Алистер Маклин - Дорога пыльной смерти Страница 25

- Так ты говоришь... я погублю его?

- Я не знаю, как он долго может выдержать такое напряжение, но если он узнает о смерти твоей матери...

- Моей матери? - Она смотрела на него неподвижно в течение долгих секунд. - Но моя мама...

- Твоя мама жива. Я знаю. И постараюсь узнать, где она находится. Если мне удастся, то я освобожу ее еще этой ночью.

- Ты в этом уверен? - Девушка неожиданно заплакала. - Ты уверен?

- Я уверен в этом, Мэри, милая. - Харлоу очень хотелось, чтобы все именно так и было.

- Но ведь существует полиция, Джонни.

- Я могу, конечно, кое-что сообщить им, но это рискованно для ее жизни.

Противоречивые чувства мучили ее. Она с ужасом глядела на пистолет с глушителем в своей руке. Потом подняла глаза на Харлоу. Он слегка кивнул, забрал у нее оружие и, положив в карман, снова задернул "молнию". Мэри оцепенело наблюдала за ним, сотом взяла его за рукава.

- Возвращайся, Джонни, - сказала она тихо.

- Конечно, я вернусь к тебе, Мэри.

Она попыталась улыбнуться. Но ей это не очень удалось.

Харлоу поднял воротник куртки, сбежал со ступенек и быстро скрылся в ночи, будто растворился в дожде. Он так и не оглянулся назад.

Час спустя Харлоу и Джианкарло, сидя в больших удобных креслах с подлокотниками в знакомой лаборатории, перебирали толстую пачку блестящих фотографий.

- А я оказался хорошим фотографом, судя по результатам работы, заметил Харлоу.

- Несомненно. - Джианкарло кивнул. - Ваш рассказ чрезвычайно интересен. Понятно, документы, взятые у Траккиа и Нойбауэра, временно сбивают с толку, но это-то и придает им особый интерес, не так ли? Это не означает, что Мак-Элпайн и Джекобсон не заслуживают никакого внимания. Ни в коем случае. Знаете ли вы, что за последние шесть месяцев Мак-Элпайн уже выплатил свыше ста сорока тысяч фунтов стерлингов?

- Я догадывался об этом... но столько! Даже для миллионера это, должно быть, весьма ощутимо. Каковы шансы выяснить, кто этот счастливый получатель?

- К сожалению, равны нулю. Из Цюриха счета приходят только под номером. Но если доказать, что дело это криминальное, связанное с убийством, то швейцарские банки не будут укрывать преступника.

- Они получат такие доказательства, - пообещал Харлоу.

Джианкарло испытующе поглядел на него и кивнул.

- Я не удивлюсь. Что же до нашего приятеля Джекобсона, то он, оказывается, богатейший механик Европы. Адреса в его книжке - это все адреса ведущих букмекеров Европы.

- Ставит на лошадок?

Джианкарло снисходительно посмотрел на него.

- Не так трудно догадаться, по датам это хорошо видно. Вклады делались через два или три дня после гонок на Гран При.

- Так, так. Шустрый парнишка наш Джекобсон. Открывается новая перспектива замечательных возможностей, не так ли?

- Вы так считаете? Можете взять эти фотографии. У меня имеются дубликаты.

- Ну уж благодарю. - Харлоу вернул фотографии. - Каково будет, если я попадусь с этой чертовщиной?

Харлоу еще раз поблагодарил Джианкарло и попрощался с ним. Он поехал теперь в полицейское отделение. Дежурил инспектор, с которым он имел дело вчера. От его доброжелательности сегодня не осталось и следа: сейчас он был вялым и безразличным.

- Спел ли Луиджи Легкая Рука свою песенку? - спросил Харлоу.

Инспектор мрачно мотнул головой.

- Увы, наша маленькая коноплянка потеряла голос.

- Как так?

- Лечение на него не повлияло. Опасаюсь, мистер Харлоу; что вы слишком жестоко обошлись с его таким на первый взгляд мужественным лицом, пришлось давать ему болеутоляющие таблетки каждый час. Я приставил к нему наряд из четырех дежурных - двое находились в палате, Двое снаружи. Без десяти минут двенадцать прекрасная молодая блондинка-медсестра... по описанию этих кретинов...

- Кретинов?

- Ну, моего сержанта и троих его людей... Она принесла две таблетки и стакан с водой и попросила сержанта проследить, чтобы дали подопечному лекарство ровно в полдень. Сержант Флери с галантностью принял таблетки и дал их Луиджи.

- Какое это было лекарство?

- Цианид.

Был уже вечер, когда Харлоу въехал на своем красном "феррари" во двор пустой фермы к югу от аэродромного поля Виньоля. Дверь в пустой амбар была распахнута. Харлоу заехал внутрь, заглушил мотор и вышел, стараясь разглядеть что-либо в окружающей тьме. Внезапно фигура в маске из чулка возникла перед ним. Харлоу не успел даже выхватить пистолет, как человек размахнулся чем-то напоминающим кирку. Харлоу бросился вперед, неточным боковым ударом снизу попал плечом во что-то мягкое. Удар пришелся ниже грудной клетки налетчика, прямо в солнечное сплетение, так что он рухнул как подкошенный, с остановившимся дыханием.

