучка! – Насупившись, он придвинул к себе журнал регистрации задержанных. – Фамилия, имя, отчество.

– Слышь, майор, позвони в областное управление. Мы капитану Апостолову помогаем. Дело…

– Мне это надо?

– Раз не надо, совсем отпусти. Зачем нас повязали?

– Повязали… – проворчал сержант. – Вас никто не вязал. Задержали для выяснения.

– Я объясняю…

– Все! – майор сурово хлопнул ладонью по столу. – Фамилия, имя, отчество, где проживаете, где работаете… Или я вас…

– Пошел ты! – огрызнулся Сергей. Его спокойствие медленно рассасывалось в нарождавшемся раздражении.

– А ну, к стене! – Один из сержантов врубил Сергею ребром ладони по шее.

Сержанты профессионально развернули задержанных к противоположной стене лицом, пинками заставили расставить ноги, руками упереться в холодный беленый бетон. Сильные руки прощупали тело Сергея.

– Оба-на! Что в карманах?

Руки нагло проникли в карманы Сергея, выгребая содержимое.

– Ух ты, кошелек упитанный! – Один из сержантов проверил содержимое, показав полное купюр нутро «подельникам». У дежурного и второго сержанта в зрачках полыхнули алчные огоньки.

Обобранных Сергея и Сашку зарегистрировали и отвели в камеру.

– Беспредельщики, – вяло возмутился Филиппов, лишенный денег и сотового телефона. Оказавшись посреди камеры, обернувшись к Сергею, сказал: – Денег точно не досчитаемся потом.

– Эй, фраерок, утихни, – подал голос сидевший на подстилке хмурый, плохо выбритый уркаган лет сорока пяти.

Только сейчас Сашка заметил, что в камере томятся несколько варнаков, явных уголовников.

Сергей не стал пререкаться, сел на пол у стены. Сашка пристроился рядом.

В углу двое подростков, сидя на корточках, играли в карты. Один из малолеток, прекратив игру, гадливо улыбаясь, расхлябанной походкой подошел к вновь прибывшим. Сергей его не заинтересовал, зато к Сашке возникли претензии:

– Ты! Я сейчас скажу ментам, что ты меня за задницу хватал!

Урки грохнули хохотом.

– С ума сошел! – обалдел Сашка, испуганно озираясь на Сергея.

Лязгнул засов на двери, в камеру вошел офицер. Он оглядел присутствующих. Малолетка, чуть согнувшись, заюлил:

– Начальник, защити! Этот хмырь хочет меня запетушить!

Офицер ощерил рот в улыбке, упер взгляд холодных глаз в Сашку. Филиппов совсем перепугался, вжал голову в плечи. Офицер вдруг заулыбался, глаза ожили.

– Баринов! Ха-ха! Ты ко мне за что?

– Проходил мимо, пригласили, – отозвался Сергей. Это был Вася Дронов, бывший опер из центрального управления, ныне, за крутой нрав, влачивший службу в райотделе.

– Что ты трепал про Апостолова?

– Работаю на него. Братка одного завалили в вашем районе.

– Работаешь… Ха-ха. Это Апостолов на тебя пашет! Нам на вас таксист настучал – бдительный, сука… Твой хлыщ? – Дронов кивнул на Филиппова.

Сергей встал, пожал протянутую руку Дронова.

– Может, в другом месте поговорим?

– Выходите…

На выходе из камеры Дронов толкнул Филиппова в плечо.

– Мальчиками интересуешься? Ха-ха.

– Он сам.

– Са-ам! Испугался? Ха-ха. А то смотри, срок за мужеложество организуем, без проблем.

– Веселый ты, – оглянулся на Дронова Сергей.

– А что? Служба тихая, щеки да задницу отъедаю.

У Дронова был тесный кабинетик, куда еле вмещались три стула, письменный стол с тумбой и несгораемый шкаф.

– Васек, дай данные на таксиста, – попросил Сергей, усаживаясь на стул.

– Зачем? Побьешь?

– Серьезно прошу. Мы осматривали место убийства, а он сообразил, в чем дело. Думаю, он мог что-то видеть.

– А не дам? – резвился Дронов.

– Сами найдем. Номер тачки мы запомнили.

– Тогда дам. Только ручку придется позолотить. Время сейчас такое – коррупция! Дежурный намекнул, у тебя полный кошель для «оперативных расходов».

– Таковы реалии, – вздохнул Сергей, глядя на самодовольного Дронова.

– Да, – согласился Сашка.

Отделение Сергей и Сашка покинули, имея точные сведения о таксисте-стукаче.

– Денежки в кошельке пересчитал? – волновался дотошный Филиппов.

– Дронов же предупредил – коррупция, значит, что-то взяли, – хмуро отозвался Сергей. Дронов лично сходил к дежурному и передал Сергею и Сашке их сотовые телефоны и кошелек.

– Проверь, сколько взяли, – настоял Сашка.

У остановки такси Сергей вынул кошелек, пересчитал тысячные купюры – четырех не хватало.

– По косарю на брата, – закивал головой Сашка.

Его радовало, что «пощипали» только наличность Сергея, его деньги вернули в сохранности.

Сергей со вздохом закрыл кошелек. Не ожидал от Дронова столь хамского отношения. Люди на «хлебных» местах с течением времени меняются не в лучшую сторону – кабанеют.

Погрузившись на заднее сиденье «Тойоты» частного извозчика, Сергей велел:

– В первый таксопарк.

По пути Сашка молча дул губы – никак не мог избавиться от негативных впечатлений, обретенных в камере. Его глаза быстро бегали, иногда вспыхивая огоньками ярости – он «после драки махал кулаками», представляя, как дерется с урками, а малолетняя шелопонь жмется с рыданиями к стенам. В мечтах получалось все, как в киношном боевике – Филиппов оказался крутым жиганом, с урками расправился, полицию ввел в трепет своей крутизной, а Сергей, кичившийся до задержания, проявил себя обыкновенным фуфлом.