Харлоу повалился вместес ним. Оказавшись сверху, он успел схватить его за горло, а другой попытался достать пистолет, но опять не успел.

Происходящее с ним было похоже на какой-то кошмарный сон: повернув немного голову, он увидел в тот же миг еще одну фигуру в маске и с поднятой дубинкой и тут же получил полновесный удар справа по голове. Харлоу потерял сознание. Тогда первый из нападавших поднялся на неустойчивые ноги и яростно дважды ударил ногой лежащего Харлоу в застывшее лицо. Харлоу спасло только то, что нападавший был еще слаб, иначе мог бы прикончить его. Компаньон оттащил нападавшего в сторону. Согнувшись, тот доплелся до скамьи и сел, а его напарник обыскал недвижно лежащего Харлоу, делая это тщательно и последовательно.

В амбаре было по-прежнему темно, когда Харлоу начал приходить в себя. Он шевельнулся, застонал, постепенно, опираясь на руку, постарался приподнять плечи и тело. Некоторое время он находился в таком положении, отдыхая и приходя в себя, затем неимоверным усилием заставил себя подняться на ноги, которые не слушались его и подкашивались, как у пьяного. Он провел по лицу рукой, и ему показалось, что оно напоминает сбитый войлок, по которому проехал "коронадо". Через минуту или две совершенно машинально, стараясь думать только о том, чтобы не упасть, он выбрался наружу из гаража, пересек двор и, спотыкаясь, двинулся неверной походкой к аэродромному полю.

Дождь прекратился, и небо прояснилось. Даннет только что вышел из закусочной, направляясь к шале, когда увидел шатающуюся фигуру ярдах в пятнадцати впереди себя. Он решил, что это какой-нибудь алкоголик болтается возле взлетного поля. Но, присмотревшись, замер на мгновение и вдруг бросился вперед. Он нагнал Харлоу через минуту, обхватил руками за плечи, глянул ему в лицо, которое невозможно было узнать, и ужаснулся - так оно было разбито и рассечено шрамами, а запекшаяся кровь, проступавшая из ран, превратила всю его правую сторону в неподвижную маску. Правый глаз был сплошным кровоподтеком; левую сторону лица обезобразило в неменьшей степени. Щеку пересекал шрам. Нос кровоточил, как и рот, губы были разбиты, и два зуба выбиты.

- Господь всемогущий! - пробормотал Даннет. - Боже дорогой!

Даннет полувел, полутащил бесчувственного Харлоу по дороге, затем по ступенькам и через вестибюль шале. Он уже поднимался с ним по лестнице, когда совсем не вовремя появилась Мэри. Она остановилась как вкопанная, на мгновение широко раскрыла глаза, лицо ее побледнело, и она только смогла произнести тихим неузнаваемым голосом, почти шепотом:

- Джонни! - Она всхлипнула. - Ох, Джонни, Джонни, Джонни... Что они сделали с тобой?

Подавшись вперед, она осторожно провела пальцами по кровавой маске его лица, содрогнулась, и крупные слезы брызнули из ее глаз.

- Нет времени для рыданий, Мэри. - Голос Даннета прозвучал нарочито бодро. - Теплая вода, губка и полотенце! После этого несите аптечку первой помощи! Но ни слова вашему отцу. Мы будем в комнате отдыха.

Пять минут спустя в комнате отдыха у ног Харлоу уже стоял таз с красной от крови водой, рядом валялось окровавленное полотенце. Лицо Джонни, отмытое от крови, выглядело ненамного лучше: порезы и ссадины обозначились отчетливее. Даннет не жалел йода и антисептиков, и по судорогам, искажавшим то и дело физиономию Харлоу, можно было догадаться, что боль он испытывает ужасную. В довершение всего, он, сунув палец в рот и пошатав зуб, вытащил его, разглядел с явным неудовольствием и выбросил в таз. Но когда Харлоу заговорил, ясно стало, что дух его обрел прежнее равновесие.

- Думаю, Алексис, нам нужно сфотографироваться вместе. Для моего семейного альбома. Кто из нас будет лучше выглядеть?

- Оба стоим друг друга. - Даннет внимательно разглядывал его.

- Так, так. Сдается мне, природа поработала надо мной получше, чем над вами.

- Постойте, постойте, о чем вы? - Мэри опять заплакала. - Его искалечили, его ужасно искалечили. Я позову врача.

- Не может быть и речи! - Ответ Харлоу был категоричен, в голосе его слышался металл. - Никаких врачей. Никаких швов. Позже. Но не сегодня вечером.

Мэри глазами, полными слез, смотрела на стакан бренди в руке Харлоу. Рука была каменно тверда. Она сказала без всякого упрека, начиная только сейчас все понимать: